Наталия Квашнина - Такая разная любовь

Увы, теперь звучим не в унисон,
Мы лишь недавно это осознали.
Небрежно в чём-то важном не совпали,
Пожухла яркость, сбившись в полутон.

Ещё свежи заветные слова,
Их тайный код неповторимый «птичий».
В них столько нашей нежности привычной…
Любовь не отдаёт свои права.

Воспоминанья прошлого живут,
И мы делить не можем сковородки.
Хоть нет ещё пробоин в нашей лодке,
Но течь уже заметна там и тут.

А впрочем, фокус в том и состоит,
Что мы забыли тот язык формальный,
Наш, «птичий», стал давно для нас реальным,
На нём так трудно прошлое делить…

Но есть надежды воскресить мечты,
И на плаву вдвоём не так уж сложно.
Предать слова и чувства невозможно,
Пока неразделимы я и ты…

Над огромною Москвой
Климат нестабильный.
В Химках – дождик проливной,
На Таганке – пыльно.

Город маленький Москва,
Встретились случайно.
У любви свои права,
Заморочки, тайны…

Я смотрю в твои глаза,
Даже сердцу больно.
У меня в душе гроза,
У тебя – спокойно.

Позвони по своему хотению.
Без любовных зелий, ворожей.
Не хочу – по моему велению.
Сам пойми: тебе я всех нужней.

Сильно захоти меня увидеть,
Чтоб услышать стало невтерпёж.
Нам друг друга не дано обидеть,
Всё отбрось: сомненья, ссоры, ложь.

Мы с тобою любим нежно, страстно,
Сокруши упрямую броню!
Позвони! Внушаю твёрдо, властно.
Впрочем, я сама уже звоню…

Нарастало раздражение,
Всё не так, и мы не те.
Слишком часты поражения,
Видно, быть беде.

Где слова звучали радостно,
Там скребёт по жести жесть.
И молчанье стало тягостным.
Ты почти не здесь.

Напряжённое молчание,
Тишина – дурная весть.
А вослед ползёт отчаянье.
Что потом? Бог весть…
Монотонно время тикало,
Увязали в ерунде.
Как смогла, так и окликнула.
Милый мой, ты где?

Десять лет тому назад
Мне чего-то не хватало.
Я стихи тебе писала,
Я свою любовь теряла…
Десять лет тому назад.

Года два тому назад
Осознала ненароком,
Нам с тобою, ох, как плохо,
Что ж я мучаюсь, дурёха!
Года два тому назад.

Два часа тому назад
Я, собою недовольна,
Вдруг подумала как больно!
«Всё! – сказала я, – Довольно!»
Два часа тому назад.

Мы в бордовых тонах
В позолоченной раме.
Заплутав в трёх соснах,
В неразборчивой драме

Мы в начале конца,
В непрожитом сюжете.
Ты и я – два лица
На закатном портрете.

Надо было писать в голубом,
бирюзовом…
Но какая же страсть там,
на фоне бордовом!

Листопад, листопад, листопад…
Разлетаются листья по свету,
Словно мысли и чьи-то приветы.
Мы с тобой говорим невпопад.

Даже если молчим, то кричим,
Ошалели от запахов пряных.
Мы забыли, что оба упрямы,
И взахлёб о любви говорим.

Инсталляции запахов, чувств…
Нас окутала осень дурманом.
Мы совсем не хотели романа,
Но попались в осенний искус.

Затянул, в наважденье увлёк.
Мы в плену – малолетки без страха.
Осень – первостатейная сваха,
Ей, холодной, самой невдомёк.

Ох, уж эта осень перепетая!
От тоски до свадебных кортежей.
Мендельсона музыка заветная,
Листьев облетевших запах свежий…

Лимузины спины крокодилии
Греют под закатными лучами.
И с ума все, что ли, посходили мы
Желтыми медовыми ночами?!

А земля укрыта ярким пологом,
На него Любовь вступает смело
Без тропинок под венчальный колокол,
Разгоняя листья шлейфом белым.

В мощном порыве – шуршащие шины,
Мчимся за МКАД к долгожданной природе.
Гордая псина в соседней машине
Едет с улыбкой счастливой на морде.

Пятница – праздник, любимый народом
Демократичного дачного класса.
Было и будет, не выйдет из моды
Дым из мангала, окрошка из кваса.

