Духовность, которая определяется у нас словом довольно-таки затасканным (впрочем, как и у других народов), требует технологий. Мы привыкли жить в консументском мире, в мире потребительства. А консументность, как известно, тоже мажет быть двух противоположных типов: первый тип - когда я потребляю на витальном уровне, второй - когда я дышу воздухом поэзии, потому что это тоже потребление, которое также требует предметов, декорума, определенных ситуаций, становясь возможным. Конечно же, во втором случае мы всегда (про себя, конечно) ставим кавычки и говорим, что это потребление в кавычках.
Я пытаюсь сейчас рационально объяснить то, что обычно не высвечивается как объяснимое и не манифестируется никем из нас, потому что кажется само собой разумеющимся. Но если всерьез размышлять о технологии духовного, а без этого мы, только-только вырывающиеся из тисков рационализма, который очень мешает нам заниматься и стоит как некий барьер на пути к нам же, обойтись никак не сможем, то, наверное, самое важное, что открывается перед нами, определение филистерского в каждом из нас. И пусть кто-то, может быть, немножко подумает о других более, чем о себе, когда произносит слово "мещанин" - не страшно. Подотчетность здесь не нужна, я имею в виду внешняя подотчетность. Здесь нужна, скажем так, полная подотчетность своей совести.
Мы можем спросить себя: мещанин я или нет? В этот момент. естественно, возмущенное подсознание, а может быть и сознание. назойливо пробубнит нам: "Нет, конечно, я не мещанин. А вот она мещанка, вот он - мещанин". Но я в это время совершенно спокойно заявляю, что, когда часы показывали без пятнадцати четыре, я был мещанином. Правда, без тринадцати четыре мне удалось избавиться от этого бытийствования в роли мещанина. Слава Богу! Но пришлось потратить очень много усилий, энергии, чтобы выкарабкаться из болотца, в которое я попал без пятнадцати четыре. Кроме того, в течение двух часов - с четырех до шести - такая опасность возникала еще пять раз, но каждый раз я упорно одолевал ее. Видите, насколько невыгодно для правдивого человека. опрометчиво утверждать, что он не мещанин. Это равносильно утверждению, что я - святой. Никогда не знаешь, что еще может ожидать тебя; и. естественно, это нерациональное утверждение относится к разряду глупости и ерунды. Чтобы не ерундить в педагогике, нужно определить в конкретный час: сколько во мне содержится нехорошего и потребительского.
И опять, между прочим, мы приходим к концепции движения. Как бы там ни было - от нее никуда не уйдешь.,. Die Summe innerer Bewegungen, welche dem Menschen leichtfallen und die er in-folgedessen gerne mit Anmut tut, nennt man Seele", "Сумма внутренних движений, которые даются человеку легко и которые вследствие этого он делает охотно и с грацией, называется душой", Фридрих Ницше. Любопытное определение души - "сумма, совокупность внутренних движений". Как это нам близко! А что еще для витального уровня определения души нужно; как не движение? То, что Ницше здесь, как бы за скобками, оставляет ту духовность, которая метафизична, которая, естественно, связана с Божественным,, с Духом, возмутит некоторых людей. Но простим этому безбожнику его биологизм, может быть; излишний. И как мы должны быть благодарны ему за то, что он дарит нам технологию! Легко сказать. духовность", но как хочется управлять этой лошадью: этим мустангом, который в тебе... который дик, который витален. который иногда, и довольно часто; хочет быть просто потребителем бытия на уровне кузнечика, на уровне юноши, девушки, и не более. Но за этим все-таки нужно видеть нечто, что делает нас людьми, что воплощает и, в конце концов, не просто украшает жизнь, как скромность украшает человека, а делает эту жизнь жизнью. И если говорить о доподлинной технологии, то надо говорить, конечно, только о движении, о приемах, о методах, о причинах алиенации, отчуждения себя от себя же. Но для этого нам надо определить еще одно: где я нахожусь?
Конечно, для человека поверхностного это совершенно понятно: я лично сейчас нахожусь на подмостках, а вы сидите. Человек неповерхностный, конечно, определит, что "Я" - это "Я", понятое философично. Но где искать это "Я"? Откуда оно вырастает? И насколько вообще оно необходимо, когда занимаешься чем бы то ни было в учебном смысле? Как научиться его схватывать, воспринимать, созерцать, в конце концов? И какова технология созерцания этого "Я", чтобы оно еще и работало вдобавок? Думаю, что здесь без разбора, который мы должны, естественно, сейчас продолжить, не обойдешься. А именно: что нас алиенирует, что отчуждает? Вы, наверное, помните, что неполное развитие - это как раз тезис, на котором мы остановились. Нас отчуждает неполное развитие. Почему оно возможно? По простой причине: человек дипломированный, человек аттестированный, сертификатироваванный чаще всего ощущает себя некоторым образом уже законченным, сформировавшимся в духовном смысле. И это, конечно, самое главное технологическое препятствие, которое в данном случае возникает.
