и отправляется плутать по посмертию самоубийц.
Сергей возвращает миру его облик – он отменяет Перелив. В измененном мире вместо своей семьи гибнет лишь он, тем самым вновь становясь Магистром.
Сергей, Олег, Андрей и Артем переступают Порог, и вместе они запечатывают путь обратно в мир, оставшийся позади.
(лирическая повесть)
Произнесено слово или же только помыслено –
это можно понять, только если его услышит
кто-то другой…
– Где ты? Кто с тобой?
– Никого. Я, моя персона и я сам.
Джером Д. Селинджер «Над пропастью во ржи»
1
Я либо умер в четырёх стенах,
И это просто смертный бред,
Иль может быть душевный мрак
Затмил благоразумья свет.
А может быть всё это правда,
И я действительно в счастье купаюсь.
Но почему всё кажется странным?
И почему я во всём сомневаюсь?..
2
Как же хочется выйти, кто б знал,
Но скован я незримыми цепями.
Я сам себя давно сковал
В темнице четырьмя стенами.
Боль тела, не дающая покоя,
Страх безрассудный в голове.
Я одиночеству сдаюсь без боя
И мучаюсь на медленном огне…
Там за стенами море смеха
Живых и незнакомых мне людей,
И только дверь – что за помеха! –
Мне не даёт пойти туда скорей!
Ладонь ложится на дверную ручку,
Её вращает против часовой,
И отпирается замок беззвучно –
«Давай иди! Господь с тобой!»
Но взрывом раздаются голоса,
Из них веселье пропадает.
Я не могу пойти туда –
Ладонь дверную ручку отпускает.
И щёлкнул радостно замок –
Теперь уж точно не уйти.
Потом, потом я точно б смог,
Сейчас же снова взаперти.
3
Какой же яркий тёплый свет!
И так много повсюду людей,
Помимо свежести ничего нет,
И с каждым мигом мир светлей!
Но я вспомнил ту темницу –
Светло-зелёные обои,
Что проникали ржавой спицей
В моё сознанье адским зноем.
Шесть тысяч сто тридцать полосок
Легли на зелень этой стены,
Что забирались в мозг без спроса
И отравляли тьмою сны.
Как в комнату я ту попал?
Сколь долго там я находился?
И как оттуда я удрал?
Свет истины мне не пролился.
Где я только силы взял,
Чтобы вырваться из плена.
Я совсем не понимал,
Но я счастлив переменам.
Лоток, где продавалось эскимо,
Холодные напитки, даже пиво.
Я взял клубничное одно –
Джем растекался по нему игриво.
Вкус наполнял всего меня.
Хотя и маленькое – это счастье,
Не помню, ел его когда.
Что помню я помимо той напасти?
Витрина бликом привлекла,
От мыслей я своих отвлёкся.
Я устремил взгляд на себя
И снова будто бы осёкся.
Обычно мешковатую одежду
Сменили шмотки бутиков,
Они были новы и свежи,
Светились радугой цветов.
Я пробежался по карманам,
В них обнаружил кошелёк.
И денег в нём было не мало.
Откуда столько? Невдомёк.
Выходит, что сейчас живу.
Мир ярок, светел и огромен,
Но только стены, коль взгляну
В себя, туманят взгляд зелёным…
4
Кипятильником нагретая вода –
Всё к чаепитию готово.
Я ненавидел чай всегда,
Но нету ничего другого.
Сотню раз прочитанная книга
И фильм, что уже знаю наизусть.
И мир застыл – в нём нет ни сдвига,
В нём только сплин, хандра и грусть.
Вид унылый из окна –
Многоэтажки бесконечной чередой,
Всё пронизает пустота,
Наполненная болью и тоской.
Сон явился незаметно,
Ведь время здесь остановилось.
Оно молчит мне безответно.
Мне вроде, помню, что-то снилось.
Но кто-то тарабанит в дверь,
И грохот раздирает перепонки.
Я удержать сон не сумел
И лишь смотрю ему вдогонку.
Там за стенами суета,
Тяжёлые шаги, и смех, и крики.
Меня одолевает тошнота,
И в тело впились будто бы вериги.
Я умоляю – Замолчите!
«А ты встань, выйди и скажи…» –
И я молчу, глаза закрыты,
И звуки под подушкой не слышны.
Нис вновь песком в глаза посыпал –
Я в сон валюсь, прям в никуда,
И там я вновь это увидел –
Лишь рельсы, шпалы, поезда…
5
Как странно, ведь ты знаешь точно,
Не скрывая правды от себя,
Что всё плохо, что всё тщётно,
И не будет счастья никогда.
Но сейчас совсем наоборот,
И серость вся сменилась цветом,
Фортуна улыбнулась – прёт!
Хоть всё казалось безрассветным.
В лучах солнца я купаюсь,
Светом греет небосвод,
Я по городу слоняюсь,
Шепчет музыкой айпод.
Слова песен слились в фон,
Гуденье улиц разбавляя.
Я смотрю перед собой,
Ничего не замечая.
Всё летней зеленью сияло,
И ветерок листвой шептал,
И вдруг подумал я:«Как странно» –
Когда осину увидал.
Ветви её роняли злато,
Слав письма павшею листвой.
И было вовсе не понятно
Зачем же тронула рукой
Своею осень это древо,
Избрав его среди других.
Моё лицо вдруг стало серым,
Ведь вспомнил я всё в тот же миг.
К её раскидистым ветвям
Лишь руку протяни – коснись,
И я на подоконник встал,
Открыл окно и глянул вниз.
Ещё лишь шаг и – пустота,
Осина за окном тому свидетель,
В ничто сведётся высота.
Но одурманен я и бледен.
И вдруг в дверь постучали громко,
Дверная ручка завертелась,
И замер я у самой кромки –
Куда-то подевалась смелость.
И морок сдуло сквозняком –
К двери я мигом во всю прыть,
Но в ожидании пустом –
Замок снаружи не открыть…
6
Я в царстве Ниса? В мире грёз?
Или в плену шизофрении?
Куда же чёрт меня занёс?
Где в этот раз меня забыли?
Я замер, огляделся всюду –
Район мне вовсе не знаком,
И потому стоять не буду,
И двину дальше прямиком.
Старый вокзал остался позади,
Перрон закончился давно,
Одни пути лишь впереди,
Куда идти мне всё равно.
Железная дорога вдаль уводит,
Блистая сталью рельс своих.
Со мною ничего не происходит,
И мир спокоен, свеж и тих.
И небо в паутине проводов,
Земля исполосована металлом.
Узнать б сейчас – я в мире снов?
А в остальном дело за малым…
7
Я знаю их – они мои друзья,
Нам вместе столько вспомнить можно!
Но им сейчас смотрю в глаза,
И думаю я вдруг – и что же?
Они мне кажутся чужими,
