Лилии
Пруд в белых лилиях прозрачен,
Все лето солнце отражал.
Я как-то раз к соседней даче
Одну девчонку провожал.
Мы с ней друг друга полюбили.
Мою соседку звали Лиля.
А я в пруду для Лилии
Сорвал три белых лилии.
А я в пруду для Лилии
Три лилии сорвал.
И я в окошко Лилии
Три лилии бросал.
Кружились синие стрекозы,
У нас совпали вкус и цвет.
И было все вполне серьезно,
Как может быть в шестнадцать лет.
Мы пожениться с ней решили,
И торопила время Лиля.
А я в пруду для Лилии
Сорвал три белых лилии.
А я в пруду для Лилии
Три лилии сорвал.
И я в окошко Лилии
Три лилии бросал.
Как у Ромео и Джульетты,
Не обошлась любовь без бед.
Соседу Ваське в это лето
Отец купил велосипед.
Поднял Василий клубы пыли,
И от меня умчалась Лиля.
Студил Петербург разгулявшийся ветер,
По звездному небу катилась луна.
Прекрасная дама летела в карете,
Вся в локонах темных, горда и нежна.
Моя незнакомка из прежних столетий,
С картины сойди и на миг оживи.
Хочу я с тобой прокатиться в карете
По грустным мгновеньям минувшей любви.
Я свечи зажгу и у зеркала сяду,
И там, в Зазеркалье, пригрезится мне
Прекрасная дама с заплаканным взглядом,
И ветер студеный забьется в окне.
Был тот рассвет очень медленным,
Ночь не спешила пропасть.
Я себя чувствовал пленником,
Знала ли ты свою власть?
Холод во взгляде отсвечивал,
Пряча печаль и испуг.
Но выдавала доверчивость
Ласку непомнящих рук.
Я твой пленник,
Я твой пленник заколдованный,
Я потерять тебя боюсь.
Я твой пленник,
В вечный плен закованный,
Добровольно в плен сдаюсь.
Время стекало песчинками
В конусе старых часов.
Сильная и беззащитная,
Ты прогоняла любовь.
Может быть, что-то изменится,
Быть перестану чужим.
Чья-то забытая пленница,
Стала ты пленом моим.
Вечер был безоблачный и звездный,
От луны рассеивалась мгла.
Помнишь, ты пришла в мой дом с мороза
И такой растерянной была.
От вина оттаивали губки,
Мы вели негромкий разговор.
Я тебя весь вечер называл голубкой,
Сколько дней промчалось с этих пор.
Моя голубка, моя голубка,
Согрелась ты в моих руках,
Моя голубка, моя голубка,
И снова скрылась в облаках.
Моя голубка, моя голубка,
С тех пор я словно во хмелю!
Моя голубка, моя голубка,
В тревожных снах тебя ловлю.
Я тебя не спрашивал о прошлом,
Все былое можно зачеркнуть.
Я с тобой был в ласках осторожным,
Чтоб тебя случайно не вспугнуть.
Но любовь – беспомощная шлюпка,
Жизни шторм накрыл ее волной.
Улетела утром ты, моя голубка,
Только боль оставила со мной.
Было нам когда-то лет
Восемнадцать-девятнадцать.
Разливалось солнце вслед,
И хотелось целоваться.
Вечерами саксофон
Раскалялся весь от страсти,
Тот далекий, чудный сон
Назывался просто – счастье.
Были юными и счастливыми
В незапамятном том году,
Были девушки все красивыми
И черемуха вся в цвету.
Во дворе у нас жила
То ли Нинка, то ли Милка.
Всех она с ума свела,
Все в нее влюбились пылко.
И рыдала про любовь
Граммофонная пластинка,
И гнала по жилам кровь
То ли Милка, то ли Нинка.
Были юными и счастливыми
В незапамятном том году,
Были девушки все красивыми
И черемуха вся в цвету
Попивали мы пивко
И шалели от свободы,
Были где-то далеко
Наши будущие годы.
Что там будет? А пока
Мы все были молодыми.
Кстати, вышла за Витька
Та, чье я не помню имя.
Не забыть нашей юности адрес.
С ним расставшись, мы стали взрослей.
И бродить наша юность осталась
В старом парке, вдоль тихих аллей.
Нас все дальше уводит дорога,
Школьных лет не вернуть, не забыть.
Но хочу я сегодня немного
По былому с тобой побродить.
Пойдем гулять в Сокольники,
Сокольники, Сокольники,
Там снегом запорошены
Деревьев кружева.
А мы с тобой не школьники,
А времени невольники.
Но пусть звучат в Сокольниках
Забытые слова.
Каждый жизнью своей огорожен,
Всем хватает забот и тревог.
