Полтораки отходит на десять шагов,
Чтобы в челюсть ему не попало;
Изумленная дева при виде врагов
Покачнулась и в шахту упала.
Полтораки, поверженный, мрачно лежит.
Иннокентий спускается в шахту.
Черный ворон бессмысленно в небе кружит,
Совершая бессменную вахту.
Иннокентий спускается под землю
Иннокентий спускается в мрачный подвал.
Подземелье наполнено смрадом.
Он решает устроить большой карнавал,
Предваренный военным парадом.
Иннокентий в раздумье обходит углы,
Шевеля стеариновой свечкой.
"Здесь прекрасные дамы, стройны и смуглы,
Будут в карты играть перед печкой...
Кирасиры, своим сапогом топоча,
Их на вальс пригласят неуклюже..."
Зашипела и вовсе угасла свеча.
Иннокентий шагает по луже.
Он рукою скребет по осклизлой стене,
Он зовет громогласно и внятно:
"О, прекрасный Панкрат, поспеши же ко мне
И открой мне дорогу обратно!"
Старый дворник Панкрат сильно пьяный лежит
И призыву из мрака не внемлет.
Высоко в небесах черный ворон кружит,
Ревматичные крылья подъемлет.
Иннокентий на заводе
Иннокентий глядит на токарный станок,
Восхищенный вращеньем детали.
Искрометная стружка летит между ног;
Раздается визжание стали.
Одинокие токари ходят гурьбой,
Аромат источая мазута.
Иннокентия видят перед собой.
Назревает кровавая смута.
Иннокентий, от них отбиваясь сверлом,
За переднею прячется бабкой;
Он под самую крышу взлетает орлом
И кидает в них норковой шапкой.
Отродясь не бывало такого в цеху;
Токарь шапкою наземь повержен.
Иннокентий, как птица, парит наверху,
Вероломством рабочих рассержен.
Там, где пели станки, все в руинах лежит.
Иннокентий безмерно страдает.
Он то волосы рвет, то куда-то бежит,
На плече его ворон рыдает.
Иванов
Иванов на остановке
В ожиданье колесницы,
В предвкушеньи кружки пива
В понедельник утром жизнь тяжела.
А кругом простые люди,
Что толпясь, заходят в транспорт,
Топчут ноги Иванову,
Наступают ему прямо на крыла.
И ему не слиться с ними,
С согражданами своими
У него в кармане Сартр,
У сограждан в лучшем случае - пятак.
Иванов читает книгу,
И приходят контролеры,
И штрафуют Иванова
В понедельник утром все всегда не так.
Он живет на Петроградской,
В коммунальном коридоре,
Между кухней и уборной,
И уборная всегда полным-полна.
И к нему приходят люди
С чемоданами портвейна,
И проводят время жизни
За сравнительным анализом вина.
А потом они уходят,
Только лучшие друзья
И очарованные дамы
Остаются с Ивановым до утра.
А потом приходит утро,
Все прокуренно и серо,
Подтверждая старый тезис,
Что сегодня тот же день, что был вчера.
25 к 10
Я инженер на сотне рублей,
И больше я не получу.
Мне двадцать пять,
И я до сих пор не знаю, чего хочу.
И мне кажется, нет никаких оснований
Гордиться своей судьбой.
Но если б я мог выбирать себя,
Я снова бы стал собой.
Мне двадцать пять,
И десять из них я пою, не зная о чем,
И мне этак сложно бояться той,
Что стоит за левым плечом.
И пускай мои слова не ясны,
В этом мало моей вины.
А что до той, что стоит за плечом
Перед нею мы все равны.
Может статься, что завтра стрелки часов
Начнут вращаться назад,
И тот, кого с плачем снимали с креста,
Окажется вновь распят.
И нежные губы станут опять
Искать своего Христа,
Но я пел, что пел, и хотя бы в том
Совесть моя чиста.
И я счастлив тем, как сложилось все,
Даже тем, что было не так,
Даже тем, что ветер в моей голове,
И в храме моем бардак.
Я просто пытался растить свой сад
И не портить прекрасный вид.
И начальник заставы поймет меня,
И беспечный рыбак простит.
Мы никогда не станем старше
Я не знал, что все так просто,
Я даже стал теперь другого роста,
Но в этих реках такая вода,
Что я пью, не дожидаясь тоста.
Наши секреты стали - шрифтом по стенам,
Наши подарки подвержены ценам.
