Не надо мне ни бабок, ни друзей.
С товарищем по-трезвому, по пьяни —
С таким, как этот, спорить смысла нет.
Как тёзка мой у Пушкина в романе,
Я не хотел уйти во цвете лет.
Разбор, сыр-бор, — зачем, какая цель-то?
Катись всё на хрен! — вот он, мой девиз.
Я Женьке пятьдесят моих процентов
Швырнул, как шоколадку — подавись!
И сколько ты на музыке ни бренькай,
И сколько ни пиши своих поэм,
Забвение — удел таких, как Женька,
Их комбинаций, замыслов и схем.
Ну что там твоя песнь, на самом деле,
Что Женька твой? К нему была давно
Привязана халява, как гантеля.
Вот он и завалился с ней на дно».
Да, жизнь прожить, как надо, —
не в Париж свозить б…й.
Мы с Вовкой на природе в ресторане «Берендей»
Сидим и потихоньку выпиваем.
Берёзы, ёлки, сосны, лучше места в мире нет.
Мы вспоминаем юность и в ментовке тот рассвет,
Когда ещё мы с ним там побываем!
…Есть мечта у меня, интерес такой кровный —
Всех живых на завод к нам загнать, кинуть клич —
Да хотя бы таскать на субботнике брёвна,
Ведь таскал же их Ленин Владимир Ильич!
Нет халявы у нас, мы её, как окурок,
Растоптали в труху где-то в тёмном углу —
Всё, привет. Мы готовы девчат белокурых
Да и прочих девчат обучать ремеслу
И парням инструмент выдавать для работы.
Я халяве вендетту, войну объявил.
«Эй, расслабься! — мне Вовка сигналит, — чего ты?
Лучше б пива ещё нам обоим налил!»
С героями моими расставаться
Не хочется, но надо. Час настал.
Пора бы мне, ребята, закругляться,
И так я тут немало накатал.
Всё отнятое Ольгою у Вовки
Она вложила, дура, в некий фонд,
Где вскоре, по её формулировке,
Какой-то там дефолт или дисконт
Ударил, гад, в режиме беспредела
По сумме вкладов. Он их обнулил.
Короче, всем обратка прилетела,
И даже педагог, вон, получил
Свой срок в тюряге, хоть, по всем расчётам,
Был должен лютой кары избежать,
Но это не учить Танюху нотам
И даже не на клавишах играть.
Бедняга Джон повесился в сортире.
Друзья, чего ещё мне вам сказать?
Того, что дважды два всегда четыре,
А пятью пять, хоть тресни, двадцать пять.
И если кто, завистливый и злющий,
Капкан готовить ближнему горазд,
Его судьба раздавит и расплющит,
И соскочить по-тихому не даст.
Вот и городит Женька свой унылый огород.
Танюха в дурке, в Англии уже который год
От психики оправиться не может,
А Олька в вечный транс от фонда этого вошла,
Всё жалобы строчит в прокуратуру: бла-бла-бла!
Пять лет её колбасит и корёжит!
Мне на это глядеть как-то грустно, ребята:
Было всё у людей — деньги, дружба, любовь,
И какой-то микроб изнутри хреноватый
Схавал душу у них. Что сказать? Нету слов.
Хорошо хоть, Вован своё доброе имя
Сохранил, отстоял. Он хитёр, как лиса, —
Уцелел в этой рубке своих со своими
И вернулся домой. Всё же есть чудеса!
Много мест на Земле, все объехать едва ли
Нам дадут, да и на хрен их все объезжать?
Надо меньше смотреть в эти светлые дали
И родным нашим воздухом глубже дышать!
Он полезен и сладок, как мёд при простуде,
Так глотай же его, чтоб кружилась башка,
И не просто живи, а с мечтою о чуде,
Будет лучше, я знаю, а хуже не будет,
Будь здоров, мой читатель. До встречи. Пока.
2017
Скучно ей, одиноко жить в рыбацком посёлке
На отшибе у моря, хоть кричи «Караул!».
Но однажды с прогулки, с городской барахолки
Развесёлый матросик в гости к ней завернул.
В шарфе клетчатом
Ходит кречетом,
Луком репчатым
Закусил.
Выпил стопочку,
Шкалик, соточку,
Бьёт чечёточку,
Что есть сил.
Вот уже и объятья, стол от смеха трясётся.
А она всё мечтает, втихомолку скуля,
Как под парусом алым к ней навстречу несётся
Молодой и красивый капитан корабля.
