Евгений Абросимов - Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне

На развороченные доты
Легли прожектора лучи,
И эти темные высоты
Вдруг стали светлыми в ночи.

А мы в снегу, на склонах голых
Лежали молча, как легли,
Не подымали век тяжелых
И их увидеть не могли.

Но, утверждая наше право,
За нами вслед на горы те
Всходила воинская слава
И нас искала в темноте.

Придет пора: заплесневеет порох,
Потухнет злоба, мир изменит вид,
И все, что нынче побеждало в спорах,
Лишь в сказках превосходство сохранит.

Наступит день, и, может быть, мой правнук
Закончит дело, начатое мной,
И наших дней торжественную правду
Он назовет последнею войной.

Не зная, как на поле битвы горек
Вкус бьющей горлом крови и слюны,
Он подойдет бесстрастно, как историк,
К неповторимым ужасам войны.

Все это взяв, как массу перегноя,
На коем мир спокойствие воздвиг,
Он всё сегодня конченное мною
Использует как первый черновик.

Наступит день – и труд мой, как основа
Или чертеж, понадобится дням,
Я мысль свою, заверстанную в слово,
Как эстафету в беге, передам.

И потому мы побеждаем в спорах,
Что вместе с песней в будущем стоим.
Придет пора… Но нынче нужен порох,
Сегодня он вдвойне необходим.

Под снегом спят дорожки и газоны,
Седые ели окружили сад,
И чуткой ночью пограничной зоны
Сосновый край Финляндии объят.

В последний раз замрут и разойдутся
На полустанке сонном поезда,
И с облака, широкого, как блюдце,
Скользнет на землю легкая звезда.

Знакомый путь. Чужие не отыщут
Среди сугробов, сосен и дорог
Обычный признак нашего жилища —
Затепленный тобою огонек.

Я раскрываю двери, как страницы…
Ты спишь, не слыша, я тебя зову…
Мне захотелось вдруг тебе присниться
И лишь потом возникнуть наяву.

Чтоб над тобой снегами Калевалы
Синела эта мерзлая земля.
Чтобы ты меня, проснувшись, целовала,
Как жизнь, как сон, с чужими не деля.

Где, Млечный Путь прожекторами тронув,
Сверкает ночь геральдикою звезд,
Где часовым недремлющих кордонов
Сжигает щеки бешеный норд-ост.

Огни, огни качаются на рострах,
Полночный час протянут, как рука,
И шлет бессонный, зоркий Белоостров
Маячный свет на край материка.

Вся столица спит давно,
Ночь пути завьюжила,
И морозное окно
В серебристых кружевах.

Спи спокойно, мой сынок,
Шороха не слушая,
Спит давно без задних ног
Медвежонок плюшевый.

Я спою тебе, дружок,
Песнь тебе доверю я,
Как среди больших дорог
Мчалась кавалерия.

Ты не бойся… Я с тобой…
Ночи были жуткими.
Стычка утром, в полночь бой,
Мы не спали сутками.

И теперь, в ночную тишь,
Как же мне не вспомнить их,
Если ты спокойно спишь
В нашей мирной комнате.

Не допустим мы врага
И на выстрел пушечный,
Ну, так спи, сынок, пока
С саблею игрушечной.

А ударит гром опять,
Вспомнишь ты, как пели мы,
Да и сам не будешь спать
Целыми неделями.

Вьюга легкая, кружись,
Вьюга – перелетчица.
За окном такая жизнь,
Что и спать не хочется.

За окном такая тишь…
Спи, меня не слушая,
Моя гордость, мой малыш,
Медвежонок плюшевый!

Казалось, что вот-вот засыпет
Снегами тихий городок,
Напоминающий Египет
Со стороны ямских дорог.

То были старые ворота…
К заставе Царского Села
Сто лет назад гвардейцев рота
Их на плечах перенесла.

Здесь, словно в лавке антиквара,
Живут минувшие века,
Забытый герб, литая чара,
Лепной карниз особняка.

Мне так знакома эта утварь
По книгам, выставкам, мечтам,
Как будто в солнечное утро
Я из Лицея вышел сам.

Стоял январь. И парк был скучен,
В аллеях не было людей,
Но чудился мне скрип уключин,
Свирель и клики лебедей.

Плыл легкий снег. И понемножку
Входили лыжники в азарт,
А я все ждал, что из окошка
На них прикрикнет Энгельгардт.

Каким дворцам тот флигель равен!
Вот здесь, уйдя из пышных зал,
Когда-то плакал сам Державин,
И Пушкин дружбу воспевал…

И видел я, идя к воротам,
Одетым в зимний полумрак,
Как шли в Лицей сдавать зачеты
Грузин, зырянин и остяк.

И чтили выше всех реликвий
Старинный дом, где много лет
Сидел за партою великий,
Влюбленный в родину поэт.

В незапамятное утро
Я услышал хор пернатых
За отрогами Урала,
Где весною птичий слет.
Золотыми косяками
Шел сазан на перекатах,
Дед с тяжелого баркаса
В речке ставил перемет.

Он сказал мне: «Оставайся,
Дорогой товарищ, с нами,
У земли пшеницы хватит,
Рыбой хвалится вода.
Край наш светлый и богатый,
Корабли плывут по Каме…»
Я послушал и остался,
Но солгал, что навсегда.

Поселился на рыбалке,
Рыбакам чинил мережи,
С фонарями на баркасах
В устье Камы выезжал.
Белозубые пермячки
На меня глядели строже,
Если я их на гулянке
Невниманьем обижал.

Но под осень, в душный август,
Я ушел с плотовщиками
Из зеленого затона
На шумливый нижний плес.
Вышли девушки на пристань
И махали мне платками,
Их печальные улыбки
Я под Астрахань увез.

Так я странствование всё лето
По колхозам и станицам,
И везде гостеприимно
Открывали двери мне
В городах меня встречали
Улыбавшиеся лица,
И не мог я стать бродягой
В нашей солнечной стране.

Побывал на Черноморье,
Видел город на Сураме,
Дагестанские селенья
И Донбасса рудники.
И везде мне говорили:
«Поживи, товарищ, с нами», —
Я повсюду знал пожатье
Крепкой дружеской руки.

И когда настало время
Мне к пенатам возвращаться,
Я не знал, куда же ехать
С этих розовых полей?..
Люди все меня встречали,
Как друзья и домочадцы,
И везде я видел счастье
Славной Родины своей.