закаты
В холодное немытое окно.
Она терзала тело, грызла душу,
Цепляясь за сознанье, как репей.
То накрывала стол: «Иди покушай,
Еда не лезет, так вина испей.»
Садился я, она садилась рядом,
Как неусыпный надоевший страж.
На телеке задерживаясь взглядом,
Когда являлся новый персонаж.
Активных дел заброшено немало,
Был весь в делах, здоровье не щадя…
А дама эта страстно ревновала
К дорогам, переулкам, площадям…
Она была мне раньше незнакома,
Теперь со мной с утра идо утра,
Прескверная бабёнка – Сидидома,
Чья девичья фамилия – Хандра…
***
Понесло
Я снял узду с ретивого Пегаса,
И тут его, представьте, понесло.
Теперь с ним сладить – никакого спаса,
Но мне по нраву это ремесло.
Как пахарь я, своё вонзаю рало,
Земли вскрывая первородный пласт.
И, коль коню шлея под хвост попала,
Тут извините: – «кто во что горазд».
Анатом я над вашим телом голым,
Вскрываю правду-матку, как нарыв.
Из-под копыт летит сплошным глаголом
Мой вдохновенный творческий порыв.
Я посылаю критиков «до ветра».
Стих без заглавных букв, как без лица…
Творение в полста четыре метра
Не каждый дочитает до конца.
Читатель мой, коль видишь эти строки,
Считай, что разум с творчеством в борьбе.
И не забудь мне мышкой кликнуть ОКи!
А я откликнусь «ОКами» тебе…
***
Осенние перспективы
Там, за окном, каштанов стройный ряд,
За ними чуть видны верхушки сосен…
Но все деревья сбросили наряд,
Вновь на дежурство заступила осень.
Слетели листья, на ветру кружа,
Вдруг пригодился заскучавший зонтик.
И с первого, представьте, этажа
Я снова в мир раздвинул горизонты.
Я вновь увидел в небе облака,
И даже небо показалось выше.
На солнце отражаясь, как река,
На горизонте серебрились крыши.
За ними силуэты дальних гор,
Увидел в перспективе новой, крупной.
Твоё окно, что с некоторых пор
Из-за листвы мне было недоступно.
И незаметно растворилась тень,
Что шла от листьев, прикрывая стёкла.
И, кажется, что стал светлее день,
Да только небо осенью поблёкло.
***
Рождение стиха
Закончились, теперь уже вчерашние
Дела – житейский вечный круг.
Уснули, успокоившись, домашние,
И я спокойно сел за ноутбук.
Коль скоро у супруги день рождения,
Есть повод – ей в подарок новый стих.
Нахлынуло волною наваждение,
Но ветер вдохновенья что-то стих.
«Я вас любил, любовь ещё»… Вот надо же!
Отверг я сразу – полное враньё…
К тому же где-то слышал… Или кажется?
Нет, не подходит, это не моё!
«Я встретил вас» – А дальше не рифмуется,
И даже строчки чересчур просты.
К тому же лишь вчера на нашей улице…
Увидел вдруг предел своей мечты.
Стираю буквы, строки вновь печатаю,
Но кто-то написал всё наперёд…
Вот что тут делать? Было ведь зачатие,
Ну почему же не выходит плод?
Кому нужны мои ночные бдения?
Судьба поэта тяжка и горька…
«Я помню это чудное мгновение!»
Рассвет… И с ним рождение стиха!
***
Зона риска
Я прописался в зоне риска,
Разубеждать – напрасный труд.
И та, с косою, где-то близко -
У нас подолгу не живут.
Лимит присутствия исчерпан,
Всё по заслугам и труду.
И для меня, пожалуй, черти
Там припасли сковороду.
Ведь я всегда ходил по краю,
Домашней лености назло,
Да и теперь судьбой играю,
Хотя, отчасти, не везло.
Промчалась целая эпоха,
Дела подспудные верша.
Работал, вроде бы, неплохо,
В заначке только ни шиша.
Не так давно друзья приснились,
Жаль, новой встречи не дано:.
На то, как видно, Божья милость –
Их в этом мире нет давно.
И я устал от жизни пресной: -
На всё наложено табу.
Быть может, вирус неизвестный
Вдруг сам окажется в гробу?
И выйдут на свободу люди
Из опостылевших квартир…
Наверно, нас тогда не будет,
А вы войдёте в новый мир.
***
Венская весна
Война откатилась обратно, на запад,
Оставив окопов дымящийся след.
Охрипших орудий гремящие залпы,
Ещё разрывали на части рассвет.
Чванливой Европе досталось немало,
Все скорбную чашу испили одну.
Но мир, выползая из тёмных подвалов,
Вдыхал полной грудью шальную весну.
До полной победы осталось немножко -
В агонии бился поверженный гад…
На улице Вены солдат на гармошке
Играл «Венский вальс», отложив автомат.
