веским –
Врагов союза ожидает крах!
Пу́го, Крючков, Янаев, Язов, Павлов,
Бакланов, Стародубцев, Тизяков 14 –
Руслан средь них не видел аксакалов,
Лишь восемь глупых стариков.
«Да где вы раньше были, идиоты!
Вам не по силам нас остановить!
Глупцы, вы опоздали! И напротив,
Вы этим помогли нам победить!..»
Страх злостью сменился, и с яростью в сердце
Дом свой Руслан покинуть решил,
Не будет он ждать за балетом ареста,
Шанс ещё есть, коль мы поспешим!
Руслан не сел за руль, решил – пешком,
Так выйдет, наверно, быстрей.
Он спешил со всех ног к Ельцинам в дом,
Становясь с каждым шагом всё злей.
Коржаков 15 у порога тучи мрачней
Стоял, привалившись безвольно у двери.
Внутри Наина 16 ждала со страхом гостей,
В происходящее ныне не веря.
– А, это ты, Руслан. Я думала – они
Пришли за нами, святой боже!
– Спокойно! Где Борис? Скажи!
– Он наверху. Ты нам поможешь?
Руслан поднялся на второй этаж,
Нашел Бориса, он сидел в кровати.
В глазах его хмельная блажь,
Он весь всклокочен, неопрятен.
– Обыграл нас Крючков, – Борис чуть ни рыдал
Через час нас всех и возьмут.
Руслан же и не представлял,
Что ненависть так может грудь
Его сдавить. Ох, как же ненавидел он
Того, кто распластался перед ним!
Борис был мерзок, жалок и смешон.
«Конец ему, коль он останется один».
«Нет, не ему! Нам всем конец придёт!
Я с Ельциным во всем повязан!
И чудо к нам само не снизойдет,
Так что спасти себя обязан!..»
– Как так возьмут?! Давай же соберись!
Немедля в порядок себя приведи!
Мы, что, в бирюльки играем, Борис?
Ты должен всех нас за собой повести!
В Алма-Ату Нурсултану звони!
И следом в Киев, давай, Леониду 17
Нам их поддержка важна, ты пойми…
А про себя: «Да очухайся, гнида!»
– Кого из военных ты можешь позвать?
Чтоб выжить нам придется драться!
«Если его сейчас не напугать,
Он так и будет рыдать и сдаваться…»
– Итак, я наших соберу всех тут.
Они целы́, раз даже нас не взяли.
Наши враги чего-то ждут,
А значит мы не проиграли!
«Ни свет, ни связь они не отключили,
Видать решили, что пойдет и так,
А ведь они почти его сломили,
Надеюсь, волю он возьмет в кулак…
Они поди решили в Подмосковье где-то
На даче спрятать Ельцина и нас,
На подпись сунуть пачку документов,
И на Урал сослать подальше с глаз!
Этот аспект мне нужно впредь учесть,
Крючков надеется обстряпать всё без крови.
На их перевороте можно ставить крест,
Ведь честь и совесть в этой битве как оковы!»
Борис натягивал с натугою штаны,
Пытаясь на пол не свалиться.
«Его бы кинуть на штыки –
Как мученик он мог бы и сгодиться!»
– Давай, Борис, у нас есть полчаса.
И выдвигаемся скорей в столицу!
За Вас поднимется страна.
Затишье больше не продлится!
Ребята «Альфы» были на местах,
Весь дом был плотно окружён,
Никто не проскользнул бы просто так,
И потому Расщепов 18 был взбешён!
Чего же Центр тянет столько?
Чем больше ждёшь, тем больший будет вред!
Он чувствовал себя как на иголках,
Пытаясь этому найти ответ.
Приказа всё не поступало,
И приходилось просто ждать.
К объекту гости прибывали.
«Всех скопом, может, будем брать?»
Первым явился Хасбулатов,
Сюда примчался со всех сил.
У входа огляделся воровато,
И Кержаков его впустил.
И сразу же ожил весь дом,
Стенания сменились разговором.
От криков раскалился телефон –
За всем следил Расщепов по приборам.
К объекту двинулся народ,
Испуганные шли они, ну, словно дети.
Момент же подходящий, вот!
Не ради ль этого Крючков расставил сети?
Руцкой, Силаев, Полторанин,
Собчак, Шахрай, Бурбулис 19 – все вошли.
Расщепов думал: «Будет странно,
Коль им позволят вдруг уйти…»
Расщепову вновь остается ожиданье,
Коль нет реакции от руководства.
Ну, а когда по факсу разошлось «Воззванье»,
Он понял – всё было притворством!
Вся операция явилась фарсом,
Иначе не могло и быть!
Они пренебрегли последним шансом,
И приказали всех без шума пропустить…
Все словно посыпали себя прахом,
На лица наложил печать испуг,
Витал по залу запах страха,
Пытался каждый спрятать тряску рук.
Вот наконец Борис спустился
И тут же кинулся стремглав в сервант,
Не отыскав чего-то, разозлился –
Совсем не в духе пребывал гарант.
– Наина, чёрт дери! Где водка?!
– Борис, не стоит, ну же, прекрати…
Но перебил Руслан Наину чётко:
– Да в руки ты себя возьми!
Чего вы набежали все сюда?
Сидеть и ждать чего-то, свесив руки?
Да соберитесь! Вы же господа!
Помимо всхлипов есть иные звуки?
Пока есть время до́лжно дать ответ –
Нам нужно сделать заявленье!
Нельзя без дела более сидеть,
Мы все цепи единой звенья!
Ну что молчите? Михаил!
Ты журналист – с пером в ладу!
Но тот глаза лишь опустил:
– Прости, Руслан, я не могу…
Со злобою Руслан взял в руку ручку
И принялся скорей что-то писать.
Немного отойдя от стихшей взбучки,
Народ стал понемногу оживать.
Все худо-бедно подключились,
Словами покрывался белый лист,
В работе мигом все забылись,
И вдохновенье устремилось ввысь.
Всё! Наконец воззвание готово!
В нем, стало быть – за всё, что хорошо,
И как всегда против плохого.
– Теперь сие отправим мы письмо! –
По факсу разошелся глас народа,
– Теперь им не закрыть Борису рот!
В Москве нас будет ждать подмога!
Нет смысла отступать, друзья! Вперёд!
Они в Москве! И это было чудом!
Руслан не смел в это поверить:
«И словно бы спокойствие повсюду,
Но тут нас поджидают звери.»
Белилами своих могучих стен
Совет Верховный их встречал.
«Здесь будет ждать нас горький плен
Или зажжём здесь свой запал!
Отныне «Белый дом» обитель бунта,
Супротив этой клики интриганов!
Либо они окажутся под грунтом,
Либо над нами будут выситься курганы!»
Москва услышала! Ответом на их клич
Стихийный митинг силу начал набирать!
За своей правдой шёл сюда москвич,
Ему сказали, что он может выбирать!
Народу так обрыдло это старичьё –
Любой, кто против них уже герой!
