волной
И, запутавшись в стеблях упругих,
Окунуться в душистый настой.
Ах, упасть бы в траву, что по пояс,
С кисло-сладкой былинкой в губах,
По-серьезному не беспокоясь,
Помечтать, повитать в облаках…
Пусть летят, пусть летят вдаль куда-то облака,
И о чем-то шумит травостой,
Чуть покачивая в такт стебелек василька
Безмятежно над моей головой.
Ах, забыться б под щебет и шелест,
Диких пчел и сверчков перезвон…
А проснувшись вздохнуть:" Что за прелесть
Этот сон, удивительный сон!"
Но нежданно увидеть в ладони
Чей-то перстень-предвестник любви,
Ах, как счастливо и беспокойно,
Когда все еще впереди!
И плывут и плывут вдаль куда-то облака,
И о чем-то шумит травостой,
Чуть покачивая в такт стебелек василька
Безмятежно над моей головой…
«Будет праздник, будет праздник и на нашей улице!…»
Будет праздник, будет праздник и на нашей улице!
Все изменится однажды, к счастью образуется.
Прилетят на наш огонь птицы перелетные…
Будем жить в ладу с собой, петь песни сумасбродные!
Будет море грохотать, камни пеной шеркая,
Мы всю ночь не будем спать, спрятавшись за лодкою…
Только б музыка кружила головы нам допьяна,
Будем счастливы, что живы, что от пены мокрые…
Будем от любви хмелеть и смеяться попусту,
Будут на огонь лететь звезды с неба россыпью!
Будет праздник, будет праздник для души измученной!
Станем счастливы однажды и поверим в лучшее!
«Быть может отторгну, быть может отрину…»
Быть может отторгну, быть может отрину,
Когда я лицом, да пребольно об лед…
И эхом несущейся снежной лавины
Во мне твое имя, сгорая, замрет.
Я вдаль побреду, от ветра шатаясь,
Бесцельно и немо в круженье зимы,
Но не исчезну и не раскаюсь,
Не опровергну ни лжи, ни вины.
И ты отойдешь, станешь меньше размером,
Пьянящий луч солнца пронзит полутьму…
Я тихо воскресну, придумаю веру,
И к новой весне наугад побреду.
И побегу, и молчанье нарушу,
Веселье заставлю кружить кутерьмой,
И в самую злую январскую стужу
Нежданно и дерзко запахну весной.
«В час зари, когда солнца восходит с гор…»
В час зари, когда солнца восходит с гор,
Наполняя прозрачность озер
Синевою до донца…
Всех звонарей разноликий пернатый хор
Песнь возносит в небесный простор
Как благовест Солнцу.
И зажглась разноцветной росой трава,
В каплях, храня по искре света радуг рассветных,
И шелестит, шелестит о любви листва,
Веткой каждой, бросая заре шорох приветный.
Солнцу навстречу раскрылись цветы,
Дар красоты, неся сокровенно,
В небо струится от трав аромат и водопад
Поет вдохновенно!
И царит над всем миром сиянье Зари,
Праздник Земли, новой Жизни Начало.
О, Солнечный Свет, Всетворящей Живой Любви
Нас прими, обними, окрыли
От велика до мала!
«Ветер вдруг донесет терпкий запах смолы…»
Ветер вдруг донесет терпкий запах смолы,
Запах талых снегов и чистого неба
Я губами примкну, ошалев от весны,
К еще теплой буханке пшеничного хлеба.
И с небес на снега ветер жадно падет,
Закружит и устроит шабаш метельный,
И простушка – надежда крыла подберет,
Будет биться и плакаться звоном капельным.
Ах, Весна, ах, Весна, что творишь! что творишь!?
Сердце пагубой дразнишь, ветрами морочишь,
И безумием вьюги в окошко стучишь,
Неподвластная смыслу, чего же ты хочешь?
Что ж давай, побегу, и все клятвы нарушу,
Вновь веселье заставлю кружить кутерьмой,
И в самую злую январскую стужу
Нежданно и дерзко запахну весной…
Запахну весной
«Ветер буйный, ветер смелый, разорви крылом прибой…»
Ветер буйный, ветер смелый, разорви крылом прибой,
Накипевшей горькой пеной лицо жаркое умой.
Распахни объятья, ветер, и кружи, кружи меня,
Чтоб на всем на белом свете только ветер, буйный ветер, Только волны, только я.
Напой мне музыку крылов своих бессонных,
Шепни слова, что не могу произнести,
И пусть печаль мою, как песнь подхватят волны,
Ее над морем белой чайкой пронеси.
Чтобы наплакалась и вдоволь накричалась
Та песнь печаль из звуков слез, из звуков смут,
Пусть не расслышат слов, кому предназначалась,
Пусть море с ветром лишь одни ее поймут.
Ветер буйный, ветер вольный, заглуши души прибой,
Пусть затихнут, схлынут волны, наполняясь синевой.
Но мольбы не слышит ветер, и кружит, кружит меня,
И на всем на белом свете, только ветер, буйный ветер,
Только волны, только я…
«Ветер рвет пену с волн и в ладонь мою…»
Ветер рвет пену с волн и в ладонь мою
Мне швыряет, а я лишь благодарю…
А вокруг океан, сыплет звездопад,
Волны жгут, только мне нет пути назад…
Пусть живу я не так, и пою не так,
Только, знаю, вдали где-то там маяк.
"Эй, смотритель маяка, счастья хочется,
Ты пусти меня в свое одиночество,
Ты исполни звезд летящих пророчество,
И твое заточение кончится…
Я смогу быть смешной и послушной смогу,
Я устала тебя ждать на берегу…"
Я не помню вины, я не ведаю зла…
"Ах, как звезды скользят по краю весла!"
Я сквозь штормы несла к маяку огонь,
Но хохочет русалка:" Он мой, только мой!"
Замолчи же, весталка, не лги, не злословь,
Я живая, во мне не русалочья кровь.
"Эй, смотритель маяка, счастья хочется,
Ты пусти меня в свое одиночество,
Ты исполни звезд летящих пророчество,
И твое заточение кончится…
Я умею прощать и понять все смогу,
Я устала тебя ждать на берегу…"
«Вот и август черпает из теплой лохани последние дни…»
Вот и август черпает из теплой лохани последние дни…
Отболели, растаяли вместе с туманом печали мои…
В клиньях унеслись журавлиных,
Откружились в пуху тополином,
В дуновенье ветров облетели с цветов,
Облетели с цветов…
И в зное палящем в мучительной жажде не сохнуть губам,
И не терзаться сомненьем вдогонку беспечным ветрам,
Небо выплакав, вылиняв в лете,
Льет покой на ржаное бесцветье,
И знобит немота, как ночей холода,
Как ночей холода.
Но розовая выскочка, лепестки раздвинула,
Радостью нечаянной сердце опрокинула.
Вновь надеждой полнится сердце бестолковое,
Жаль, что кратковременно
Счастье лепестковое…
«Гордись собою, Женщина-Весна…»
Гордись собою, Женщина-Весна,
Не покупается твое очарованье…
Как трепетно ждет нежности душа,
Но не проси любви, как подаянья.
Как блага милостей не жди