От долгих боёв отдохнуть всем охота
И сбросить усталость солдатских сапог,
Но вальс вдохновенно пылила пехота,
И ветки сирени ложились у ног.
А май, словно узник, вернувшись из плена,
Расцвел удивлённо у всех на виду.
И в танце кружилась свободная Вена
В далёком теперь – сорок пятом году.
***
Посланник весны
Он бежит по дну овражка,
Извиваясь меж камней…
Разбудил сурка – евражку -
Сон сурка зимы длинней.
Шубку тот зверёк разгладил,
Хвост пушистый постирал.
Встал на пне, как на параде
Самый главный генерал.
А по склонам снег растаял,
Хоть, пока ещё не весь.
Прилетали птички стаей, -
Хороша рябина здесь.
И ковёр травы зелёной
Брошен, словно новый плед.
А с подветренного склона
Всем кивает первоцвет.
Ну а он весь день бормочет,
Разрушая старый лёд,
Чуть утихнет ближе к ночи,
И с весной спешит вперёд.
Не разбирая лиц и наций,
Пришёл он, видимо, всерьёз.
А дни весенних провокаций,
Как жеребцу шлея под хвост.
Вновь прохлаждающимся тесно,
Хоть все друг другу здесь – враги.
Вот чем бы дурня по лбу треснуть?
Чтоб заработали мозги…
***
Потери
Как платок носовой из худого кармана,
Прошептав на прощанье: «Пока, дорогой!»
Упорхнула любовь (тут затянется рана),
Погрущу о потере – достану другой.
Вот с годами всё больше теряется вера
В благородство и честность имущих властей,
А с экранов рекламою душит Химера
И становится тошно от всех новостей.
Не закрыться в квартирах от прочей напасти,
От предательства, пошлости, зла и измен.
Закатилось куда-то горошиной счастье,
Ничего в этот раз не оставив взамен.
Тьма и свет – две скалы, мой челнок где-то, между;
Я гребу наугад – что осталось теперь…
Что ещё нам терять, потерявши надежду,
Чем заполнится вакуум прежних потерь?
И спешат стороной безучастные лица,
Все идут, улетают, плывут за моря.
Может, кто-то и смог бы со мной поделиться,
Да боится, пожалуй, своё потерять…
***
В мире путешествий
С женой о путешествиях не спорю, -
Ведём маршрут, не назначая дат.
По ней всё лето воздыхает море,
Мне почему-то хочется в Багдад.
На антресолях дремлют чемоданы,
Усохли платья, сжавшись от тоски,
Она о Турции вздыхает постоянно,
А мне милей верблюды да пески.
Встречали нас Гавайи и Пальмира,
Решаем: Где мы не были ещё.
Пожалуй, что объехали полмира,
И, даже, потеряли странам счёт.
Босфор, Неаполь, впечатлений кучи!
«Над Брайтоном опять идут дожди.»
Понять, увидеть, где живётся лучше? -
Хотя, Европа, нынче подожди…
Нам шлют макаки с Индии приветы,
Кивают африканские слоны.
Чихаем мы на всякие запреты,
И маски нам здесь вовсе не нужны.
Не тяготят провизии припасы,
Не давят наши спины рюкзаки,
А то, что нас не съели папуасы,
Тут даже шансы выжить высоки.
Течёт по телу томная нирвана;
Тут наш причал и наш особый культ.
И, втиснувшись в объятия дивана,
Жена привычно нажимает пульт.
***
Обняться хочется порой
Лежать, сидеть и тыкать пальцем в «клаву»,
Писать стихи для недоступных дам…
Так день за днём, и это грустно, право,
Но дом, как крепость, никому не сдам!
Я в магазин теперь иду с опаской,
Экипирован, словно водолаз.
А вдруг навстречу кто идёт без маски, -
Тут сердце замирает всякий раз.
Друзей послал… Меня послали дальше.
Недолго отбивался от родни.
Зато в улыбках я не вижу фальши,
Поскольку скрыты масками они.
Балдею с информации полезной,
Что не нужны специальные врачи,
Поскольку позабыты те болезни,
От коих нас пытались излечить.
Я к форточке тихонечко придвинусь
И осторожно посмотрю в окно:
На всех одна печать – короновирус,
От прочих умирать запрещено.
И откажусь от радости едва ли,
Увидеть телеролики картин:
Как где-то слишком шустрого поймали -
Нарушил, сволочь, общий карантин.
И сколько изоляция продлится?
Не ведает ни Бог и не Герой,
Когда тот вирус самоиспарится?..
Ведь так обняться хочется порой!
***
Свершилось!
Свершилось! Кончен маскарад!
Все цифры преданы огласке,
Сняв опостылевшие маски,
Проходит радости парад.
Последний пойман