И порою нам кажется сложно
Перейти дней ушедших порог.
А всего-то и надо на вечер
Дать делам и заботам отбой,
И назначить в Сокольниках встречу,
Встречу с Юностью. Встречу с тобой.
И сегодня, и вчера,
И в другие вечера
Дотемна сижу одна
И яркий свет не зажигаю.
В черном небе круг луны.
О тебе я вижу сны,
Но тебе я не нужна,
Ведь у тебя теперь другая.
Но я вернуть тебя хочу,
Как заклинание шепчу:
Не оставляй меня одну
Я ненавижу тишину
Я ненавижу тишину,
Не оставляй меня одну.
Ревнуй, а хочешь, изменяй,
И лишь одну не оставляй.
Вот на фото ты и я
И заморские края.
Слышно, как шумит прибой
И волны в пене набегают.
Не вернуть и не забыть
И без тебя учиться жить,
Знать, что в прошлом жизнь с тобой
И у тебя теперь другая.
Ты, любимый, у меня не первый
Ты, любимый, у меня не первый.
Сколько было, счет я не вела.
Прошлое взлетело птицей серой,
Вздрогнули прощально два крыла.
Вычеркнул ты прошлое из жизни,
Спутал даты все и имена,
А в бокалах золотились брызги
Крепкого вечернего вина.
Вдруг мир качнулся, перевернулся,
Потом взорвался, потом затих.
А я-то, дура, всегда считала,
Что так бывает лишь у других!
Я боюсь, что это только снится,
Грешных мыслей раскаленный бред,
И к утру растает, растворится
Голубым дымком от сигарет.
Как гудят натянутые нервы.
Прикоснись ко мне и успокой.
Ты, любимый, у меня не первый,
Ты один, единственный такой.
Вино качалось на дне бокала,
Но я пьянела не от вина.
А я-то, дура, всегда считала,
Что так и буду весь век одна.
Все мне казалось сном —
Сумерки за окном,
Важность негромких фраз
И нежность глаз.
В дом свой ты не спешил,
Будто бы все решил.
Но опоздал чуть-чуть —
Был долог путь.
Не надо, ой, не надо
Твоих горячих взглядов.
Нам не вернуть обратно
Тех дней невероятных.
Не надо, ой, не надо.
Я и сама не рада,
Что жаркий взгляд любила
И обожглась, мой милый.
Помнишь, как в прежних днях
Ты обижал меня?
Ты на часы смотрел,
А взглядом грел.
Ты не спешил прийти,
И разошлись пути.
Больно чуть-чуть, ну что ж,
Меня поймешь.
Что-то изменилось в отношеньях,
Все не так, как было до сих пор.
Ты уже готов принять решенье
И готовишь важный разговор.
Говоришь, что стал мой взгляд рассеян,
Что звонит нам кто-то и молчит
И что в странных приступах веселья
У меня счастливый вид.
Но не было измен,
Все это пустяки,
Не стоит принимать решений резких.
Не ветер перемен,
А просто сквозняки
Колышут в нашем доме занавески.
Просто чей-то взгляд неосторожно
Задержался медленно на мне.
Грустный голос ноткою тревожной
Отозвался где-то в глубине.
Сквозняки мне в сердце залетели,
И озноб покоя не дает.
Но простуду лечат две недели,
Это значит – скоро все пройдет.
Вы никому давно не верите
Не прячьте за веер раскрытый
Свою потаенную грусть.
А ноток надменно-сердитых
Я в ваших словах не боюсь.
Мне ваше притворство понятно,
Вы верили лживым словам,
И что-то ушло безвозвратно,
Я даже сочувствую вам.
Вы никому давно не верите,
И я, конечно, в их числе.
Колечко вы на пальце вертите,
Дрожит морщинка на челе.
Вы никому давно не верите,
Ошибок хватит вам вполне.
Но то, как вы колечко вертите,
Надежду все же дарит мне.
Оркестр репетировал вальсы,
И скрипки сбивались слегка.
Вы мне предложили остаться,
При этом взглянув свысока.
Я знал – вы боитесь отказа.
И выдали вас пустяки —
Вы вдруг опрокинули вазу
Неловким движеньем руки.
Вы никому давно не верите,
И я, конечно, в их числе.
Колечко вы на пальце вертите,
Дрожит морщинка на челе.
Вы никому давно не верите,
Ошибок хватит вам вполне.
Но то, как вы колечко вертите,
Надежду все же дарит мне.
Любовь наша, равная ночи,
Забьется в раскрытом окне.
«Я буду вас ждать, между прочим», —
Надменно вы скажете мне.
Вы вспомнили все, что забыто,
И что-то вдруг ожило в вас.
Не прячьте за веер раскрытый
Счастливых, испуганных глаз.
