Андрей Дементьев - Я продолжаю влюбляться в тебя…

Мы в первый раз летим с тобой в Нью-Йорк.
Нас провожают облака и смог.

Внизу плывет холодная земля.
Ты молча держишь за руку меня.
Поскольку ты боишься высоты,
Как я твоей боялся красоты.

За окнами – сплошная синева.
Ты говоришь мне тихие слова,
Что в Небе хорошо тебе сейчас,
Как на Земле, благословившей нас.

Я буду вечно помнить тот полет.
И эту дату, и далекий год.
Улыбку в небе и небесный взгляд.
И самолет, летевший в звездопад.

Тогда еще все только началось…
И наша жизнь, что проходила врозь,
Теперь соединилась навсегда.

Нью-Йорк для нас – счастливая Звезда…

Свое томление любви,
Свою тоску в далеких стенах,
И страсть, и горести свои
Мне завещали предки в генах.

Недолюбившие тогда
Иль обойденные любовью,
Их души вновь через года
Я воскресил своею кровью.

Всепоглощающая страсть,
Пришедшая из дальней дали,
Не даст ни вознестись, ни пасть
В миг торжества и в час печали.

И я не в силах совладать
С тем необузданным порывом,
Когда шепчу в ночи опять
Слова любви глазам счастливым.

Все перепуталось во мне —
Признаний миг и боль преданий…
И слезы счастья в тишине,
И чей-то шепот – дальний, дальний.

Облетает листва
От нахлынувшей стужи.
Осень снова права,
Что с зимою не дружит.

И наряды ее
Холод на землю стелет.
Ей другое белье
Приготовят метели.

Сквозь белесую стынь
Лес откроет просторы.
Став нежданно пустым,
Как заброшенный город.

Все деревья уснут
До апрельских проталин.
И снега заметут
Потемневшие дали.

Облетает листва
С исторических кленов,
Как былые права —
С ненадежных законов.

Как года, что ушли…
И как речи премьера.
Облетает с души
Наша горькая вера.

Я тебя в былом оставил…
И замкнул печальный круг.
Нет в любви ни схем, ни правил,
Нет поруки от разлук.

Двадцать лет была ты рядом.
Двадцать лет – недолгий срок.
Я тревог своих не прятал,
От предчувствий изнемог.

От предчувствий, что однажды
Вдруг случится в нас разлад.
И, наверное, неважно,
Кто там больше виноват.

У кого какой характер, —
Разбираться в этом лень.
Жизнь я жил, как будто тратил
Наш запас на черный день.

Ты меня не упрекала,
Потому что был любим.
По каким теперь лекалам
Мы судьбу перекроим?

Я тебя оставил в прошлом.
Да и сам я тоже там.

Все хорошее продолжим.
И поделим пополам…

Я живу уже месяц в зеленом раю.
Осыпаются яблони в душу мою.
И такая вокруг надо мной красота,
Словно заново здесь моя жизнь начата.

И стихи, и ошибки мои впереди.
И любимая женщина где-то в пути.
Наши радости с ней, наши горести с ней
Время копит пока что для будущих дней.

Я наивен еще и доверчив пока.
И врага принимаю за дурака.
Еще нету со мною
Любимых друзей.
Лишь надежда да небо
Над жизнью моей.

Я живу одиноко в зеленом раю.
Ожидаю… И заново мир познаю…

В любви мелочей не бывает.
Все высшего смысла полно…
Вот кто-то ромашку срывает.
Надежды своей не скрывает.
Расставшись – глядит на окно.

В любви мелочей не бывает.
Все скрытого смысла полно…
Нежданно печаль наплывает,
Хоть было недавно смешно.
И к прошлым словам не взывает.
Они позабыты давно.

И радость в душе убывает.
Но, видно, уж так суждено…

В любви мелочей не бывает.
Все тайного смысла полно.

Ты остаешься, а я ухожу…
Что-то в нас есть,
Неподвластное смерти.
Пусть все идет по тому чертежу,
Что без меня тебе Время начертит.

Ты остаешься, а я ухожу…
Долгая жизнь,
Как пиджак, обносилась.
Муза ютится, подобно бомжу,
В душах чужих,
Оказавших ей милость.

