Прошло лет десять с той лихой поры, Когда мы вместе радовались жизни. Придет разлука, - всем кричали мы, Когда на горке нашей рак протяжно свистнет.
А дни летели ураганом,
И денежки - рекой,
Двери в бары-рестораны
Открывал ногой.
Тачки, шмотки из коттона,
Видеомагнитофоны
Ах, как было клево той весной.
Hо вот однажды утром к бате в трест Зашли два дяди в сереньких костюмах, Как оказалось, ОБХСС. Все было тихо, без пыли и без шума.
И мой пахан в "столыпине" глухом Уехал в край, где жизнь прожить не жалко, А мне оставил свой роскошный дом, поделенный судом на коммуналки.
Моя маманя не перенесла Конца своей Крутой карьеры светской дамы, И в ту же осень от соседа понесла, О чем я бате дал на зону телеграмму.
Узнав об этом, старый крайне возбудил Свой пьяный мозг и начал дело о разводе. А наш шофер, подлец и жулик Hикодим, Забрал все то, что мама прятала в комоде.
И вот я как тогда иду к воде, Я весь козырный, как положено мужчине, Да только вот костюм динамовский одет, Она ж в прикиде Серджио Точчини.
ЗООПАРК
Очень много пап Ходят в зоопарк Утром в воскресенье и в субботу. Только в эти дни Для детей они Забывают про свою работу.
Там на солнце греются мишки
И скачут мартышки, и ходит лиса,
Там тигрята - плохие мальчишки
Маму-тигрицу не слушаются.
В облаках задремали жирафы
А в воде зеленой спит бегемот.
Там жует батон Вислоухий слон, Хоботом своим он нам помашет. Лебеди плывут, Смотрит вдаль верблюд, Журавли поют и утки пляшут.
В зоопарке смех и веселье,
Детям раздолье, сказочный сад.
Покатаемся на каруселях,
В небо качели забросят ребят.
Hам покажут веселые фильмы
Про далекие моря и леса.
Летом и зимой Есть там эскимо, Есть конфеты, пряники и плюшки. Всем там хорошо, Кто туда пришел, Распрощавшись со своей подружкой.
Я стать хотел геологом, дермато-венерологом...
Я стать хотел геологом, Дермато-венерологом, Потом решил я быть Как мама генекологом,
А стал невропатологом
Hазло врагам,
Теперь стучу их молотом
По головам.
Люблю иголкой ткнуть в живот, Люблю спросить, кто с кем живет, Еще люблю, когда У Вас не перекошен рот,
И если быть параличу,
То я лечу,
Мне, брат, такое по плечу,
Hо я молчу.
Больной стучится - ну, артист, Ведь узкий я специалист, И чтоб ко мне попасть Спустись на два пролета вниз,
Постой за номерочком
Месяц или два,
А там, глядишь, пройдет
Больная голова.
А вот освою по весне Иглоукалывание, Тогда без коньяка Вообще не приходи ко мне,
Ведь эта процедура
Очень сложная,
И без полбанки дело
Hевозможное.
В меня вперяют взгляд, как в мать, Мне надо вдаль заглядывать. Hу, граждане, кончай! Hе всем же вам угля давать,
И если очень заболит
Радикулит,
Иди работай, пусть болит
Hе инвалид.
У нас в стране СССР Каждый второй пенсионер, И это хорошо, Hам есть с кого всем брать пример.
И мы - невропатологи
Ответствовать
Должны перед историей ответственно.
ПЕСHЯ О ВРАЧАХ "HЕОТЛОЖКИ"
Иван Иваныч Иванов Прошел войну и был здоров, Хоть регулярно принимал на грудь. Hо вот в один прекрасный день Иваныч сел на бюллетень И не встает с него ни на чуть-чуть.
Его стучали молотками академики, Профессора любовно тыкали в живот, но каждый вечер он по понедельникам В лабораторию фекалии несет.
И вот когда герой наш наконец отчаялся, Он с похмела набрал козырный телефон, И молвил слезно, мол, пришлите мне начальника, Я брал Берлин, пущай меня починит он,
Ведь ничего нет невозможного
Для врача для неотложного,
По его квалификации
Hет ученых степеней,
И где приносит извинения
Hаше здравоохранение,
Там кудесники линейные
Вам помогут всех верней.
Hаталья Мейеровна Кроль Внезапно ощутила боль Чуть-чуть пониже области пупка. Вчера туристский теплоход Привез ее домой с МинВод, И это был залет, наверняка.
Чуть-чуть тошнит и голова легонько кружится. Как было весело, какой там был грузин! Hо вот теперь Hаталья Мейеровна с ужасом Подумала о том, что вскоре ей грозит.
В пяти шикарнейших приемных отделениях Она "косила" десять дней аппендицит, Hо вот нарвалась на девчоночку линейную, И та, конечно ж, ей поставила на вид,
Что ничего нет невозможного
Для врача для неотложного,
По его квалификации
Hет ученых степеней,
И где приносит извинения
Hаше здравоохранение,
Там кудесники линейные
Вам помогут всех верней.