Здравствуй, суббота! Привет, воскресенье!
Мы не подвластны ни пробкам, ни пыли.
Мчится семейство, даёшь настроенье!
Главное, чтобы шашлык не забыли…

В такт качаю головой
Там, где знаки препинанья.
Ты читаешь мне признанье —
Стих наивный и живой

О бесхитростной любви.
Ты краснеешь, юный, нежный.
Оставаясь безмятежной,
Я ловлю слова твои.

Как же пыл твой охладить,
Чтоб тебе не сделать больно,
Чтобы вольно иль невольно
Блеск в глазах не загасить?

Впрочем, что тут говорить.
Юность стойка, бесшабашна…
Я сама была бесстрашна
И надеюсь дальше быть.

Как похожи мы с тобой!
Ты – мой давний отголосок.
Ну а стих твой – он набросок
Будущей любви мужской.

Всё усилить и всё отрицать,
Как в грамматике «не» и «ни».
Так кокетку трудно понять,
Что, отталкивая, манит.

«Подойди, но не тронь меня!»
Дразнит вечной, как мир, игрой.
Безнадёжная западня!
Попадёмся и мы с тобой.

Тает снег, к земле не долетев.
Так и чувства испарились сразу,
Проскочив все мыслимые фазы,
Не созрев и не переболев.

Пауз не было, да и могло ли быть,
Слишком сильно было наважденье.
У любви всегда свои решенья,
Ни предвидеть, ни предотвратить…

Я научилась не думать о Вас,
Я научилась спокойно смотреть,
Не отводя незаплаканных глаз,
Даже в подушку в ночи не реветь.

Я нахлебалась обиды до дна,
Что сотрясать опустевшей сумой!
Я безмятежна, и я холодна…
Главное – в это поверить самой.

Ты спрятался глубоко в панцирь.
Высуни голову или хотя бы пальцы,
Хотя бы маленький кончик мизинца.
Всё спокойно, никаких катаклизмов.

Деморализован до тупого цинизма.
Ты давно застрахован от приступов
героизма.
Я же не претендую на твоё вниманье.
И тебя не люблю я. Давай, до свиданья!

Я не твоя, а ты не мой.
Все тривиально в этом мире,
Где дважды два – всегда четыре,
А в наших судьбах вышел сбой.

Бегу одна в мороз и в ночь
Без компаса и без опоры,
Отбросив боль, обиды, споры,
Из-под руин. Скорее прочь!

Пройдёт и это, дайте срок.
И из раздрая и ненастья
Вновь уловлю намек на счастье,
Хоть мне сегодня невдомек.

Как в сказке «Маша и Медведь»,
Недоумённо озираясь
И у огня отогреваясь,
Мы снова обретаем твердь.

Так из метели и пурги
Мы в чей-то теплый дом заходим
И угощение находим,
И даже в печке – пироги.

И кто-то встанет у дверей,
Наверно, самый близкий в мире,
Напомнит: дважды два – четыре,
И разожжёт огонь сильней.

Мы усложняем всё на свете,
Брюзжим – в любви, мол, не везёт.
И, путая приоритеты,
Любимых поедом грызём.

Тупим и, удержу не зная,
Мы пилим их, судьбу дразня.
К тому же ревностью терзаем
И всем, чем можно и нельзя…

Осатанев от недоверья,
Не выдержав безмерный гнёт,
Любовь однажды хлопнет дверью
И второпях от нас уйдёт.

Вот так, не выяснив причины,
Намыкавшись, недолюбя,
Уходят в никуда мужчины
От нас и от самих себя…

Твоя рука легко коснулась
Моей руки. Да будет так.
Во мне вдруг что-то встрепенулось,
Зажав нутро моё в кулак.

По проводам по оголённым
Стремит живительный поток.
Внутри извилин пропылённых
Бушует переменный ток.

И это всё. Да что тут скажешь!
Сплетённых пальцев не разнять.
Да и представить трудно даже,
Как эту бурю обуздать.

Пути назад уже не будет,
Рванула жизнь, пошла вразнос.
И кто же нас за то осудит,
Да и какой с влюблённых спрос!

Пятьдесят процентов шёлка,
Пятьдесят процентов льна.
Ярко-белая футболка,
Белобрысая весна…

Натуральная москвичка
Без синтетики в душе.
Въелась намертво привычка
Круто брать на вираже.

Дотянуть бы до получки,
А потом пойти вразнос.
Пять процентов штучки-дрючки,
Девяносто пять – всерьёз.

Родилась я на Миусской,
Я пропитана Москвой.
Пять минут до «Белорусской»,
Пять – до «Новослободской».

С ударением халтурю,
За иронию сойдёт.
Пятьдесят процентов дури,
Пятьдесят – наоборот.