Саша Чёрный - Смех сквозь слезы

Мишка, Мишка, как не стыдно!
Вылезай из-под комода…
Ты меня не любишь, видно?
Это что еще за мода…
Как ты смел удрать без спроса?
На кого ты стал похож?
На несчастного барбоса,
За которым гнался еж…
Весь в пылинках, в паутинках,
Со скорлупкой на носу…
Так рисуют на картинках
Только чертика в лесу.
Целый день тебя искала —
В детской, в кухне, в кладовой,
Слезы локтем вытирала
И качала головой…
В коридоре полетела, —
Вот, царапка на губе…
Хочешь супу? Я не ела —
Всё оставила тебе.
Мишка-Миш, мохнатый Мишка,
Мой лохматенький малыш!
Жили-были кот да мышка…
Не шалили! Слышишь, Миш?
Извинись. Скажи: не буду
Под комоды залезать.
Я куплю тебе верблюда
И зеленую кровать.
Самый мой любимый бантик
Повяжу тебе на грудь:
Будешь милый, будешь франтик, —
Только ты послушным будь.
Что, молчишь? Возьмем-ка щетку —
Надо все соринки снять,
Чтоб скорей тебя, уродку,
Я могла расцеловать.

– Отчего у мамочки
На щеках две ямочки?
– Отчего у кошки
Вместо ручек ножки?
– Отчего шоколадки
Не растут на кроватке?
– Отчего у няни
Волоса в сметане?
– Отчего у птичек
Нет рукавичек?
– Отчего лягушки
Спят без подушки?..

– Оттого, что у моего сыночка
Рот без замочка.

Мчусь, как ветер, на коньках
Вдоль лесной опушки…
Рукавицы на руках,
Шапка на макушке…

Раз-два! Вот и поскользнулся…
Раз и два! Чуть не кувыркнулся…
Раз-два! Крепче на носках!

Захрустел, закрякал лед,
Ветер дует справа.
Елки-волки! Полный ход —
Из пруда в канаву…

Раз-два! По скользкой дорожке…
Раз и два! Веселые ножки…
Раз-два! Вперед и вперед…

«Хавронья Петровна, как ваше
здоровье?»
– «Одышка и малокровье…»
– «В самом деле?
А вы бы побольше ели!..»
– «Хрю-хрю! Нет аппетита…
Еле доела шестое корыто:

Ведро помоев,
Решето с шелухою,
Пуд вареной картошки,
Миску окрошки,
Полсотни гнилых огурцов,
Остатки рубцов,
Горшок вчерашней каши
И жбан простокваши».

– «Бедняжка!
Как вам, должно быть, тяжко!!!
Обратитесь к доктору Ван-дер-Флиту,
Чтоб прописал вам капли для аппетиту!»

«Эй, смотри, смотри – у речки
Сняли кожу человечки!» —
Крикнул чижик молодой.
Подлетел и сел на вышке, —
Смотрит: голые детишки
С визгом плещутся водой.

Чижик клюв раскрыл в волненьи,
Чижик полон удивленья:
«Ай, какая детвора!
Ноги – длинные болталки,
Вместо крылышек – две палки,
Нет ни пуха, ни пера!»

Из-за ивы смотрит заяц
И качает, как китаец,
Удивленной головой:
«Вот умора! Вот потеха!
Нет ни хвостика, ни меха…
Двадцать пальцев! Боже мой…»

А карась в осоке слышит,
Глазки выпучил и дышит:
«Глупый заяц, глупый чиж!..
Мех и пух, скажи пожалуй…
Вот чешуйки б не мешало!
Без чешуйки, брат, шалишь!»

Два утенка подцепили дождевого червяка,
Растянули, как резинку, – трах! и стало два
куска…

Желтый вправо, черный влево
вверх тормашками летит,
А ворона смотрит с ветки и вороне говорит:

«Невозможные манеры! Посмотрите-ка, Софи́…
Воспитала мама-утка… Фи, какая жадность!
Фи!»

Из окна вдруг тетя Даша корку выбросила
в сад.
Вмиг сцепились две вороны – только
перышки летят.

А утята страшно рады… «Посмотрите-ка, Софи́…
Кто воспитывал? Барбоска? Фи! И очень даже
фи!»

Воробей мой, воробьишка!
Серый юркий, словно мышка.
Глазки – бисер, лапки – врозь,
Лапки – боком, лапки – вкось…

Прыгай, прыгай, я не трону —
Видишь, хлебца накрошил…
Двинь-ка клювом в бок ворону,
Кто ее сюда просил?

Прыгни ближе, ну-ка, ну-ка,
Так, вот так, еще чуть-чуть…
Ветер сыплет снегом, злюка,
И на спинку, и на грудь.

