Серебряная свадьба
У нас с тобой серебряная свадьба,
А мы о ней – ни слова никому.
Эх, нам застолье шумное созвать бы!
Да только, видно, это ни к чему.
Не брызнет утро никакою новью,
Все как всегда: заснеженная тишь…
То я тебе звоню из Подмосковья,
То ты мне деловито позвонишь.
Поверь, я не сержусь и не ревную.
Мне часто где-то даже жаль тебя.
Ну что за смысл прожить весь век воюя,
Всерьез ни разу так и не любя?!
Мне жаль тебя за то, что в дальней дали,
Когда любви проклюнулся росток,
Глаза твои от счастья засияли
Не навсегда, а на короткий срок.
Ты знаешь, я не то чтобы жалею,
Но как-то горько думаю о том,
Что ты могла б и вправду быть моею,
Шагнувши вся в судьбу мою и дом.
Я понимаю, юность – это юность,
Но если б той разбуженной крови
Иметь пускай не нажитую мудрость,
А мудрость озарения любви!
Ту, что сказала б словом или взглядом:
– Ну вот зажглась и для тебя звезда,
Поверь в нее, будь вечно с нею рядом
И никого не слушай никогда!
На свете есть завистливые совы,
Что, не умея радости создать,
Чужое счастье расклевать готовы
И все как есть по ветру раскидать.
И не найдя достаточного духа,
Чтоб лесть и подлость вымести, как сор,
Ты к лицемерью наклоняла ухо,
Вступая с ним зачем-то в разговор.
И лезли, лезли в душу голоса,
Что если сердце лишь ко мне протянется,
То мало сердцу радости достанется
И захиреет женская краса…
Лишь об одном те совы умолчали,
Что сами жили верою иной
И что буквально за твоей спиной
Свои сердца мне втайне предлагали.
И, следуя сочувственным тревогам
(О, как же цепки эти всходы зла!),
Ты в доме и была, и не была,
Оставя сердце где-то за порогом.
И сердце то, как глупая коза,
Бродило среди ложных представлений,
Смотрело людям в души и глаза
И все ждало каких-то потрясений.
А людям что! Они домой спешили.
И все улыбки и пожатья рук
Приятелей, знакомых и подруг
Ни счастья, ни тепла не приносили.
Быть может, мне в такую вот грозу
Вдруг взять и стать «хозяином-мужчиной»
Да и загнать ту глупую «козу»
Обратно в дом суровой хворостиной!
Возможно б, тут я в чем-то преуспел,
И часто это нравится, похоже,
Но только я насилий не терпел,
Да и сейчас не принимаю тоже.
И вот над нашей сломанной любовью
Стоим мы и не знаем: что сказать?
А совы все давно в своих гнездовьях
Живут, жиреют, берегут здоровье,
А нам с тобой – осколки собирать…
Сегодня поздно ворошить былое,
Не знаю, так или не так я жил,
Не мне судить о том, чего я стою,
Но я тебя действительно любил.
И если все же оглянуться в прошлое,
То будь ты сердцем намертво со мной –
Я столько б в жизни дал тебе хорошего,
Что на сто лет хватило бы с лихвой.
И в этот вечер говорит с тобою
Не злость моя, а тихая печаль.
Мне просто очень жаль тебя душою,
Жаль и себя, и молодости жаль…
Но если мы перед коварством новым
Сберечь хоть что-то доброе хотим,
То уж давай ни филинам, ни совам
Доклевывать нам души не дадим.
А впрочем, нет, на трепет этих строк
Теперь, увы, ничто не отзовется.
Кто в юности любовью пренебрег,
Тот в зрелости уже не встрепенется.
И знаю я, да и, конечно, ты,
Что праздник к нам уже не возвратится,
Как на песке не вырастут цветы
И сон счастливый в стужу не приснится.
Ну вот и все. За окнами, как свечи,
Застыли сосны в снежной тишине…
Ты знаешь, если можно, в этот вечер
Не вспоминай недобро обо мне.
Когда ж в пути за смутною чертой
Вдруг станет жизнь почти что нереальной
И ты услышишь колокольчик дальний,
Что всех зовет когда-то за собой,
Тогда, вдохнув прохладу звездной пыли,
Скажи, устало подытожа век:
– Все было: беды и ошибки были,
Но счастье раз мне в жизни подарили,
И это был хороший человек!
Осень паутинки развевает,
В небе стаи, будто корабли –
Птицы, птицы к югу улетают,
Исчезая в розовой дали…
Сердцу трудно, сердцу горько очень
Слышать шум прощального крыла.
Нынче для меня не просто осень –
От меня любовь моя ушла.
