1998
Андрей Добрынин
Мои стихи до того просты, Что вспоминаются даже во сне. До крайней степени простоты Непросто было добраться мне.
Мне темнота теперь не страшна И я спокоен в ночном лесу Душа моя ныне так же темна, И тот же хаос я в ней несу.
Все, что в уме я стройно воздвиг, Было в ночи нелепым, как сон. Я понимания не достиг, Был не возвышен, а отделен.
Все, что умом я сумел создать, Зряшным и жалким делала ночь. Простым и темным пришлось мне стать, Чтоб отделение превозмочь.
Немного проку в людском уме, Ведь только тот, кто духовно прост, Тепло единства чует во тьме, Сквозь тучи видит письменность звезд.
1998
x x x
Приозерный заглохший проселок, В колее - водоем дождевой, Розоватая дымка метелок Над вздыхающей сонно травой.
Серебром закипая на водах, На ольхе вдоль озерных излук, Ветер плавно ложится на отдых На звенящий размеренно луг.
На пригорке, цветами расшитом, Этот отдых безмерно глубок Словно в звоне, над лугом разлитом, Дремлет сам утомившийся Бог.
В толще трав, утомленный работой, Честно выполнив свой же завет, Отдыхает невидимый кто-то, Чье дыханье - сгустившийся свет.
1998
Андрей Добрынин
Весь день по сторонам тропинки Висит гудение густое. Березки, елочки, осинки Увязли в гуще травостоя.
Лениво блики копошатся В стоячем ворохе скрещений И в строе травяном вершатся Мильоны мелких превращений.
За чернолесною опушкой Угадывается трясина И неустанно, как речушка, Весь день шумит листвой осина.
А ветер волочится сетью, По ширине ее колебля Усеявшие луг соцветья, Обнявшиеся братски стебли.
Гуденья звонкая завеса За этой сетью увлечется. Тропа уже подходит к лесу, А там с дорогою сольется,
Которая, как вдох и выдох, Легко меняет все картины, И при меняющихся видах Во всех лишь целостность едина.
1998
Андрей Добрынин
Красотка - существо пустое, Ума на грош, а чванства много. Усилье самое простое Ей страх внушает и тревогу.
Слаба и разумом, и духом, Хоть здоровей молотобойца... Самец, однако, чует нюхом: За этим всем таится польза.
Учти: любить она не может И бескорыстье презирает, Но тот, кто денег ей предложит, Тот верно дело понимает.
Не прямо, чтобы не страдала Гордыня женская слепая, Но все, о чем она мечтала, Весь этот хлам ей покупая.
И час расплаты грянет все же Когда уже ладони сами Ползут по шелковистой коже Чудовищными пауками,
Когда грозней военных сводок Звучат сопение и стоны, Когда ты видишь: от красоток Есть все же прок определенный.
Ты этот прок обязан выжать Свирепо, полностью, до капли, Чтоб было ей непросто выжить, Чтоб все составы в ней ослабли.
Чтоб фиолетовые диски Во мраке плыли перед взором, Чтоб ночь прорезывали взвизги, Рожденные твоим напором.
Когда ж она назавтра встанет, Устав валяться и лениться, Учти: умней она не станет Она не может измениться.
Не оживят ее повадку Ни хрусткий жареный картофель, Ни солнечные яйца всмятку, Ни душно-ароматный кофе.
Андрей Добрынин
И пусть глядит она надменно,Точней, с брезгливою тоскою,Ты будь галантен неизменно, Но прячь ухмылку под рукою.
Пускай во взоре чванство то же, А также в томности движений,Ей скоро вновь вопить на ложе Бесправия и унижений.
Пускай из милых губок льется Все тот же вздор еще обильней Ей скоро вновь попасть придется Под пресс твоей ночной давильни.
1998
Андрей Добрынин
Кто взгляд зовет от близи к дали? Тот, кто талантлив беспредельно Нагромождение деталей Он превращает в то, что цельно.
Кого нам свет явить не может, Не скроет полное затменье? К раскрытью тайны путь проложит Обычное земное зренье.
Кто учит не смотреть, а видеть? Тот, кто объединеньем занят. И в самой дальней Фиваиде Тебя призыв его достанет.
Кто говорит, но не для слуха, И никогда не ждет ответа? Тот, в ком одном довольно духа, Чтоб влить его во все предметы.
На одиночество не ропщет Лишь тот, кто оказался в силах Во всем увидеть эту общность И новый ток почуять в жилах.
1998
Друг мой, невидимый друг, если глаза я закрою В облаке радужных искр я тебя вижу тогда.
Друг мой, невидимый друг, если лежу я на ложе Я за тобою бегу, не уставая ничуть.
Друг мой, невидимый друг, если мне все удается, То на чудесных крылах прочь ты плывешь от меня.
Друг мой, невидимый друг, если приходит несчастье, То возвращаешься ты и заслоняешь крылом.
1998
Андрей Добрынин
Тесовая стена коробится слегка, От старости пойдя серебряной патиной, И в пустоте висят три пурпурных комка, Развешаны листву осыпавшей рябиной.
