лазурного моря.
– Как нравится мне здесь, – сказала Живая Душа, наслаждаясь полётом, – но пейзаж чересчур однообразен. Нет ни холмов, ни гор.
И они полетели к горам, укрытым белыми ледниками.
– Это действительно лучше! – воскликнула Живая Душа. – Но, к сожалению, тут нет моря. Где же то место, где я обрету покой?
Так они добрались до края света. Здесь не было ничего. Лишь сумерки и туман. И здесь у серой скалы над мутными волнами повстречались они с Мертвой Душой, которая давным-давно покоилась тут.
– Что это? – спросила Живая Душа.
– Ничто, – ответила Мертвая.
– Где мы?
– Нигде, – словно эхо раздался ответ.
– Понимаешь, – робко начала Живая Душа, – я странствую по свету, чтобы найти то место, откуда бы мне не захотелось уйти снова скитаться.
– Для меня такое место здесь, – голос Мертвой Души напоминал шелест осыпающихся осенних листьев, – я покоюсь здесь вечность и останусь здесь навсегда.
– Но как же так?! – воскликнула Живая Душа. – Я столько путешествовала по миру и видела столько прекрасных мест, и каждое из них было великолепно, но нигде не смогла я остаться, ни в чем не нашла совершенства, ничем не была полностью удовлетворена и каждый раз вновь отправлялась на поиски, желая найти новое, лучшее, другое!.. А ты вечность покоишься здесь, где нет вообще ничего – только сумерки и туман, – и говоришь, что останешься здесь навсегда… Почему?!!
– Да потому что ты – ЖИВАЯ!
Сказка о царском зверинце
У одного царя жили-были мышь, еж, заяц, лиса и медведь. Мышке царь платил три монетки в неделю; ежу – шесть; зайцу – девять; лисе – двенадцать; а медведь у каждого забирал половину.
Позавидовал меньший зверь большему. Переоделась мышь в ежа – получила шесть монеток, еж переоделся в зайца и получил девять. Заяц нарядился лисой, и дали ему двенадцать монет. Лиса, переодевшись в медведя, у каждого забрала половину. А медведю что было делать?.. Все отнял.
Сказка о маленькой девочке
В одном крестьянском селении на опушке дремучего леса жила маленькая девочка. Мама её любила, и дома ей жилось хорошо.
Раз пошла она гулять в лес. Зашла далеко, а там дикие звери прячутся по кустам и норам, смотрят на девочку и зубами щелкают. Серый волк в чаще точил о камень клыки, увидел девочку и думает: «Сейчас её съем».
А девочка идет по тропинке и поёт песенку:
Я маленькая,
Меня мама ругает…
Жалко стало волку девочку, не стал её есть.
Пошла она дальше. На ветру сосны шумят, в кронах птицы поют. В берлоге бурый медведь сидит: «Сейчас, – думает, – утащу её в дебри».
А девочка идет и поёт:
Я маленькая,
Меня мама ругает…
Маленькая… Мама ругает… Пожалел медведь девочку, не тронул её.
Идет она дальше. Зайцы скачут по земле, белки – по деревьям, а под дубом дикий кабан жёлуди рыл. Увидел её: «Сейчас, – думает, – затопчу». А девочка всё своё:
Я маленькая,
Меня мама ругает…
Не стал её дикий кабан топтать. Так и дошла до дому…
Где-то на свете был сад, в котором жил соловей. По ночам он пел для цветов и деревьев, и его чудесные песни завораживали слушателей изумительной красотой. А в земле под садом были пещеры. Туда никогда не проникал свет, и в пещерах тех жили гадюки. Они не ведали прекрасного, дыша лишь ядом и злобой. И однажды змеи решили захватить сад. Ночью они вылезли из своих нор и поползли, шурша по траве, в сад соловья.
Среди рваных туч на небе сияла луна, и змеи, блестя в её свете, подбирались к заветному саду. Соловей пел. Он не верил в зло. Сегодня он собирался спеть лучшую песню, какой ещё не знал мир.
Змеи были близко. Травы тревожно всколыхнулись, и испуганные полевки бросились врассыпную.
– Соловей! – прокричали они. – В сад ползут злые гадюки!
– Мне нет до них дела, – сказал соловей, – я пою.
Он сидел на цветущем кусте шиповника и, закрыв глаза, старательно выводил ноты.
Они ползли медленно, но неотвратимо. Ветер донес зловещее шипение, и кусты зашелестели, предупреждая его.
– Спасайся, соловей, в сад ползут злые гадюки! Улетай!
– Нет, – воскликнул он, – я сперва допою мою песню.
Первая змея заползла в его сад. Соловей не взглянул на неё. Он был слишком занят.
– Что для тебя важно, соловей? – прошипела змея, пытаясь поймать его взгляд.
– Жизнь, – ответил он, по-прежнему не смотря на гадюку.
– А что для тебя жизнь? – вновь спросила она.
– Возможность спеть мою песню в моём саду, – вымолвил соловей.
Гадюка свернулась в корнях куста.
– Пой, соловей, – сказала змея, – когда мы соберёмся все, мы убьем тебя и захватим твой сад.
– Не мешай мне, тварь, мне нет до вас дела. Сегодня я хочу спеть так хорошо, как ещё никогда не пел. И ничто не помешает мне.
Закрыв глаза, он продолжил мелодию. Ещё одна змея приползла к нему и повисла на ветвях.
– Улетай, соловей, – шумели деревья, – в сад забралась вторая змея!
– Нет! – воскликнул он. – Я должен допеть!
– Соловей, твоя песня не стоит твоей жизни!
– Моя песня – это моя жизнь!
Его песня и вправду была изумительна. Столько долгих лет он сочинял её в своём сердце. В неё он постарался вложить всё: шелест листьев и свет луны, мерцание звёзд и глубину моря, вздохи влюблённых и шепот молящихся… Меж тем сад наполнялся змеями.
– Соловей! Соловей! В саду появилась третья змея!
Соловей не ответил. Именно сейчас мелодия подходила к кульминации, и он, весь напрягшись, поднимал её к небу, чтоб потом бросить вниз и, бережно подхватив, вновь взмыть с нею к звёздам. Чарующая музыка, какой и вправду не знал ещё мир, наполняла душу восторгом и трепетом.
– Соловей! – зазвенели звёзды. – В сад проникла четвёртая змея! Улетай!
– Нет! – закричал соловей. – Я допою, даже если это моя последняя песня!
Он не мог прервать её. В этой песне была вся его жизнь. Много лет он ждал этого момента, и теперь наконец создал своё гениальное, лучшее произведение. Он не мог предать свой талант, свою песню, свою жизнь и свой сад. Он должен был допеть. Даже если ценой была смерть.
В сад вползла пятая змея.
– Господи, – думал соловей, – только бы мне хватило времени, чтоб закончить…
Оставалось ещё полпесни. В саду с каждым мгновением прибавлялось змей. Они свивались в корнях куста и оплетали ветви, повисая на них, со всех сторон окружая бедного соловья. Закрыв глаза уже