Улетела, словно аист-птица,
От иной мечты помолодев,
Не горя желанием проститься,
Ни о чем былом не пожалев.
А былое – песня и порыв.
Юный аист, птица-длинноножка,
Ранним утром постучал в окошко,
Счастье мне навечно посулив.
О, любви неистовый разбег,
Жизнь, что обжигает и тревожит!
Человек, когда он человек,
Без любви на свете жить не может.
Был тебе я предан, словно пес,
И за то, что лаской был согретым,
И за то, что сына мне принес
В добром клюве ты веселым летом.
Как же вышло, что огонь утих?
Люди говорят, что очень холил,
Лишку сыпал зерен золотых
И давал преступно много воли.
Значит, баста! Что ушло – пропало.
Я солдат. И, видя смерть не раз,
Твердо знал: сдаваться не пристало,
Стало быть, не дрогну и сейчас.
День окончен, завтра будет новый.
В доме нынче тихо… Никого…
Что же ты наделал, непутевый,
Глупый аист счастья моего?!
Что ж, прощай и будь счастливой, птица!
Ничего уже не воротить.
Разбранившись – можно помириться,
Разлюбивши – вновь не полюбить.
И хоть сердце горя не простило,
Я, почти чужой в твоей судьбе,
Все ж за все хорошее, что было,
Нынче низко кланяюсь тебе…
И довольно! Рву с моей бедою.
Сильный духом, я смотрю вперед.
И, закрыв окошко за тобою,
Твердо верю в солнечный восход.
Он придет, в душе растопит снег,
Новой песней сердце растревожит.
Человек, когда он человек,
Без любви на свете жить не может.
Сколько раз посвящались стихи влюбленным,
Их улыбкам, словам и ночам таинственным.
Ну, а эти вот строки – хорошим женам,
Не всегда еще, может быть, оцененным
И не слишком-то, кажется, многочисленным.
Скажем так, ведь любимая, что клянется
Где-нибудь на свидании, под луною,
Неизвестно ведь чем еще обернется:
То ли радостью, то ли обидой злою.
Да и та, что на свадьбе сидела рядом
И великое счастье вам обещала,
Может быть, помурлыкает для начала,
Чтоб потом изничтожить огнем и ядом.
А хорошие жены – совсем иное.
Ведь они только раз рождены любить,
И – навечно. Что самое основное.
И они, эти жены, бесспорно, стоят,
Чтоб о них с восхищением говорить!
И случись у хорошей жены порой
Провиниться в каком-то поступке мужу,
Разговор у них будет лишь меж собой,
Пусть хоть мягкий, пускай хоть любой крутой,
Но ничто для других не всплывет наружу.
И еще, может, тем она хороша,
Что скажи о нем кто-то кривое слово –
Отпарирует разом острей ножа.
Ни за что не потерпит ее душа
Ни единого слова о нем худого.
Отпускай ее тысячу раз подряд,
И потом не придется краснеть неловко,
Хоть к морям, хоть в любую командировку,
Хоть к чертям, хоть к красавцам, хоть в рай,
хоть в ад!
Недостатки? Я знаю, конечно, есть.
Их имеет и славная-переславная.
Только мы говорим про любовь, про честь,
Ну, короче, про самое что-то главное.
Не секрет, что любой наш сердечный приступ –
Результат нервотрепок в различных грозах.
И скандальные жены легко и быстро
Отправляют мужей своих неречистых
Без обратного литера «под березы».
А хорошие, радость храня сердцам,
Хоть размолвки бывают порой, а все же
Никогда не скандалят по пустякам,
Да и в сложных делах не скандалят тоже.
Мы их видели в жизни не раз, не два,
Там, где жены иные в беде скисали,
Находили любовь они и слова
И – в ладони ладонь, к голове голова –
Шли сквозь черное зло и сквозь все печали.
Пусть различны их лица, несхож наряд:
Скромный свитер иль платьице от модисток, –
Все равно в них гордая кровь декабристок,
И горит Ярославны прекрасный взгляд.
Только как их узнать, ну хотя б примерно?
Вряд ли кто-нибудь в мире бы нам сказал.
Впрочем, это, быть может, не так и скверно –
Ведь иначе всех прочих невест, наверно,
Просто б напросто замуж никто не брал.
Да и можно ль кого-то судьбы лишать?..
Ну, а вам, настоящим, хорошим женам,
Я б хотел с уважением и поклоном
Просто каждой бы руку поцеловать.
И хочу я, чтоб вас на земле любили
Очень преданно, бережно и без срока.
Словно в юности – радостно и глубоко,
В общем, так, как того вы и заслужили!
