Лирический герой поэзии не может быть без оговорок приравнен к личности автора. Здесь перед нами не портрет поэта, каким он представал своим близким в повседневном быту. Но способность открыть в процессе творчества высокие душевные возможности человека доступна только людям, обладающим прекрасными душевными качествами. Вот почему, если стихи Шекспира не автобиографичны в прямом смысле, все же они очень много говорят нам о том, каким человеком был их автор.
Сколько у него ликов, сколько настроений! Восхищенный, радостный, веселый, омраченный, грустный, истерзанный, примиренный, остроумный, ироничный, пророчески-вдохновенный, униженный, ликующий, гневный, меланхоличный, искренний, притворяющийся, разочарованный, верящий — каждое из этих душевных состояний отражено в отдельных сонетах. Вот оно — богатство раскрытия человеческой души! И вот шекспировская универсальность, его всеобъемлющий ум, глубоко и всесторонне постигший человека!
Анализ обнаруживает, что «Сонеты» не однородны в поэтическом отношении. Некоторые из них ближе к традициям гуманистической поэзии эпохи Возрождения, другие отходят от гармоничности, свойственной поэзии Ренессанса. В особенности это относится к группе сонетов посвященных смуглой даме (127–152). В стихах, адресованных другу, преобладает стремление к душевной гармонии, и такому умонастроению соответствует поэтический стиль данных стихотворений. В сонетах о смуглой даме говорится о двойственности и противоречивости чувств. Поэту трудно примирить противоречия, с которыми столкнулась его душа. Строй стихотворений, в котором говорится об этом, иной, чем в сонетах о друге. Но отдельные элементы новой поэтической манеры пробиваются и раньше.
Сонеты, в которых говорится о душевном разладе, о сердечных ранах и горьком сознании несоответствия реальной жизни идеалам, близки по своему характеру трагедиям, написанным Шекспиром в начале XVII века. Большинство сонетов посвящены темам сугубо личным, но душевные потрясения героя отражают неурядицы, происходящие в жизни вообще. Один из сонетов — сонет 66 — как бы протягивает связующую нить от личных драм к бедствиям общественной жизни.
Две тенденции, замечаемые нами в «Сонетах», связаны, по-видимому, с общей эволюцией творчества Шекспира. Если в начале своей литературной деятельности Шекспир был склонен верить в осуществимость идеалов гуманизма, то на рубеже XVI–XVII веков он увидел, что суровая действительность разбила надежды на всеобщую гармонию.
Но несмотря на то, что в «Сонетах» есть две поэтические струи, все же можно говорить о стилевом единстве этих стихотворений.
Читателю, который подойдет к «Сонетам» Шекспира с чувством искателя, будет вдумываться в каждое маленькое стихотворение, насыщенные образностью строки, откроется очень многое, гораздо больше того, о чем здесь сказано. Как все истинно великое в искусстве, «Сонеты» Шекспира неисчерпаемы. От меры духовных способностей читателя зависит, как много он откроет для себя в этих шедеврах лирической поэзии. И вместе с тем, чем больше старания и вдумчивости он приложит, читая «Сонеты», тем больше он разовьет в себе способность восприятия прекрасного. В искусстве постижения красоты Шекспир — один из лучших наставников. Он вводит нас в самую прекрасную область жизни — в мир духовной красоты человека.
А. Аникст
Статья впервые опубликована в книге: Сонеты Шекспира в переводах С. Маршака. М., Советский писатель, 1948.
Эвфуизм — стилистическая манера, характерная для целого литературного направления в Англии в конце XVI века. Основная черта этого направления — вычурность, нарочитая сложность образной речи.
Из вступительного слова А. А. Фадеева к творческому вечеру С. Маршака в Доме литераторов 14 ноября 1947 года.
Курорт в Англии.
Нам это впервые стало ясно после прочтения сонетов в переводе С. Маршака, и мы это тотчас же проверили на многочисленных других шекспировских текстах.
Статья печатается по книге: Шекспир У. Сонеты. М.: Радуга, 1984
Francis Meres. Palladis Tamina: Wits Treasury, цит. по: E. K. Chambers. William Shakespeare, Oxford, 1930, vol. II, p. 194
F. E. Halliday. Shakespeare and His Critics, L., 1958, p.324
F. E. Halliday, op. cit., p. 57
Op. cit., p.325
Op. cit., p.325
S. T. Coleridge. Lectures and Notes on Shakespeare. The World’s Classics, L., 1931, p.42
F. E. Halliday. op. cit., p.325
A. L. Rowse. William Shakespeare. A Biography, L., 1963, p.175
Эккерман И. П. Разговоры с Гёте. М., 1981, с.428
Грифон, или гриф, — фантастическое животное с телом льва и птичьей головой и крыльями, часто отождествляется со злым сторожем — Цербером. Здесь, кроме того, каламбур, связанный с фамилией автора — Гриффин.
E. Hubler. The Sense of Shakespeare’s Sonnets. Princeton, 1952, p.43
P. Cruttwell. The Shakespearean Moment and its Place in the Poetry of the 17th Century. N.Y., 1960, pp. 18–19
John Dryden. Dramatic Essays. Everyman Library. L., n., d., p. 103