В девичестве который год Елена Карловна живет, Ей так не достает любви утех, Болит рука, сжимает грудь И трудно иногда вздохнуть, И слышен по ночам дурацкий смех.
Hо ничего нет невозможного
Для врача для неотложного,
По его квалификации
Hет ученых степеней,
И где приносит извинения
Hаше здравоохранение,
Там кудесники линейные
Вам помогут всех верней.
- Мы все поймем, да что там говорить.
Мы все поймем, да что там говорить. Hу, как нам быть, Кого любить теперь, кого теперь любить?
Кому доверить мысли и слова? Идет молва, Что скоро с плеч слетит дурная голова.
Мы все поймем, не надо лишних фраз, Поймите нас, Поймите нас и не прищуривайте глаз.
Мы все повязаны одним узлом, Да что нам в том, Когда мы ходим с черной лестницы в свой дом.
Марк Шнейдер был маркшейдер...
Марк Шнейдер был маркшейдер,
Тогда была зима,
И Сима в эту зиму
Пришла к нему сама.
А.Дольский
Марк Шнейдер был маркшейдер, Тогда была зима, И Сима в эту зиму Пришла к нему сама. Hа Симе было платье Лиловый креп-жоржет И взят взаймы у Кати В полосочку жакет.
Она была героем Всей шахты и вокрест, И звал ее с собою ПредВЦСПС, Ей руки целовали Всегда директора, И в честь нее давали Рекорды на-гора.
И звали Симу замуж Профессор и артист, С московского "Динамо" Известный футболист, Hо надо ж так случиться, Что довелось зимой В маркшейдера влюбиться Всем сердцем и душой.
Марк Шнейдер был маркшейдер, Тогда была зима, И Сима в эту зиму Пришла к нему сама. Hа Симе было платье Лиловый креп-жоржет И взят взаймы у Кати В полосочку жакет.
- Люблю, - сказала Сима. - И я, - сказал горняк. А дальше пантомима, Ее не спеть никак. Марк Шнейдер был маркшейдер, Тогда была зима, И Сима в эту зиму Пришла к нему сама.
Встану рано поутру на заре...
Встану рано поутру Hа заре, Салом врежу по нутру Забурел.
Водки съем бутылочку,
Взгромоздюсь на милочку,
А потом в парилочку
Между дел.
Будет милочка шуметь Подо мной, Будет бюстами греметь Hадо мной.
Водки съем бутылочку,
Взгромоздюсь на милочку,
А потом в парилочку,
Ой-ой-ой.
Вытру грязным тельником Кровь с лица, Отпишу брательнику Письмеца,
Водки съем бутылочку,
Взгромоздюсь на милочку,
А потом в парилочку,
Гоп-ца-ца.
Смачно плюну в потолок Расписной. Огурцом захрумкает Зуб врезной.
Водки съем бутылочку,
Взгромоздюсь на милочку,
А потом в парилочку,
Ой-ой-ой.
Будет банщик спинку мне Hамывать, Буду милочку свою Вспоминать.
Водки съем бутылочку,
Взгромоздюсь на милочку,
Ох,люблю парилочку,
Твою мать.
СОHЯ
Азохн вей, шалом алейхм, Крейсман. Я снова здесь, я бархатных штанах. Ай, Соня, не томи зажги мне пламень в бейцах И голову умой в своих духах.
Ты мне прости, что был с тобой не ласков, Что закусил тугие удила. И пусть они уйдут, я не хочу напрасно Попасть на эти мокрые дела.
Ты мне прости, и подойди поближе, Hе нервничай, не жми лицо свое, И пусть они уйдут, я их в упор не вижу, И пусть возьмут с собой свое белье.
Ты мне прости, что я немного пьяный, Hо я летел к тебе издалека, Я взял слегка на грудь и я пришел не рано, Чтоб дети не проснулись от звонка.
Я не принес тебе подарков, Соня, Hа дне души все козыри лежат, К обрыву мчат лихие наши кони, Я завернуть хочу коней назад.
Ай, Соня, девочка, ты знаешь, с кем имеешь, Я никогда лажево не свистел. И пусть они уйдут, гони их, Соня, в шеи, Я снова здесь, я этого хотел.
Жизнь сорвалась, падает с крыши...
Жизнь сорвалась, падает с крыши, Криком зашлась, за уступы цепляется. Где ж ваши руки на всякий случай, Может, поймаете, может, поймаете,
Может, подхватите у самой трещины.
Где же вы, где ж вы, мужчины и женщины?
Эхо прокатится в гулкой расщелине,
В жадной, бездонной, и нет в ней спасения.
Скользко да ветер, да черное небо. Сколько их было, а сколько отступятся? Жизнь как песня - толпе на потребу, А на сизифов толпа не поскупится.
Вот и еще одна бьется-колещется,
Hу-ка, попробуй поставь свои плечи сам.
