Все, чего так жаждут люди, Я добыл рукою смелой: Славу, сан, любовь монархов, Честь и орден Калатравы.
Я наместник, я владею Золотом в дублонах, в слитках, У меня в подвалах груды Самоцветов, жемчугов.
Но смотрю на этот жемчуг И всегда вздыхаю грустно: Ах, иметь бы лучше зубы, Зубы юности счастливой!
Зубы юности! С зубами Я навек утратил юность И гнилыми корешками Скрежещу при этой мысли.
Зубы юности! О, если б Вместе с юностью купить их! Я б за них, не дрогнув, отдал Все подвалы с жемчугами,
Слитки золота, дублоны, Дорогие самоцветы, Даже орден Калатравы,-Все бы отдал, не жалея.
Пусть отнимут сан, богатство, Пусть не кличут "ваша светлость" Пусть зовут молокососом, Шалопаем, сопляком!
Пожалей, святая дева, Дурня старого помилуй, Посмотри, как я терзаюсь И признаться в том стыжусь!
Дева! Лишь тебе доверю Скорбь мою, тебе открою То, чего я не открыл бы Ни единому святому.
Ведь святые все -- мужчины, А мужчину даже в небе Я, caracho 1, проучил бы За улыбку состраданья.
Ты ж, как женщина, о дева, Хоть бессмертной ты сияешь Непорочной красотой, Но чутьем поймешь ты женским,
Как страдает бренный, жалкий Человек, когда уходят, Искажаясь и дряхлея, Красота его и сила.
------------------1 Испанское ругательство.
О, как счастливы деревья! Тот же ветер в ту же пору, Налетев осенней стужей, С их ветвей наряд срывает,-
Все они зимою голы, Ни один росток кичливый Свежей зеленью не может Над увядшими глумиться.
Лишь для нас, людей, различно Наступает время года: У одних зима седая, У других весна в расцвете.
Старику его бессилье Вдвое тягостней при виде Буйства молодости пылкой. О, внемли, святая дева!
Скинь с моих недужных членов Эту старость, эту зиму, Убелившую мой волос, Заморозившую кровь.
Повели, святая, солнцу Влить мне в жилы новый пламень, Повели весне защелкать Соловьем в расцветшем сердце,
Возврати щекам их розы, Голове -- златые кудри, Дай мне счастье, пресвятая, Снова стать красавцем юным!"
Так несчастный дон Хуан Понсе де Леон воскликнул, И обеими руками Он закрыл свое лицо.
И стонал он, и рыдал он Так безудержно и бурно, Что текли ручьями слезы По его костлявым пальцам.
II
И на суше верен рыцарь Всем привычкам морехода, На земле, как в море синем, Ночью спать он любит в койке.
На земле, как в море, любит, Чтоб его и в сонных грезах Колыхали мягко волны,-И качать велит он койку.
Эту должность исправляет Кяка, старая индийка, И от рыцаря москитов Гонит пестрым опахалом.
И, качая в колыбели Седовласого ребенка, Напевает песню-сказку, Песню родины своей.
Волшебство ли в этой песне Или тонкий старый голос, Птицы щебету подобный, Полон чар? Она поет:
"Птичка Колибри, лети, Путь держи на Бимини,-Ты вперед, мы за тобою В лодках, убранных флажками.
Рыбка Бридиди, плыви, Путь держи на Бимини, -Ты вперед, мы за тобою, Перевив цветами весла.
Чуден остров Бимини, Там весна сияет вечно, И в лазури золотые Пташки свищут: ти-ри-ли.
Там цветы ковром узорным Устилают пышно землю, Аромат туманит разум, Краски блещут и горят.
Там шумят, колеблясь в небе, Опахала пальм огромных И прохладу льют на землю, И цветы их тень целует.
На чудесном Бимини Ключ играет светлоструйный, Из волшебного истока Воды молодости льются.
На цветок сухой и блеклый Влагой молодости брызни -И мгновенно расцветет он, Заблистает красотой.
На росток сухой и мертвый Влагой молодости брызни -И мгновенно опушится Он зелеными листами.
Старец, выпив чудной влаги, Станет юным, сбросит годы,-Так, разбив кокон постылый, Вылетает мотылек.
Выпьет влаги седовласый -Обернется чернокудрым И стыдится в отчий край Уезжать молокососом.
Выпьет влаги старушонка -Обращается в девицу Чуден остров Бимини, Там весна сияет вечно, И в лазури золотые Пташки свищут: ти-ри-ли.
Там цветы ковром узорным Устилают пышно землю, Аромат туманит разум, Краски блещут и горят.
Там шумят, колеблясь в небе, Опахала пальм огромных И прохладу льют на землю, И цветы их тень целует.
На чудесном Бимини Ключ играет светлоструйный, Из волшебного истока Воды молодости льются.
На цветок сухой и блеклый Влагой молодости брызни -И мгновенно расцветет он, Заблистает красотой.
На росток сухой и мертвый Влагой молодости брызни -И мгновенно опушится Он зелеными листами.
Старец, выпив чудной влаги, Станет юным, сбросит годы,-Так, разбив кокон постылый, Вылетает мотылек.
