Сошёл с небес на грешный край.
Отринув прочь чудесный рай.
Не совместить с подлунным миром
Его божественную плоть.
Но будет он для нас примером,
Умея сумрак побороть.
И жертва светлое пророчит,
И сердце музой говорит,
Мой Ангел, что сильнее ночи,
Звездою ясною горит.
Я ищу тебя и жду,
Век проходит, как печаль.
Всё, что в жизни нахожу,
Грусть. Но этого не жаль.
Жаль, что годы пролетят,
И надежд померкнет свет,
Дни ушедшие назад
Не вернутся больше, нет.
Мы останемся стоять,
Как на разных берегах,
Нам друг друга не узнать,
Даже если в двух шагах.
Ты исчезнешь, словно тень,
Я грядущее сгублю,
Будет час и будет день,
Но тебя не полюблю…
Сердце станет коротать
Время горестей и бед,
В прошлом мне не отыскать
Чувств забытых давний след.
Июль. Разнежась молчаливо
На спинах белых облаков,
Плывёт над зеркалом разлива
Меж двух песчаных берегов.
Среди лугов и нив широких
Творит дневной горячий зной,
В долинах томных и глубоких
Укрывшись робкой тишиной.
Шалит под вечер блеском молний,
Бросает с туч далеких гром,
Чтоб было нам о чём припомнить,
И пошептаться перед сном.
Струится ветреной прохладой,
Желанный отдых посулив,
А после звёздные лампады
Развесит в зеркале земли.
И, вскоре полчища ромашек
Рассеяв в купол синевы,
Обнимет ночь и ей в кармашек
Подсунет краешек луны.
Наутро ссыпав землянику
В ладонь с пологого холма,
Умчит сквозь лето ланью дикой
На запах детства и тепла.
Июль случается внезапно,
Чуть прикоснувшись, как в раю,
И в сердце бьёт печалью сладкой,
И шепчет: «Я тебя люблю».
В тишине стою и курю сигару
На боку ночном у земного шара,
На другом боку — ты, мечты и лето,
И глаза твои голубого цвета.
Там твоя жара, тут моя прохлада,
Одному вина, а другой пощада,
Будто два крыла одинокой птицы,
Или две не сложенных единицы.
По прямой — никак, по кривой чуть больше,
Самолёт — полдня, кораблями дольше,
У меня — снега, ты — поближе к югу,
Только мы с тобой… не нужны друг другу.
Так. Сижу в ночи и курю сигару,
За окно смотрю и, вздохнув устало,
Забываю нас, а лучи рассвета
Греют бок земли голубого цвета.
Задумчивы над лесом облака,
Задумчива рябина на холме,
И даже кот, задумался слегка,
Подёргивая лапами во сне.
Задумчив дом бессонным огоньком,
Звезда, что с небосклона сорвалась,
Ночная тень над крохотным селом,
В реке ещё не пойманный карась,
Качается в раздумиях гамак,
И жёлтый свет под старым фонарём…
О чём они задумались? Да так,
Наверное, мечтают о своём.
Быть может, счастье — не награда,
Не орден важный на груди,
Не славословная тирада,
И не итог в конце пути.
Но случай! Редкий и нежданный,
Украдкой брошенный судьбой,
Порою пуст, порою странный,
А то и вовсе — никакой.
Лишь тень зари на небосклоне,
Лишь сон, дыханием согрет,
Пушинкой сядет на ладони,
Ещё мгновение и… нет.
На взгорке мелкотравье стелет мягко
Осенний увядающий узор,
Отсюда все — малявки и козявки,
А я как театральный режиссёр.
Запрятал крыши, тропки и поляны
Под ворох опадающей листвы,
Накрыл сады густеющим туманом
И запахом картофельной ботвы.
Отправил солнце выспаться за речку,
Оставив блик церковного креста,
Включил дымы белёсые из печек,
Смотрю, любуюсь. Тишь и красота.
А вон и малахольный дядя Петя
С цигаркой недокуренной сидит,
И в сумерках качает тёплый ветер
Берёз провинциальный реквизит.
Не драма, не комедия, скорее
Из детства что-то давнее. Не жаль.
Моим воспоминаниям милее
Подёрнутая дымкой пастораль.
Сценарий незатейлив, лилипутен,
Актёры не выходят на поклон,
И зал, как был, по-прежнему безлюден,
Лишь ночь бросает тень на небосклон.
Луна глядит, как мёртвая царевна,
И после пересолнечного дня
Блаженно спит усталая деревня
Как будто на ладони у меня.
