зашиваю кожу словами,
Которых уже давно нет.
И не будет.
На невиданном языке их пальцами между ключицами черчу,
Фразы твои опять забывать забываю,
Криком своим не кричу.
Так нужно.
Выпускаю межреберно боль через тишину и чьи-то чужие признания,
Сердце связываю цепями и нитями из обещаний.
Ты знаешь.
Между фалангами рвется огонь, обжигая ладони беспечной надеждой,
Но она уже никогда не сделает наше доверие прежним.
Но все же…
Нужно ли на самом деле шанс за шансом давать другим.
Впускать то, что хочешь, в себя, отдать то, что не будет твоим.
Навечно.
Из грудины разорванной свет сияет во тьме далеко,
В эту рану осталось, как в землю, закинуть свое зерно.
Чтобы оно проросло.
Теперь лишь нужно решить и найти живое.
Это последнее, что от нас зависит, если желать покоя.
Внутри.
Но я выбираю сеять в себе любовь. Вновь
9. Отпусти
Отпусти меня, сердце, отпусти.
Слишком много острой боли внутри.
Потому что я ее чувствую.
Всю глубину, всю силу, все, что не есть мое.
А чу-жое.
Чувствую, как мир идёт на очередной круг.
Но не знаю, кто враг, а кто друг
И кто чей теперь инструмент.
Отпусти меня из этой игры, отпусти.
И живи.
Или мы делаем новый шаг доверяя тому, что есть.
Шрамов только потом от него будет не счесть.
Но мне кажется, все станет, как и всегда.
Такая же безумная ерунда.
Я же просто хочу жить и пить чай, говорить полвечера, обниматься с друзьями при встрече.
Верить, что время лечит, а не калечит.
Но в итоге ничего не жду и молчу.
Хотя все ещё, каждой частичкой души,
Чув-ству-ю
Тебя.
10. Глубина сердца
Какой глубины должно быть сердце, чтобы вместить солнце.
Чтобы дать ему развернуться лучами и не сгореть при этом.
Как сильно нужно хотеть сиять вопреки,
Как сильно мечтать остаться и быть человеком.
Даже самая длинная ночь однажды должна закончиться,
В ней сгорают данные, необдуманные обещания.
Свечи пахнут медом, травами и немного летом.
Тем, кто придет за нами, останутся лишь прощания.
Страдания
Отрицания.
И молчания.
А ещё любования.
Обнимания.
Согревания.
Смотря, что ты хочешь и чему позволишь случиться.
Слышать внутри.
Дышать.
Держать.
И к чему стремиться.
Чтобы потом воз-родиться.
11. Весна
Я покупаю новое платье в пол
Ветром трепещет подол.
И смотрю на себя сквозь отражение, отторжение, опережение.
В нем глубокий вырез и широкие рукава,
А в ладонях давно прорастает трава,
Под ногами крушится сухая земля,
А в руках обжигается крапива.
Я стою в нем, как будто чья-то богиня,
Морана, Мокошь и Берегиня.
Трое в одном человеческом теле…
Кто из них я, если подумать на самом деле?
Платье струится и обнимает колени,
И провожу словами по шрамам души… Полетели.
К весне.
12. Сама себе
Я говорю себе:
— Наступит момент, когда ты становишься сама себе миром, доспехами и ключом. Закрывай глаза, девочка, и не жалей ни о чем.
Тот, кто несёт фонарь, спотыкается чаще того, кто идёт следом. И я выбираю сама — лететь или падать в небо.
13. Стать собой
Так алмаз становится бриллиантом через сотни огранок и размышлений
Через путь, в котором много сомнений и очень много любви.
С каждой гранью ты просто становишься чище и ярче.
И ценнее для мира. И ценнее для сердца.
Осталось лишь вовремя остановиться и засиять, чтобы всю жизнь не отдать на шлифовку того, что уже бриллиант.
Ведь в этом твоя уникальность и ценность.
В умении наслаждаться, чем есть, и стать настоящей собой.
14. Безусловность
Я понимаю однажды, что вечер опять растянут.
Как агаты, сияют звёзды среди огней.
В тишине двузначного и двуночного откровения,
Кто-то становится мягче, а кто-то злей.
И неважно, кто кого выдумал, а кто рассказал нечаянно,
Кто кого выбрал, а кто разминулся в пути.
Так растворяются манипуляции безусловности.
Ведь где вы хоть раз видели условности у любви?
15. Где твой дом?
— Где твой дом?
— Там, где травами пахнет так сильно, будто ты дышишь всей кожей.
Там, где слышат тебя только сердцем, где тихо, где можно…
Можно то, про что в детстве мечтали от вздоха до самого края.
— Где твой дом?
— Там где солнце, как тонкий фитиль, догорает.
— Там, где звёзды хранят свою память, танцуя по кругу?
— Там где мы обещали быть ближе и ближе друг к другу.
— Где твой дом? Тот, который ты ищешь и ищешь годами?
Тот, который, как крепость и никогда не растает.
Тот, который ты хочешь увидеть построенный… Весь.
— Где твой дом? Где-то там… далеко?
— Нет. Он здесь, слышишь, здесь.
16. Они говорят
Они говорят: пробуждай в себе Бога,
Забывай в себе человека,
Откажись от разума, сахара, от ненужного смеха.
Будь богиней внутри, забивай в себе те вибрации, которые ниже нижнего, надевай до пола платье.
Все кругом о божественном, прозрачном и светящемся,
Том, что где-то сияет сквозь темное и настоящее.
Они говорят: пробуждай в себе бога, не чувствуй злости,
Забывая, как каждая из этих эмоций пропечатывается в кости.
Так много сейчас о свете, о ясности о чем-то слишком мифическом,
А хочется тепло-ладонного, обнимательного, а не метафизического.
И где-то в кафе, заказывая кофе с сахаром и десертом,
Ты находишь не бога в себе, а обычного человека.
И говоришь: я люблю тебя, слышишь, и никогда не забуду…
Богово богу, кесарю кесарево, буддово Будде.
— Я люблю тебя, слышишь? Я люблю тебя, знаешь?
А межреберно азбукой Морзе в ответ:
— Слышу. Люблю — и прощаю.
17. Снись мне
Они знают ответы, которых я и не знаю. Это так много и мало, а я тебя обнимаю.
Я задаю им вопросы через какие-то отчаянные отражения, закольцованные дороги и запутанные сомнения.
Утренний ветер оставляет на волосах все забытые поцелуи,
Те, что не сбылись между ни в январе, ни в июле.
Я закрываю глаза и рисую карту трепетом от ресниц.
И найду тебя снова и снова. Только снись мне, пожалуйста, снись.
18. Что ты чувствуешь?
— Что ты чувствуешь?
Одиночество? Боль? Или надежду?
— Что ты чувствуешь, когда делаешь первый вдох?
— Что ты чувствуешь, когда тебя предают?
То, что Бог вроде бы есть любовь?
— Что ты чувствуешь?
Страх? Отчаяние? Веру в лучшее?
— Что ты чувствуешь, когда кто-то бьёт словом и по щекам?
— Что ты чувствуешь, когда солнце в тебе просыпается?
— Что ты чувствуешь, когда тянешься к небесам?
— Что ты