Под мертвенным окном, под сединой стены Усыпана трава проржавленной листвою, Но бьет холодный луч сквозь тучи с вышины И льется по стеклу свеченье неживое.
Ветшает деревце, меж пурпурных комков Последние листы беззвучно осыпая, И бьет холодный луч в просветы облаков Картина четкая, холодная, скупая.
А в сгорбленной избе заметны в полумгле В оцепенении заствшие предметы Портреты на стене, клеенка на столе, На окнах пузырьки и ржавые газеты.
Паденьем ржавчиной покрытого листа Теченье времени рябина отмечала, Но листья кончились - осталась пустота, И время кончилось - и не пойдет сначала.
1998
x x x
В гуще луга тропинка петляет, Над тропинкой цветы розовеют. Волны звона над ней проплывают, Разноцветные бабочки реют.
Прорывая скрещенные стебли, Не ослабла тропа, не заглохла, И я вижу с подъема на гребне Водомоины сочную охру.
В водомоину врос розоватый, В серебристых лишайнмках камень. Я встаю на него - как вожатый, Надзирающий за облаками.
Открывается выгон пространства, Где, как пастырю, явится взору Целиком его кроткая паства Облака, острова и озера.
1998
Андрей Добрынин
Чтоб жизнь не протекла бесцельно, С рассудком будьте заодно. Менять мужчин еженедельно Такое глупо и смешно.
Менять их надо ежедневно,Как предлагал еще Лагарп,Вдогонку им швыряя гневно На лестницу их жалкий скарб.
А если разрешит здоровье, Меняйте ежечасно их. Самец, обласканный любовью, Жрет, как известно, за троих.
Порвав немедленно с работой, Он только дрыхнет без конца И выполняет с неохотой Свою обязанность самца.
Он, словно сытая пиявка, Ползет с тахты на унитаз, И коль не дать ему отставку, Всю кровь он высосет из вас.
Пускай колонизатор ложа С позором вылетает вон Так говорю я вам, итожа Печальный опыт всех времен.
Вы спрашиваете, чей гений Вашш путь житейский осветил? Я - тот, кто в этом мире теней И понял все, и всем простил.
Я в башне над земным простором Шлифую камни мудрых слов И наблюдаю сонным взором Борьбу нелепую полов.
1998
Андрей Добрынин
Когда мы посетили то, Что в Англии зовется "ZOO", Придя домой и сняв пальто, Я сразу стал лепить козу.
Я понял тех, кому коза, А временами и козел Милей, чем женщин телеса, Чем пошловатый женский пол.
Но, вздумав нечто полюбить, Отдаться чьей-то красоте, Ты это должен пролепить, Чтоб подчинить своей мечте.
Чтоб сделалась твоя коза Не тварью, издающей смрад, Не "через жопу тормоза", А королевой козьих стад.
Коза не думает, как жить, А просто знай себе живет, Всегда стараясь ублажить Снабженный выменем живот.
Протокозы янтарный зрак Господь прорезал, взяв ланцет, Чтоб нам явилась щель во ирак, В ту тьму, что отрицает свет.
Простой жизнелюбивый скот, Видать, не так-то прост, друзья: Напоминанье он несет В зрачках о тьме небытия.
Коза несет в своем глазу Начало и конец времен, И я, кто изваял козу,Я выше, чем Пигмалион.
1998
Андрей Добрынин
Устал я землю огибать И сталью острой Со смехом латы пробивать Угрюмых монстров;
Везде приветствуемым быть, Но только гостем,Настало время мне вступить На шаткий мостик,
Где бани допотопный сруб Всосался в землю, Где шуму красноватых струй Осины внемлют.
Устал я землю объезжать С войной во взоре Теперь нужны мне дымный жар, Угара горечь.
И пар мне кожу обольет Целебным лоском, И утомившаяся плоть Утратит жесткость,
Благоуханьем смягчена Душой растений, И замолчит в душе струна Земных стремлений.
И тело бедное мое, И тягу к славе Пар благотворный обоймет И переплавит.
К чему мне слава за спиной? Она - пустое, И только к даме неземной Стремиться стоит.
И как по миру ни кружись, Забыв про роздых,Реальна лишь иная жизнь, Лишь та, что в грезах.
Хоть много я сумел пройти В работе ратной В мечтах за миг пройдешь пути Длинней стократно.
Андрей Добрынин
Так в путь, сквозь тысячи миров К своей невесте, Оставив плотский свой покров На прежнем месте.
Пусть рыцарь над лесным ручьем Оттенка меди Сидит с заржавленным мечом И сладко бредит.
1998
Андрей Добрынин
Холодным голосом малютки Любовный пламень был задут. Я человек довольно чуткий И знаю, где меня не ждут.
Нельзя терять часы и сутки, Вступать в артель "Напрасный труд", Нельзя у дерзкой проститутки Выклянчивать хоть пять минут.
Бесплоден будет приступ жуткий, Ведь мне позиций не сдадут, Хотя богатые ублюдки Не раз уж брали сей редут.
