Вскоре после того, как Хосров, подавив восстание народа, занял престол, против него выступил его сын Нушзад. Мятежники были разбиты, а сам Нушзад погиб в бою.
Много места в описании царствования Хосрова Ануширвана (то есть бессмертного) занимают его беседы с мудрым везиром Бузурджмихром, который поведал ему две версии об изобретении шахмат. Согласно первой из них, индийский раджа прислал Хосрову Ануширвану шахматы с просьбой отгадать правила игры. Мудрый Бузурджмихр справился с этой задачей, но в ответ сам придумал игру в нарды, правило которой индийцы, в свою очередь, не смогли отгадать.
Другая версия гласит, что в Индии во время междоусобной распри один из претендентов на престол, попав в окружение, умер от жажды. Его брат, с которым шла борьба за власть, велел изобразить это событие в виде шахматной игры, чтобы оправдаться перед матерью и доказать свою невиновность в этой трагической истории.
Здесь же Фирдоуси рассказывает о том, как свод басен и притч «Калила и Димна» был переведен с санскрита на пехлевийский (среднеперсидский) язык, как лекарь шаха по имени Барзуй прочитал в древних книгах о чудодейственной траве и с разрешения своего властителя отправился за ней в Индию.
Много места в дастане о Хосрове занимает повествование о его победоносных войнах с тюрками и Румом (Византией).
Хосрову Ануширвану наследовал сын Хурмуз, против которого восстал талантливый полководец Бахрам Чубин. Вопреки священной и вековой традиции, он захватил престол, а наследник Хосров Парвиз бежал в Рум, женился на дочери кайсара и вернулся в Иран с византийскими войсками. Бахрам Чубин был разбит, и Хосров Парвиз снова захватил власть.
В описание царствования Хосрова Парвиза включена романтическая история его любви к прекрасной христианке Ширин.
Впоследствии Хосров Парвиз отплатил кайсару черной неблагодарностью, ведя разорительные войны с Румом. На старости лет он был свергнут собственным сыном. Когда Хосров был убит подосланным убийцей, Ширин покончила с собой на его могиле, отказавшись выйти замуж за нового властелина.
Шируйе царствовал недолго, за ним правили несколько шахов, пока в Иране не воцарился последний представитель династии Сасанидов — Йездигерд. Ему удалось подавить смуты и в какой-то мере восстановить былую мощь Ирана, но в это время в страну вторглись арабские полчища.
Перевод В. Державина
Саад, сын Ваккаса, послан был Омаром
Сломить Иран решительным ударом.
Шах Йездигерд, услыша весть войны,
Стал собирать войска со всей страны.
Тогда Хурмузда сын, воитель славный,
Был полководцем шахской рати главной.
Исполнен знаний, доблести и сил,
Рустама имя этот муж носил.
Испытан в битвах, окружен почетом,
Он был к тому ж великим звездочетом.
Мобедов он повез в поход с собой,
Держал совет, пред тем как выйти в бой.
То там, то тут врагам отпор давал он;
Так тридцать месяцев провоевал он.
Вот у селения Кадисийи
Пред боем он стянул войска свои.
Сперва светила неба вопросил он,
Расположенье звезд определил он.
Сказал себе: «Сражения исход
Сегодня чести нам не принесет».
Когда ему глагол судьбы открылся,
За голову он в ужасе схватился.
И с болью сердца обо всем, что знал,
В письме последнем брату написал…
Письмо Рустама, сына Фаррух-Хурмузда
«…Когда прославят с каждого мимбара
Деянья Абубекра и Омара,[63]
Престол, корона, стяг падут во прах
И свергнут будет горделивый шах,
Оплот Ирана рухнет, ставши слабым,
Сулят светила счастье лишь арабам;
И будет этих пришлых часть одна
В одежды черные облачена.[64]
Нам не оставят судьбы ни господства,
Ни башмаков златых, ни благородства.
Одни трудиться будут, добывать,
Другие — добытое пожирать.
