Фердинанд Фингер - Любовь и жизнь, похожие на сон

Вот все закончилось – и навсегда закрыта дверь,

Та, за которой годы пронеслись в мгновениях счастливых.

Надежды на любовь, тепло и свет уж не вернуть теперь,

Исчезли навсегда в борениях с собою непреодолимых.

Как страшно навсегда переступить родной порог,

Да так, чтоб никогда уж не вернуться к этому порогу.

Дай силы претерпеть и помоги мне, Бог,

Мой пересилить страх – к родному дому позабыть дорогу.

Годами через эту дверь, как только чаще мог,

Я в долгожданный час входил, от радости сияя.

Я без тебя и дня прожить не мог,

В подарок полевой цветок срывал тебе, родная.

Зима пришла, и в эту дверь другой вошел.

Тебе цветка он на подушку не положит,

Я не надеюсь, чтобы он ушел.

Он не уйдет и, может, станет он тебе меня дороже.

Конечно, можно все простить и позабыть,

Не в полевом цветке, конечно, дело.

В отличье от меня, тебя он может в розах утопить,

Что делает довольно часто, не считая цен предела.

Я сделал правильно, закрыв ту жизненную дверь,

Ту, за которой прошлое мое вдруг разыгралось снова.

Но не со мной, все повторяется с другим теперь,

Не приведи Господь,

чтобы опять разбила ты сосуд души другого.

Мне кажется, отвергнувши одну любовь.

Ты можешь повторять такое же с другим, и слово в слово,

В надежде на охапки дорогих цветов,

И напрочь забывая о цене цветочка полевого.

Теперь смотри: на розах есть острейшие шипы,

Они скрываются в тех розах и терзают душу глубже, дольше.

Роса на лепестках – то слез моих следы,

Которые скатились со щеки. Мне больно, и ни слова больше.

Помню, летней порой я сошел с электрички

И в разливе овсов я пошел за тобой.

Сразу мне не понять, что случилось со мною,

И зачем мы вдвоем на дорожке одной.

Васильки синевой освещали дорогу.

Радость детская вспыхнула снова во мне.

Их сорвать – ожерелье сплести голубое

Из цветов темно-синих в подарок тебе.

Ты идешь грациозно по песчаной дорожке,

Всю залитую солнцем той июльской порой.

Ты вприпрыжку – твои полувзрослые ножки,

Эх, шестнадцать твои – не мои, не могу за тобой.

Тридцать мне – эту разницу лет не запрятать.

Ни продать, ни купить – никому не нужна.

Ястребиным крылом над моей головою

Время – враг мой – ты встречи лишаешь меня.

От овсяных волос мой восторг не умерить.

И от тонкой фигурки твоей как глаза отвести,

Ведь была б ты постарше всего на три года,

Нам тогда по дорожке по этой обоим идти.

Не могу я догнать, завести разговора,

И в глаза голубые твои заглянуть.

Тут стоит между нами неприступным забором

Разрушающей разницей времени грусть.

Коротка наша жизнь, а любовь так внезапна,

Не оценишь ее миллиардной ценой.

Что ж ты, время, разрушило, может быть, счастье…

Я назад к электричке иду – не пойду за тобой.

Ну, как мне описать пером

Души моей внезапное смятенье,

Когда по вечерам луна в окно

Все освещает призрачным мгновеньем.

Я помню наши встречи при луне,

В объятьях мы с тобою утопали,

Казалось, мир принадлежит тебе и мне,

Что ждет нас впереди – не думали, не знали.

Ну, как же так мне не хватает слов,

Все сметено в одно мгновенье,

Ни трелей соловьев, журчания ручья,

Жизнь замерла, убив души стремленья.

И что тут рассуждать, когда любовь ушла

И навсегда закрыла за собою двери,

Все лучшее, что было в жизни, забрала,

И нет цены, которой можно оценить потери.

Потеря эта стоит – сколько весит жизнь,

Любовь потерянная – часть потери в Боге,

Всех нас Господь любовью одарил,

А мы его любовь разбрасываем по дороге.

Я помню, как во времени тревожном

Покоя луч коснулся вдруг души,

Что мне казалось совершенно невозможным,

В сиянии лучей ко мне явилась ты.

Оставь, Судьба, мгновенья сладостного счастья,

Того, что безвозвратно от меня ушло,

Покоя счастливого без напоминанья о несчастье,

Которое, как молнии удар, ко мне пришло.

Оставь, Судьба, тот трепетный туман,

Который был в моих мечтах-воспоминаньях.

Хотя бы как летящий миражом обман,

Что ты опять со мной, и больше нет страданья.

Пускай все струны обнаженные моей души

Дрожать мираж летящий заставляет,

И в музыке прекрасные стихи

Все время мне о ней напоминают.