Я перед будущим в вечном долгу.
Мне бы успеть на тебя насмотреться.
Все те слова, что тебе берегу,
В книгах найдешь
Или в собственном сердце.

Даже очень живописная дорога
Может показаться бесконечной,
Если это путь до твоего порога,
Если это время до заветной встречи.

Мы с тобой не виделись полжизни,
Ведь для нас и день разлуки —
Вечность.
Я судьбой к тебе навеки призван,
Почему ж дорога бесконечна?

Я лечу к тебе на старом «Форде»,
На котором мы с тобой носились…
И шепчу слова любви Природе,
Что в пути мне оказала милость, —

Красотой спасая от азарта,
От безумства скорости опасной…

Я врываюсь в грусть твою внезапно,
Чтоб любовь внезапно не погасла.

Я люблю апрельские рассветы.
Над округой – праздник тишины.
Старый дуб навесил эполеты
И река полна голубизны.

Здравствуй, день!
Побудь еще со мною.
Воздух льется в душу, как бальзам.
Этот свет и волшебство лесное
Расплескалось по твоим глазам.

Скоро вновь сирень раскроет завязь
И поднимет голубой букет.
Я опять тебе в любви признаюсь,
Словно не промчалось столько лет.

Словно я тебя вчера увидел.
Увидал нежданно в первый раз.
Ты надела свой весенний свитер,
Цвета неба, цвета грустных глаз.

Ты сейчас, как девочка, прелестна
В искренней наивности своей.
Лес расставил на поляне кресла —
Модную округлость тополей.

Я люблю апрельские рассветы.
Я люблю их – если рядом ты.
Тих наш лес, как в кризисе поэты,
И красив, как в праздники менты.

Мы с тобою любовь
Не словами творим.
Мы друг к другу
Волшебные тропы торим.

Потому не сердись,
Что признанье в любви
Все еще молчаливо
Бушует в крови.

Наша близость превыше
Признаний и фраз.
Все, что надо сказать,
Она скажет за нас.

Итожа жизнь, я вспоминаю женщин,
Которых на пути своем встречал.
С кем нежен был, суров или беспечен,
Деля открыто радость и печаль.

Я всем им бесконечно благодарен
За дни восторга, легкие, как бриз…
И как писал великий бабник Байрон,
Чем больше женщин, тем прекрасней жизнь.

Но сколько бы я в прошлом ни влюблялся,
Женился, разводился, горевал, —
Лишь музыка единственного вальса
Звучит в душе, что нам оркестр играл.

Тебя одну назвал я королевой,
Чем вызвал у былых избранниц гнев.
От королевы той я не ходил налево,
Поскольку уважаю королев.

Я останусь навсегда двадцатилетним,
Если не по внешности судить,
А по той наивности и бредням,
Без которых мне уже не жить.

Я останусь навсегда двадцатилетним,
Потому что верил с юных лет,
Что не буду средь коллег последним.
Впрочем, среди них последних нет.

Я останусь навсегда двадцатилетним,
Потому что радостно живу.
Восторгаясь то закатом летним,
То седыми льдами на плаву.

Я останусь навсегда двадцатилетним.
Потому что ты всегда со мной.
Ну, а счастье не дается в среднем.
Только все —
На весь наш путь земной.

Сколько же вокруг нас…![3]
Как в рулетке ставок.
Не хочу приспособляться,
Воевать не стану.

С кем сражаться-то? С ворами?
С их придворным званием?
Я и так опасно ранен
Разочарованием.

Жизнь пошла не по законам.
Провались все пропадом.
Припаду к святым иконам.
Помолюсь им шепотом.

Все, что нам с тобою надо, —
Во Всевышней власти:
Чтоб от взгляда и до взгляда
Умещалось счастье.

Вижу я лицо твое,
Даже если ты не рядом.
Вот ты вешаешь белье,
Вот ты в зеркале нарядном.

Тихо в доме, как во сне.
Но какие-то флюиды
От тебя идут ко мне
Через радость и обиды.

Мы их чувствуем с тобой,
Осязаем их как будто,
Чтоб ушла из сердца боль,
Как уходит ночь из утра.

Эта боль в тебе жила.
И мое терзает тело.
Слишком много в мире зла,
Чтобы сердце не болело.

Красота ли нас спасет
Иль слеза омоет души?
Сами мы себе ОСВОД
В этом море равнодушья.