Играет лучик золотой.
То в ветках спрячется душистых,
То засверкает над водой
И в складках лужицы лучистых.
Как светел день. Рябит вода.
Так хорошо! Хотелось мне бы,
Чтобы на улице всегда
У ног моих плескалось небо.
Перевод И. Рапопорт
СОСНЫ /Перевод В. Глозмана/
Здесь не услышу голоса кукушки,
И дерево не спрячется в снегу,
Но среди этих сосен, на опушке,
Я снова с детством встретиться могу
Звенят иголки сосен: «Жили-были…»
А я сугробы родиной зову,
И этих льдов густую синеву,
И песен тех слова, слова чужие.
Быть может только перелетным птицам,
Которых держит в небе взмах крыла
Известно, как с разлукою смириться.
О сосны! Родилась я вместе с вами,
Два раза вместе с вами я росла —
И в тот, и в этот край вросла корнями.
Перевод В. Глозмана
СОСНА /Перевод И. Рапопорт/
Не услыхать кукушки кукованье,
И на ветвях папахи снежной нет.
Но будит сосен тень воспоминанья.
В прожилках света — дальний детства свет.
Звенят иголки гулким нежным звоном,
Сковал их лед, метели замели.
Я слышу звуки песни отдаленной,
На языке совсем иной земли.
Понять сумеют это только птицы,
Что кружат между небом и землей,
Как на одной земле на свет родиться,
И жизнь прожить на родине другой.
Две родины запомнить довелось мне,
И каждый край по-своему мне свой.
Расту и крепну вместе с вами, сосны,
И наши корни в той земле, и в той.
Перевод И. Рапопорт
ВЕЧЕРОМ
/Перевод М. Яниковой/
Известно мне, что означает "вечер". Скоро
Тоска коснется замирающих сердец,
Настанет час, когда захлопнутся затворы,
что только утром отворятся наконец.
И в щели ставен проползут, пробьются тени,
и возле лампы образуют полукруг,
и с чуть заметными намеками затеют
с моим портретом — тем, что в зеркале — игру.
И будут окна ухмыляться в черной злобе,
и только грустная лампада средь теней
мне посочувствует: "Сейчас заплачут обе,
и та, что в зеркале, и та, что схожа с ней. "
Перевод М. Яниковой
«Все телеги полны зерном…»/Перевод М. Яниковой/
Все телеги полны зерном,
и в лугах пасутся стада.
К небесам, охваченным сном,
распахнула осень врата.
Будто кто-то прочел наизусть
стих Есенина налитой,
и была разлита в нем грусть,
словно солнца сок золотой.
Ветви полны птичьей возни,
в них разыграна шумная пьеса,
а тропинка мечтала в дождливые дни,
как по ней пройдет поэтесса.
Перевод М. Яниковой
ОНА /Перевод М. Яниковой/
Она тиха, как луч, скользящий по воде,
она легка, как свет весны, что реку дразнит.
Она поет, благословляя каждый день,
а мой мотив звучит лишь раз в году на праздник.
И будет праздник сердцу моему:
он для меня зажжет, возможно, свечи, —
но к ней вернется, позабыв мою тюрьму,
и будет горечь изливать ей целый вечер.
Я утешать умею, как она,
прощать умею и не ждать ответа.
И все ж ее покой и тишина
Мне показали, что за ней — победа.
Перевод М. Яниковой
БЕЛЫЕ ДНИ /Перевод М. Яниковой/
Эти белые дни так длинны — будто солнца лучи.
Велико одиночество, будто большой водоем.
В небо смотрит окно, и широкое небо молчит.
И мосты перекинуты между вчерашним и завтрашним днем.
Мое сердце привыкло ко мне и умерило пыл,
примирилось и стало удары спокойно считать,
как младенец, что песню поет себе, глазки закрыл,
потому что уснула и петь перестала усталая мать.
Как легко мне идти, мои белые дни, на неслышный ваш зов!
Научились смеяться глаза, не прося ни о чем,
и давно перестали подталкивать стрелки часов.
Велики и прекрасны мосты меж вчерашним и завтрашним днем.
Перевод М. Яниковой
«Этот запах весеннего ливня…» /Перевод М. Яниковой/
Этот запах весеннего ливня, встающий с камней тротуара,
утонувшая в ярком сверканье стакана звезда,
эта песнь фонарей, эта сказка под звуки гитары —
я запомнила их навсегда.
Но не знаю совсем, был ли твой это взгляд, в самом деле,
что зажег эти искры в крови,
и не знаю, действительно шла я — с тобой ли, к тебе ли
переулком, немым от любви?
Это было весной, в каждой почке был смех сокровенный,
кровь смешалась с вином золотым,
и о каждом прохожем, что взор поднимал вожделенный,
я считала, что он — это ты.
Перевод М. Яниковой
«Еловые ветви заснежены…» /Перевод М. Яниковой/
Еловые ветви заснежены — кажется, будто летит
большая белая птица на фоне пустых небес.
Как сказочный бледный цветок, в синем небе месяц висит —
поскольку его погасить забыли — ему не по себе.
Моя огромная грусть покинула вдруг тюрьму
и повисла на фоне гор, как желтоватый дым.
Смешок осторожный в сердце. И странно лишь — почему
мужчина, идущий рядом, вовсе мной не любим?
Перевод М. Яниковой
«Армада солнц скользит по льду реки…» /Перевод М. Яниковой/
Армада солнц скользит по льду реки —
разбившийся об лед корабль-пламя.
Вверх на горе береза тянет две руки,
как мальчик, что погнался за орлами.
Плененный молниями облачный навес
скользнул вдали и не задел небес.
И если сердце — в солнечных цепях,
уединенье его в бездну не заманит.
Дым поднимается к вершинам второпях,
и синева тоски уходит с ним в тумане.
И память, белая, как снег и этот лед,
алмазы прошлого погасит и зажжет.
Перевод М. Яниковой
НОЧЬ /Перевод М. Яниковой/
«Тот, кто в дар получает большую луну…»
Тот, кто в дар получает большую луну, —
ту, что помнит младенчество многих людей,
колыбельных несчетное помнит число, —
тот, кто в дар получает большую луну,
что колдует, вздымая волну на воде,
чтобы с шелестом волн к нам легенды несло, —
кто ее получает — на том благодать.
Как ребячлива ночь и мудра!
Что ей стоит все крыши в ладони собрать —
будто ракушек это гора.
Перевод М. Яниковой
ЗЕРКАЛО /Перевод М. Яниковой/
Эта комната — остров в сиянье луны.
