Поэма Лермонтова основана на библейском мифе о падшем ангеле, восставшем против бога. К этому образу, олицетворяющему «дух отрицания», обращались многие европейские поэты (Сатана в «Потерянном рае» Мильтона, Люцифер в байроновском «Каине», Мефистофель в «Фаусте» Гете, Падший дух в поэме «Элоа» Виньи и др.), а также Пушкин в стихотворениях «Демон» и «Ангел». Однако Лермонтов в разработке сюжета и трактовке главного образа вполне оригинален, он не идет прямо за кем-либо из своих предшественников. Своеобразие лермонтовского «Демона» в том, что он необычайно возвышен и внутренне трагичен. В конечном счете, сквозь символико-философскую форму в поэме проступают черты лермонтовского современника с его идейными и нравственными исканиями.
Если в «Фаусте» Гете жизненная диалектика раскрывалась в соотнесении образов Фауста и Мефистофеля, то Лермонтов как бы совместил эти образы, сосредоточив тем самым внимание на внутренних противоречиях и судьбе личности.
В. Г. Белинский обращался к образу Демона, чтобы определить общий характер поэзии Лермонтова: «Демон не пугал Лермонтова; он был его певцом» (В. Г. Белинский. Полн. собр. соч., т.7. М., 1955, с.37). Тема Демона связывалась Белинским с пафосом борьбы и отрицания, которыми насыщена лермонтовская мысль: «исполинский взмах, демонский полет — с небом гордая вражда» — такими словами определял критик основную особенность поэзии Лермонтова (там же, т.12. М., 1956, с.84). Он был солидарен со своим корреспондентом В. П. Боткиным, который видел в «Демоне» «отрицание духа и миросозерцания, выработанного средними веками, или, еще другими словами — пребывающего общественного устройства» (письмо В. П. Боткина к В. Г. Белинскому от 31 марта 1842 — в кн.: Белинский. Письма. Ред. и примеч. Е. А. Ляцкого, т.II. СПб., 1914, с.419).
Позднее, в письме к В. П. Боткину от 17 марта 1842г., Белинский, называя поэму «детским, незрелым» и в то же время «колоссальным созданием», писал взволнованно: «„Демон“ сделался фактом моей жизни, я твержу его другим, твержу себе, в нем для меня — миры истин, чувств, красот» (В. Г. Белинский. Полн. собр. соч., т.12. М., 1956, с.85 и 86).
331
Столпообразные раины — пирамидальные тополи.
332
Покрывало. (Прим. Лермонтова.)
333
Вроде волынки. (Прим. Лермонтова.)
334
Верхняя одежда с откидными рукавами. (Прим. Лермонтова.)
335
Стремена у грузин вроде башмаков из звонкого металла. (Прим. Лермонтова.)
336
Шапка, вроде ериванки. (Прим. Лермонтова.)
337
Зовут к молитве муэцины. — Муэцины (муэдзины, муэззины) — служители религиозного культа у мусульман, призывающие с минарета к молитве.
338
То горный дух Прикованный в пещере стонет. — Здесь Лермонтов отразил народные грузинские и осетинские легенды о горном духе Амирани, подобно Прометею принесшем огонь с неба.
339
Чингар — род гитары. (Прим. Лермонтова.)
340
По месту копирования стоит «Года во», в основном тексте в источнике сверки — «Когда во». Последнее, очевидно, опечатка, которую Составитель исправляет, исходя из подробных текстологических примечаний в конце книги, послужившей источником сверки
341
Возможно, имеется в виду великий князь Михаил Павлович, шеф юнкерской школы в тот период.
342
Шлиппенбах Константин Антонович (1796-1859), генерал-майор, начальник школы юнкеров.
343
Воспитатель в школе юнкеров.
344
Клерон Иван Степанович, ротмистр лейб-гвардии Уланского полка, прикомандированный к школе юнкеров; француз по происхождению; к юнкерам относился товарищески.
345
Воспитатель в школе юнкеров.
