Вот и осень, господа… - Сергей Сергеевич Пашаев

Улыбайся! Слышишь? Улыбайся!

Всем врагам и недругам назло.

Просто быть собою оставайся.

Повезло нам в жизни. Повезло…

Мы с тобой не канули под Брестом,

Не ушли подлодкою на дно.

И в ледник крутой под Эверестом

Камнепадом нас не занесло.

Это всё досталось тем, кто были.

Тем, другим, торившим к жизни путь.

Умирая, они нас любили,

Улыбайся. Помни их и будь!

А враги у меня неплохие.

Всем на зависть, скажу, враги.

Предавая, люди такие

Не пройдут, не пожав руки.

На чаёк, как к другу, заглянут,

До получки денег стрельнут.

И вернут всё в срок, не обманут…

Посочувствуют и кивнут…

Просто сделаны не из стали –

Выпал случай, пошли и сдали.

Спорить, «нет» говорить не будут.

С днём рожденья поздравить забудут.

И из тыла на поле боя

Не вернутся уже за тобою.

…Поднимаю в атаку роту,

Дальше сам ползу по болоту.

Там у речки раненый враг.

Потащу. А иначе как?..

Снова снег… На перепутье

Тропку я ищу в безлюдье.

Где печурка греет руки,

Мышка под полом шуршит,

Где ладонь твоя погоном

На плече моём лежит…

Снова снег. Часы колдуют.

Сквозняки нам в окна дуют.

Я стою на перепутье.

Я зову тебя в безлюдье…

Уже убрали яблоки под грусть?

За дачами гудят. Там сеют озимь.

Зима не за горами. Ну и пусть…

А по коньку, по крыше, бродят совы!

Они простили нас – мешали им.

Сезонов смена, словно смена крова.

Зелёное – на жёлтый…

             Жёлтый – в дым…

Никто не спросит нас с тобой про осень.

Тактичны мы. Про осень все молчат.

Лишь сверху нам из-под небес доносит

Клик журавлей. Они о ней кричат…

Из двухсот войн пугает – твоя война,

Во всех любовях моих – ты правишь бал.

Кто ж подумать мог, что эта весна

Рухнет в глубокий осенний провал?

И листва не золото – боль в душе.

И дожди – не изморось, слёз поток.

Слышишь, я же сдался тебе уже,

Выиграть эту войну я не мог.

Всё успокоится – вой, не вой.

Рвутся нервы струнами – звон стоит.

Бей не сильно близкого – он живой,

А что улыбается – просто вид…

Что не спится, переводчица?

Вот и мне не спится вдруг.

Мне на хинди очень хочется

Удивить тебя, мой друг.

И рождается меж струн

Мэйн тумсэ пьяр картха хун.

Что грустишь, толмач отчаянный?

Победим мы! Не грусти….

Я твой суженый, нечаянный.

Ну, не встретились – прости…

Ти амо кон тутто, слышишь?

Как живёшь ты? Чем ты дышишь?

Мы с тобой не переводимся.

Языки не сопрягаются.

Мы вселенные – расходимся,

Магнитуды обжигаются…

Осень… Голос не бельканто…

Журавли сложились в клин…

Остаётся эсперанто:

Mи, ты слышишь, амас вин…

Вот и всё. Перрон… Завьюжило…

Если хочешь – прокляни…

Скоро снег подарит кружево –

Мейд ин Чина: Во ай ни…

Наши пули не отлили.

Не хватило им свинца.

Нас свои, конечно, слили…

Всё! Патроны – до конца…

Наши пули в ветер дули.

Этим пулям цель – не та.

А свои… Свои – продули…

И не взята высота…

Я грешу, конечно, тоже.

В танках прошлых я горю.

И потом, всю жизнь итожа,

Я себя за всё корю…

Я – не прав. Я грешен. Ладно…

Но под Брестом отступив,

Я потом приду обратно.

Грань границ переступив.

Собаку обманули. Взяли – бросили.

В газетах не напишут – суета.

Собака… Одинокая… По осени…

И по ушам холодная вода…

В глаза смотрю. Прости.

             Нет, не покинули…

А просто предали. Бывает.

Просто кинули.

Бывает. Ну, домой ко мне. Вперед!

Ты знаешь, ведь не каждый предаёт…

То правда из вас, то врётся,

То, как бумага мнётся…

То просто не удается.

Пишется – как живётся:

То замирает, то рвётся,

То замыкает, то бьётся,

То проза, а то поётся.

Пишется – это пишется,

Что-то вам с неба слышится,

Что-то внутри колышется,

Не устаёт – движется.

Пишется – это как плачется,

Что-то в тебе корячится,

Что-то в тебе напрягается –

Хочется всем покаяться.

Пишется – это сомнение,

Это свечи горение.

Чаще всего – терпение,

Повод для настроения…