В презренье будут верность, справедливость,
Возвысятся ущербность, зло и лживость.
Взамен былых прославленных мужей
Презренные воссядут на коней.
Величьем недостойный завладеет,
Родов старинных древо оскудеет.
Рвать будут друг у друга, расхищать…
На все падет проклятия печать.
Всеобщей злобой души развратятся,
И, как гранит, сердца ожесточатся.
Замыслит злое сын отцу, а тот
Сам против сына козни возведет.
Владыкой станет раб, и в поношенье
Нам будет знатное происхожденье.
Не будет больше верности ни в ком,
Ложь овладеет каждым языком.
Арабы, тюрки, персы — три народа
Смесятся. Будет новая порода,
И ни дихканами[65] тот новый род,
Ни тюрками никто не назовет.
Завистливы они, злословны будут,
О доблести и щедрости забудут.
Свои богатства спрячут под полой
На разграбленье вражьей силе злой.
Мир веселился в дни Бахрама Гура,
Но будет в мире горестно и хмуро.
Не слышно будет праздников нигде,
Лишь козни будут строиться везде.
И лихоимство процветет без меры,
И жадность — под покровом правой веры.
На пир весны не принесут вина,[66]
Не зазвучат ни флейта, ни струна.
Век наступает гибельный, проклятый,
Погибнут благородные азаты.
Пойдет грабеж, бесчинства; вновь и вновь
Из-за имущества польется кровь.
Я изнемог, во рту пересыхает,
От горя сердце кровью истекает,
Померкла счастья нашего звезда,
Пришла неотвратимая беда,
Неверный небосвод — для нас померк он,
Был благосклонен к нам — и нас отверг он…
О брат мой, оставайся невредим,
У шаха ты один, будь вместе с ним.
И хоть со мной мой щит, и меч, и сила,
Но здесь, в Кадисийе, — моя могила.
Моя кольчуга — саван, кровь — мой шлем.
Не плачь! Таков удел, сужденный всем».
Арабские войска наголову разбили иранцев при Кадисийе. Полководец Рустам пал в бою.
Послание шаха Йездигерда Марзбанам Туса
«Наверно, все вы знаете сейчас,
Какое бедствие постигло нас
От змееедов с мордой Ахриманьей;
У них — ни чести, ни добра, ни знанья.
Разбойный сброд, что обнищал до дыр,
Придет и пустит на ветер весь мир.
Так повернулся циркуль небосвода,—
Настал ущерб для царства и народа.
От вороноголовых всем беда;
Нет в них понятий чести и стыда,
Ануширвану вещему приснилось:[67]
Сиянье трона шахского затмилось;
И тысяч сто арабов, на конях
И на верблюдах, с копьями в руках,
Через Арванд-реку перевалили
И до неба всклубили тучу пыли.
В полях посев был вытоптан, спален,
И рухнули Иран и Вавилон.
Огни погасли в храмах оскверненных,
Все смолкло в городах опустошенных.
И диво — не осталось ни зубца
На гордых башнях царского дворца.
Значенье сна сегодня прояснилось,—
От нас навеки счастье отвратилось.
Кто был велик — в ничтожество впадет,
Кто низок был, тот высоко взойдет.
И зло распространится по вселенной;
Вред будет явным, благо — сокровенно.
В кишваре каждом сядет свой тиран,
И миром овладеет Ахриман.
Ночь наступает в мире — явно это,
Тьма воцарится, и не будет света.
Теперь мы, по совету мудрецов,
С отрядом наших верных удальцов
Направились к пределам Хорасана,
Где нам приют у каждого марзбана.
Как знать, какой нам жребий принесет
Вращающийся вечно небосвод?»
Шах Йездигерд направился в Хорасан, в город Тус, где его принял с почетом тамошний марзбан Махой Сури. В то же время Махой написал предательское письмо правителю Самарканда полководцу Бижану, советуя ему разбить остатки войск Йездигерда и захватить самого шаха в плен. Бижан последовал этому совету. Йездигерд потерпел поражение, но ему удалось бежать.