И я кричу тебе через барьер,
Пока актеры не сошли со сцены:
"Мы никогда не станем старше,
Мы никогда не станем старше,
Мы пили воду, мы пили эту чистую воду,
И мы никогда не станем старше."
У нас был сад, но мы не знали входа,
У нас был путь, но мы боялись лезть в воду.
Теперь я вижу чистое небо,
И мне не нужен прогноз погоды.
И мы никогда не станем старше,
Мы никогда не станем старше,
Мы пили воду, мы пили эту чистую воду,
Мы никогда не станем старше.
.....
Что они сделали с нашей землей,
Что они сделали с нашей прекрасной сестрой?
Там, где была вода, там пыль,
Там, где была земля, - пыль...
Странные звери приходят ко мне по утрам.
Все по местам!
Мы будем строить новый храм,
Я буду верить вашим рукам,
Я буду верить вашим рукам.
Кто там? Я спрашиваю - кто там?
Любовь или смерть - ваши лица плывут как туман,
Но мы шли по этим холмам,
Мы шли по зеленым холмам.
И мы пли эту чудесную воду,
Мы пили эту чистую воду,
И мы никогда не станем старше.
Рождественская песня
Твои самолеты - им никогда не взлететь,
Твои горизонты чисты, твои берега не знают прибоя;
На улицах много людей, но тебе сказали, что это не так.
Ты бросаешь им золото - тебе не сказали, что это медь.
Из тех, кто был здесь сначала, с тобой остаются лишь ...
Но, королева, кто позволит им петь?
Твои глаза - никто не помнит их цвет,
Лишь в клетках поют соловьи неизвестной ученым природы.
Все двери закрыты на ключ, с сумерек и до восхода;
Лишь рыбаки не боятся смотреть тебе вслед;
Тебя обманули - им не позволят смотреть на воду,
Но, королева, кто погасит их свет?
А в гавани паруса из цветных камней,
И матросы в монашеских рясах пьют за здоровье жены капитана.
Но в полночь расходятся в кельи,
Они снимаются с якоря рано,
Им нужно плыть вокруг света туда, где в полдень темнее,
Чем ночью - их корабль давно разобрала на части охрана.
Но они плывут, королева, есть вещи сильней.
А ночью время идет назад,
И день наступающий завтра, две тысячи лет, как прожит.
Но белый всадник смеется - его ничего не тревожит.
И белый корабль с лебедиными крыльями уже поднял паруса.
Часовые весны с каждым годом становятся строже,
Но, королева, сигналом будет твой взгляд.
Королева, мы слыхали, что движется лед;
Но, когда поднимаются реки, это даже не стоит ответа.
Ладони полны янтарем, он будет гореть до рассвета,
И песнь яблоневых ветвей - ее никто не поет,
Но это - не долго, и наша звезда никогда не меняет цвета.
И, королева, тише! Ты слышишь - падает снег...
Да, королева, это все-таки Новый год.
Дело мастера Бо
Она открывает окно - под снегом не видно крыш.
Она говорит: "Ты помнишь, ты думал,
Что снег состоит из молекул?"
Дракон приземлился на поле, поздно считать, что он спит.
Хотя сон был свойственен этому веку...
Но время сомнений прошло; уже раздвинут камыш;
Благоприятен брод через быструю реку.
А вода продолжает течь под мостом Мирабо
Но что нам с того? Это дело мастера Бо.
У тебя есть большие друзья, они снимут тебя в кино;
Ты лежишь в своей ванной,
Как среднее между Маратом и Архимедом.
Они звонят тебе в дверь, однако входят в окно,
И кто-то чужой рвется за ними следом.
Они съедят твою плоть, как хлеб, и выпьют кровь, как вино,
И, взяв три рубля на такси,
Они отправятся к новым победам...
А вода продолжает течь под мостом Мирабо
Но что нам с того? Это дело мастера Бо.
И вот - рождество опять застало тебя врасплох,
А любовь для тебя - иностранный язык,
И в воздухе запах газа.
Естественный шок - это с нервов спадает мох,
И вопрос - отчего мы не жили так сразу?
Но кто мог знать, что он провод, пока не включили ток?
Наступает эпоха интернационального джаза...
Но что нам с того? Это дело мастера Бо.
А любовь, как метод вернуться домой;
Любовь - это дело мастера Бо.
Выстрелы с той стороны
Он подходит к дверям,
Он идет, ничего не ища.