Подружись со мной, пичужка,
Будем вместе в доме жить,
Сядем рядышком под вьюшкой,
Будем азбуку учить…

Ближе, ну еще немножко…
Фурх! Удрал… Какой нахал!
Съел все зерна, съел все крошки
И спасиба не сказал.

Раньше всех проснулся кот,
Поднял рыжий хвост столбом,
Спинку выпятил горбом
И во весь кошачий рот
Как зевнет!

«Мур! Умыться бы не грех…»
Вместо мыла – язычок,
Кот свернулся на бочок
И давай лизать свой мех!
Просто смех!

А умывшись, в кухню – шмыг;
Скажет «здравствуйте» метле
И пошарит на столе:
Где вчерашний жирный сиг?
Съел бы вмиг!

Насмотрелся да во двор —
Зашипел на индюка,
Пролетел вдоль чердака
И, разрыв в помойке сор, —
На забор!..

В доме встали. Кот к окну:
«Мур! На ветке шесть ворон!»
Хвост забился, когти вон,
Смотрит кот наш в вышину —
На сосну.

Убежал, разинув рот…
Только к вечеру домой,
Весь в царапках, злой, хромой.
Долго точит когти кот
О комод…

Ночь. Кот тронет лапкой дверь,
Проберется в коридор
И сидит в углу, как вор.
Тише, мыши! Здесь теперь
Страшный зверь!

Нет мышей… Кот сел на стул
И зевает: «Где б прилечь?»
Тихо прыгнул он на печь,
Затянул «мурлы», вздохнул
И заснул.

Еж забрался в дом из леса!
Утром мы его нашли —
Он сидел в углу за печкой
И чихал в густой пыли.
Подошли мы – он свернулся.
Ишь как иглами оброс.
Через пять минут очнулся,
Лапки высунул и нос.
Почему ты к нам забрался —
Мы не спросим, ты пойми:
Со своими ли подрался,
Захотел ли жить с людьми…
Поживи… У нас неплохо.
Только раньше уговор:
Будешь ты Чертополохом
Называться с этих пор!
Ты не должен драться с кошкой
И влезать к нам на кровать,
Потому что ты колючий,
Можешь кожу ободрать…
За день будешь получать ты
По три блюдца молока,
А по праздникам – ватрушку
И четыре червяка.
Днем играть ты должен с нами,
По ночам – ловить мышей,
Заболеешь – скажем маме,
Смажем йодом до ушей.
Вот и всё. Теперь подумай.
Целый день ведь впереди…
Если хочешь – оставайся,
А не хочешь – уходи!

Хвост косичкой,
Ножки – спички,
Оттопырил вниз губу…
Весь пушистый,
Золотистый,
С белой звездочкой на лбу.
Юбку, палку,
Клок мочалки —
Что ни видит, всё сосет.
Ходит сзади
Тети Нади,
Жучку дразнит у ворот.

Выйдет в поле —
Вот раздолье!
Долго смотрит вдаль – и вдруг
Взвизгнет свинкой,
Вскинет спинкой
И галопом к маме в луг.

«Отчего ты, мартышка, грустна
И прижала к решетке головку?
Может быть, ты больна?
Хочешь сладкую скушать морковку?»

– «Я грустна оттого,
Что сижу я, как пленница, в клетке.
Ни подруг, ни родных – никого
На зеленой развесистой ветке.

В африканских лесах я жила,
В теплых, солнечных странах;
Целый день, как юла,
Я качалась на гибких лианах…

И подруги мои —
Стаи вечно веселых мартышек —
Коротали беспечные дни
Средь раскидистых пальмовых вышек.

Каждый камень мне был там знаком,
Мы ходили гурьбой к водопою,
В бегемотов бросали песком
И слонов обливали водою…

Здесь и холод, и грязь,
Злые люди и крепкие дверцы…
Целый день, и тоскуя и злясь,
Свой тюфяк прижимаю я к сердцу.

Люди в ноздри пускают мне дым,
Тычут палкой, хохочут нахально…
Что я сделала им?
Я – кротка и печальна.

Ты добрей их, ты дал мне морковь,
Дал мне свежую воду, —
Отодвинь у решетки засов,
Отпусти на свободу…»

– «Бедный зверь мой, куда ты уйдешь?
Там, на улице, ветер и вьюга.
В переулке в сугробе заснешь,
Не увидев горячего юга…

Потерпи до весны лишь, я сам
Выкуп дам за тебя – и уедем
К африканским веселым лесам,
К чернокожим соседям.

. . . . . . .

А пока ты укройся теплей
И усни. Пусть во сне хоть приснится
Ширь родных кукурузных полей
И мартышек веселые лица…»