Коевангелиеран - Александр Борисович Кусиков

Притти от туда

И уйти в туда,

Опять притти,

Опять уйти,

И снова…

О бред мучительный «в куда?»

О недосказанное слово.

Ночь Ариман и День Ормузд –

Бессмертна смерть в бою вращений.

А сердце затаенный груз

Слепых, блуждалых предрешений.

В скворешник глаз зрачков скворцы

Все тащут с солнц и с лун соломки,

Но им из золотой ворсы

Гнезда лучистого не скомкать.

И мне семь неб не растаскать,

Не перегрызть мне звезд орешки…

И поднебесная тоска,

И взор заплаканный скворешник.

Но палочкой земной оси

Я покачу экватор обручем

В неразгаданную синь,

Прямо в синь,

В туда,

В заоблочье.

Смотрю на себя подолгу

В зеркало закрытых глаз.

Только ночью так остро и колко

Вонзается в душу игла.

То белой, то черной ниткой

Тянутся прошлые дни.

Ползет в позвонке улиткой

Тайна неведомых книг.

Тону в тихопаде звонком,

Захлебываясь, тону.

Полосует зигзагами тонко

Презрительный звездный кнут.

Пусть в душу вонзается колко

Моих дум невидимка-игла.

Каждой ночью я вижу себя подолгу

В зеркале сильно зажмуренных глаз.

Какие-то смутные дали,

Бездумная лень зевот,

На груде каких развалин

Я отрешусь от всего.

Я разлюблю свой томик

Связанных песен узлом,

И буря веков надломит

Звездную ветку слов.

Небо вспыхнет пожаром,

Зори – горящий лед.

И верблюды на тряской мажаре

Свезут мой разорванный слет.

О не сшибить мне камнем,

С туч стервенелый оскал

Бьется в клетке о давнем

Перепелом тоска.

Но ведь грядущее близко,

В Кубань затонуло «нельзя»…

Вытрескнул первые искры

Тлеющей ночи кизят.

В длительно-сладостном роке

К мысли крадусь с ключом,

Знаю, что просятся строки

Но подолгу не знаю о чем.