Оставь, о Боже, мне мерцающий туман,

В котором счастливо сейчас я утопаю,

Ведь ты со мной – я принимаю тот обман,

Я большего блаженства для себя и не желаю.

Все смешалось в тебе, мой любимый!

Разум мой не вмещает тебя.

Мне расстаться с тобой нету силы,

Мне остаться с тобою – беда.

Ты, как ветер, поземкой студеной,

То как зной в полуденной жаре,

Желтый лист ноябрем унесенный,

То подснежник в апрельской мечте.

Переменчив, как облако в небе.

Постоянен, как солнца восход.

Вольный ястреб в свободном паренье,

То как пуля из дула навзлет.

Как июль ты в декабрьской вьюге,

То декабрь – в июльской жаре.

Ты оазис в пустыне безводной.

Или льдина в холодной воде.

И расстаться с тобой нету силы,

И остаться с тобой нету сил.

Я б ушла навсегда, мой любимый.

Не ушла – если б ты попросил.

В неведомых аквамариновых глубинах океана,

Которые приснились мне давно во сне.

Среди кораллов раковина в одиночестве лежала,

Храня жемчужину бесценную в себе.

Когда-то мне цыганка нагадала,

Я должен в океан нырнуть за ней,

И если я со дна ее достану.

Моя жена подобна будет ей.

И я пришел на дальний берег океана,

Я должен был осуществить свою мечту,

Я помнил все, что мне цыганка нагадала,

Поклялся – без жемчужины отсюда не уйду.

Я прыгнул со скалы, борясь с волною пенной,

Поплыл в ту неизведанную глубину,

И без дыхания, в усилии последнем,

Достал со дна жемчужницу свою.

А в ней, как в колыбельке, там лежала ты,

В моей руке зажата бережливо, осторожно.

И жизнь мою без этой красоты,

Моя жемчужина, представить невозможно.

С жемчужиной сравнима светлая твоя душа.

Мой путь годами освещаешь теплым светом,

С тобою мыслить, жить так хорошо всегда,

Ты перламутром выстилаешь жизнь мою при этом.

Жемчужина моя, жена-подруга жизни всей,

Ведь не было б тебя – нырнул я в океан, опять рискуя,

Наверное, не вынырнул из бездны никогда

И не нашел жемчужину другую.

Жене

Не надо мне другой, чем та – судьба,

Судьба, в которой мы осилили дороги

Неимоверной трудности и тяжести порой,

Но похоронные нас не дождались дроги.

Мы прожили с тобой труднейшие года,

В бессчетных днях через чащобы жизни продираясь,

Через насмешки, зависть, страны, города,

Упорством и трудом успеха добиваясь.

Мы помогали людям, не имея сами ничего,

Делились с ними мы последним – возлюбили Бога.

Нам дал он трудные дороги – мы не горюем от того,

Что жизнь у нас прошла в заботах и тревогах.

Какой подарок драгоценный дал ты нам двоим:

Полвека мы друг друга каждый день встречаем,

Нам есть чем поделиться, мы друг с другом говорим,

Да и без слов друг друга понимаем.

Умалчиваем мы о страхе вдруг проснуться одному

Когда тоска, как зверь, нам душу гложет.

Но мы не будем жаловаться на судьбу,

Надеемся, нам в этом Бог поможет.

О, Боже, не оставь нас в трудный час,

А сделай так, чтоб наши жизни вместе уходили.

Готовы мы к тебе прийти, готовы, хоть сейчас,

В надежде, чтобы нас на Небесах простили.

Жене Риточке

Чем дальше дни уходят, в дымке исчезая,

Чем дальше исчезают вдаль года,

Тем больше я того не понимаю.

Откуда знаешь и насколько чувствуешь меня.

Ты знаешь, что мужчины – дети в сути, дорогая,

Ты видишь то, о чем я только лишь догадываюсь иногда,

От многих бед меня ты ограждаешь,

И от ошибок, что могли бы погубить меня.

Ты видишь под водой такие острые каменья,

Которые и в страшном сне не вижу я,

Как Богородица – достойное сравненье,

Жалея, сострадая и любя, как «Пиета».

Любовь и преданность ко мне твои неизмеримы,

Мы вместе пятьдесят – в сознании моем,

Вдвоем в молитве мы непобедимы.

Еще, надеюсь, в этой жизни с Богом проживем.

Ведь так среди десятков тысяч тонн руды.

Единственный большой алмаз находят,

И только так через огромные труды

Любовь и понимание приходят.

На свете главное – я точно знаю – есть,

Правдивая душа и нежность с добротою,

Достоинств всех твоих не перечесть,

А остальное в жизни назовем мы суетою.