Я думаю, что здесь правомерно будет одно макросравнение. Вспомните о личинках насекомых. Иногда насекомое гибнет, так личинкой и оставшись, иногда развивается, и таких насекомых не очень много, к счастью для человечества, иначе бы, например, муравьи давным-давно нас завоевали. Происходит интересная штука - личинка, развиваясь, превращается в имаго. После того, как имаго формируется, оно превращается во взрослое насекомое. Не похожа ли эта трехстадийность, грубо говоря (конечно, есть разные биологические тонкости, не будем на них останавливаться, они нам сейчас не понадобятся), в развитии насекомых на развитие в нас духовности? Наверное, очень напоминает. Многие так и остаются в своей духовности в состоянии, которое мы называем имаго. Естественно, природа начинает мстить. Я сейчас персонифицирую природу, превращая ее, как и во второй, кажется, лекции, в педагога. И тогда все становится совсем просто: есть наказание, есть преступление, есть какая-то юрисдикция, которая существует и не осознается омещанивающимся человеком.
У человека есть обязанности перед самим собой. Потом мы выясним, где находится наше "Я", где его больше: вовне или в нас? Я уже подсказываю, где оно находится. Но сейчас нам нужно определить, почему нам плохо? Почему, как говорил один мой полузнакомый, при том, что у него есть все, ему иногда по вечерам хочется повеситься? Не больше и не меньше?! Вот те на, думаешь! У него есть все, два холодильника в доме, гараж и все прочее, что душе угодно! Но угодно-то как раз не душе, угодно на витальном уровне, на уровне хорошего питания, на уровне организменных наслаждений: и сауна, и поглаживание определенных мест в определенное время, и щекотание, проведенное также в дефинированные природой и прочими параметрами существования времена. Прекрасно же должен жить этот человек! Великолепно! А он признается: плохо, ребята, ужасно! Значит, императив, о котором я сейчас заговорил, сущностей, свойственен всем, всеохватен! I! как можно, не воспользовавшись этим императивом, заниматься педагогикой, тем более автодидактикой - педагогикой для себя? Никак, потому что это и есть, как я уже объяснил свое понимание, базис, подиум, постамент., рабочая площадка, в конце концов. И без этого Фундамента мы ничего не сделаем. Следовательно, надо сначала заняться возвращением к самому себе и понять, что ты не имеешь права на неполное развитие в том случае, если желаешь жаловаться на свею участь обоснованно. Правда, это тоже маловероятно, потому что участь, по Аристотелю, ты можешь выбирать, не искажая своей природы, даже наоборот, совершая сумму действий в соответствии с ней.
Какие действия и какие движения, вы уже знаете. Это "die Summe innerer Bewegungen", сумма внутренних движений. Для того, чтобы быть с душой, необходимо легкое, природное, естественное исполнение этих действий, о чем и говорил в своих так называемых "Зорьках", "Morgenrote", великий философ Ф. Ницше. Если задуматься о технологии, бездушность наступает, когда внутренние движения вымучены. А теперь свяжем эту мысль с мыслью Людвига Витгенштейна о том, что логика должна быть только твоей, и возможна только как такая в самом подлинном смысле слова.. Побавим сюда нашу ручейковость - и вы получите всю концепцию; у вас будет готовый периметр названности с полной номинированностью, то есть обозначенностью названиями. А названия дают возможность освободиться от психических зажатостей. Вот так мы и работаем.
Чтобы лучше организовать базис, о котором я говорил, нужно затронуть еще несколько моментов - недостаточность самоанализа и названности явлений; порочные и ошибочные установки: мода. воспитание, "психические увечья". Что такое мода? Вещь., с одной стороны, весьма замечательная, но я должен подчеркнуть. что мода, несмотря на естественность ее существования и на то, что она воплощает очень много положительного, облегчая жизнь, общение, вместе с тем принадлежит к области обыденного сознания отставая от самого передового. Возьмем, например. моду на рок-музыку. То, что рок-музыка по своим эстетическим признакам соответствует, на мой взгляд, эстетике огнепоклонничества действующей наркотизирующе за счет повторов некоторых остинатных фигур и насчитывающей, примерно, десять тысяч лет, - бесспорно. Правда, в ней есть еще и социально активная позиция исполнителя, есть много различных, добавленных модерном, совоеменностью некоторых частностей, но самое главное - последышность как бы, плацентность по отношению к серьезной академической музыке. Но ведь все это уже было испытано на великой экспериментальной площадке нашей психологии. выдвинуто в первые ряды в довоенные и послевоенные годы у Кейджа. Пьера Булеза, Карла-Ганса Штокгаузена, причем на каком уровне (! ). перекочевав впоследствии в наше распоряжение. a notre disposition. К мы пользуемся, но уже в каком-то вторичном виде и слишком долго. А в эволюции человека тем временем появляются уже совершенно другие, едва заметные, признаки. Но сначала что-то старое должно отмереть. Или, может быть, все-таки соседствовать., как соседствуют коричневые балановые листья в горах Алтая с поднимающимися из этого же корня пышными зелеными побегами, поражающими воображение человека, который совершает восхождение по склонам этих великих гор?
