И моторка, вон, уже за спиной!
Девки бегают, кричат, бьют в ладоши,
К девкам лезет на причал парень Гоша —
Весь в наколках, словно челн расписной!
И Кирюха, пучеглазый, как рыба,
Бьет руками по песку что есть сил:
«Девки, милые мои, всем спасибо!
Я моторку обогнал, я доплыл!»
И Сережка, хохоча до упада,
Гладит девок, он кураж приобрел:
«Я ведь плавать не умел, вот досада,
Но ведь я до вас достиг, это ж надо!
Посмотрите на меня, я орел!»
Пьем, гуляем! Хорошо! Все тут наше —
Лес и поле, весь пейзаж, вся река!
…Если девки с того берега машут,
Надо плыть и не валять дурака!
1990
В следующем разделе — песни, посвященные моим друзьям-спортсменам, с кем я или соревновался, или играл за одну команду, или кем просто восхищался со стороны.
С семи лет я регулярно занимаюсь спортом и до сих пор не могу остановиться. В детстве это были футбол, волейбол, легкая атлетика, бокс, велосипед…
С 1979 г. занимаюсь, иногда с большими перерывами, гребным слаломом — сложным и красивым видом спорта: в потоке бурной воды висят ворота, которые надо пройти, не задев вешек, как можно быстрей — у кого минимальное время прохождения и минимальный штраф, тот и выиграл. Профессиональным спортсменом я никогда не был, но за сборную Москвы на чемпионатах и кубках СССР в 1980–1988 гг. выступал, и двух— или трехнедельных сборов с ежедневными двухразовыми (иногда трехразовыми) тренировками в моей жизни было немало. Рядом со мной были уникальные таланты, уникальные ребята, со многими до сих пор дружу, мы помним наш спорт тех лет — экстремальный, честный, бескорыстный; мы были молоды и счастливы, этим людям я и посвящаю второй раздел книги.
В нем же — песни о «смежном» виде спорта, которым мы много лет занимались, — это спортивный сплав по горным рекам высшей категории сложности, где нет ни ворот, ни очков, ни секунд, где задача — пройти на катамаране (каяке, каноэ, двухместной байдарке…) маршрут от точки А до точки Б. Это я объяснил особенности текстового содержания второго раздела.
«Бежим полсотни. Я в отрыв без дураков…»
Бежим полсотни. Я в отрыв без дураков
Ушел со старта по накатанной лыжне.
Мне ветра посвист — как победы вечный зов,
Я от народа, от собратьев в стороне.
Они к медалям навострили лыжи,
Им надо жить, им надо денег и призов,
А я соперника не вижу, я соперника не вижу,
Качусь под горку, как трамвай без тормозов!
Да, я настроен всех разделать в прах и пух,
А им ломаться на подъеме — смерть, беда!
Они пыхтят, как паровозы: «Чух-чух-чух!»,
А я в отрыве: «Эй, счастливо, господа!»
Они за мною шлют вдогонку для престижу
Смирнова Ваську — восходящую звезду,
А я соперника не вижу, я соперника не вижу,
Да я уже, вон, засыпаю на ходу!
Ах, как я вкалывал на сборах, как пахал,
Пока он с бабами в беседке водку пил,
Я бегал кроссы, я под штангой подыхал,
А он под шланга шарил, сволочь, под колхоз косил!
Он режет угол за пригорком, черт бесстыжий,
Ишь, кровь из носа, захотел меня достать!
Но я рванул, и он отстал, и я соперника не вижу,
Одни сугробы, елки, палки, тишь да гладь.
И вот я первый, только где он, тот один,
Чтоб руки-ноги не хотел держать в узде,
Чтоб он мне крикнул: «Прочь с дороги, сукин сын!»
И чтоб победу рвал зубами — где он, где?
Вон, юниорши понеслись, как антилопы,
Смотрю на лица: страсть, порыв, огонь, оскал!
У них борьба, и, значит, быть рекордам мира и Европы,
А я опять на «двойку с плюсом» пробежал!
Я пьедестал топчу, и рядом, чуть пониже —
Второй, чуть жив, и третий, Васька-обормот.
Я им привез по семь минут, и я соперника не вижу
Который раз, который день, который год.
Вон, главный спонсор, как верблюд, воротит морду
И, от досады пьяный, злой, в метель плюет.
Он мне заказывал рекорд, но нет рекорда
Который раз, который день, который год…
1987
«В работе, в труде я упрям, как баран, как боров…»
Песня посвящена моим друзьям-спортсменам, выигрывавшим соревнования в далекие советские годы, несмотря на все трудности той поры.
В работе, в труде я упрям, как баран, как боров.
Я в спорте герой. Я за шкирку поймал судьбу.
Я к другу на свадьбу сбежал на три дня со сборов,
Гуляй — не хочу! Аж глаза до сих пор на лбу!
Я пил, как и все, от кого-то зачем-то драпал,
За кем-то гонялся, а после в обратный путь
Меня провожали, и Леха, жених, у трапа
Налил посошок мне: «Езжай и в призерах будь!»
Я в первый пробился ряд.
Я выиграть медаль могу!
В Европе — чемпионат.
Я тыщу пятьсот бегу.
До Лондона рейс. Мой сосед — мужичок не хилый,
Он в черных очках, с бородой, мускулист, плечист,
Я выпить ему предложил. Он, мрачней могилы,
Сидит и молчит. Я решил, что он террорист.
Террор — это жесть! Я к пилотам его в кабину,
Скрутив, приволок: «Он нас всех подзорвет к чертям!»
В кабине сказали: «Иди и проспись, дубина!»
И сдали меня на земле под арест властям.
Мне в нос протокол совать
И пальцы катать должны.
По ходу, им всем плевать,
Что я