Выпьет влаги седовласый -Обернется чернокудрым И стыдится в отчий край Уезжать молокососом.
Выпьет влаги старушонка -Обращается в девицу И стыдится в отчий край Возвращаться желторотой.
Так пришлец и остается На земле весны и счастья, И не хочет он покинуть Остров молодости вечной.
В царство молодости вечной, На волшебный Бимини, В чудный край мечты плыву я,Будьте счастливы, друзья!
Кошка-крошка Мимили, Петушок Кики-рики, Будьте счастливы, мы больше Не вернемся с Бимини".
Так старуха пела песню, И дремал и слушал рыцарь, И порой сквозь сон по-детски Лепетал он: "Бимини!"
III
Лучезарно светит солнце На залив, на берег Кубы, И поют весь день сегодня В синеве небесной лютни.
Зацелованный весною, Изумрудами блистая, В пышном платье подвенечном Весь цветет прекрасный берег.
И толпится на прибрежье Пестрый люд разноголосый, Разных возрастов и званий,-Ибо все полны одним:
Все полны одной чудесной, Ослепительной надеждой, Отразившейся и в тайном Умилении сердечном
Той бегинки-старушонки, Что с клюкою ковыляет И перебирает четки, Повторяя "Pater noster" 1,
-----------------1 "Отче наш" (лат.).
И в улыбке той сеньоры В золоченом паланкине, Что раскинулась небрежно С томной розою во рту
И кокетничает с юным Знатным щеголем, который Выступает важно рядом И надменный крутит ус.
Даже солдатня сегодня Смотрит мягче и приятней, Даже облик духовенства Стал как будто человечней.
В упоенье потирает Руки тощий чернорясец, И кадык самодовольно Гладит жирный капуцин.
Сам епископ -- в храме божьем Неизменно злой и хмурый, Потому что из-за мессы Он откладывает завтрак,-
Сам епископ в митре пышной Вдруг расцвел улыбкой счастья, И прыщи сияют счастьем На малиновом носу.
Окруженный хором певчих, Под пурпурным балдахином, Он идет, за ним прелаты В золотых и белых ризах,
С ярко-желтыми зонтами,-Словно вышел на прогулку Неким чудом оживленный Лес гигантских шампиньонов.
Весь кортеж стремится к морю, Где под знойно-синим небом На траве, близ вод лазурных, Возведен алтарь господень,
На котором блещут ленты, Серпантин, цветы, иконы, Мишура, сердца из воска И ковчежцы золотые.
Сам его преосвященство Будет там служить молебен, И молитвой и кропилом Он благословит в дорогу
Небольшой нарядный флот, Что качается на рейде, С якорей готовый сняться И отплыть на Бимини.
Это судна дон Хуана Понсе де Леон, -- правитель Снарядил их, оснастил их И плывет искать волшебный
Остров счастья. И, ликуя, Весь народ благословляет Исцелителя от смерти, Благодетеля людей,-
Ибо всем приятно верить, Что правитель, возвращаясь, Каждому захватит фляжку С влагой молодости вечной.
И уж многие заране Тот напиток предвкушают И качаются от счастья, Как на рейде корабли.
Пять судов стоят на рейде В ожиданье -- две фелуки, Две проворных бригантины И большая каравелла.
Каравеллу украшает Адмиральский флаг с огромным Тройственным гербом Леона, Арагона и Кастильи.
Как садовая беседка, Весь корабль увит венками, Разноцветными флажками И гирляндами цветов.
Имя корабля -- "Сперанца". На корме стоит большая Деревянная скульптура,-Это госпожа Надежда.
Мастер выкрасил фигуру И покрыл отличным лаком, Так что краски не боятся Ветра, солнца и воды.
Медно-красен лик Надежды, Медно-красны шея, груди, Выпирающие дерзко Из зеленого корсажа.
Платье, лавры на челе -Тоже зелены. Как сажа -Волосы, глаза и брови, А в руках, конечно, якорь.
Экипаж судов -- примерно Двести человек; меж ними Восемь женщин, семь прелатов. Сто знатнейших кавалеров
И единственная дама Поплывут на каравелле, На которой командором Будет сам правитель Кубы
Дон Хуан. Избрал он дамой Кяку, -- да, старушка Кяка Стала донною, сеньорой Хуанитой, ибо рыцарь
Даровал ей сан и званье Главкачательницы коек, Лейб-москито-мухогонки, Обер-кравчей Бимини.
Как эмблема власти новой Золотой вручен ей кубок, И она -- в тунике длинной, Как приличествует Гебе.
Кружева и ожерелья Так насмешливо белеют На морщинистых, увядших, Смуглых прелестях сеньоры.
Рококо-антропофагно, Караибо-помпадурно Возвышается прическа, Вся утыканная густо
Пташками с жука размером, И они сверкают, искрясь Многокрасочным нарядом, Как цветы из самоцветов.
Пестрый птичник на прическе Удивительно подходит К попугайскому обличью Бесподобной донны Кяки.
Образину дополняет Дон Хуан своим нарядом, Ибо он, поверив твердо В близкий час омоложенья,
