на заснеженных улицах,
Одиноко горят, чтоб погаснуть к утру.
Можжевеловый куст под сугробами горбится,
Мирно спят снегири, схоронясь от беды,
А позёмка опять всё куда-то торопится,
Заметая асфальт, заметая следы.
Тишина и покой за витринами блёклыми,
Разомлели дома от тепла батарей,
Только тихая грусть, притаившись за окнами,
Через стёкла глядит на огни фонарей.
Запуржила зима, и деревья сутулятся,
Во дворах никого, хоть кричи не кричи,
И не гаснут огни на заснеженных улицах,
Всё горят и горят для кого-то в ночи.
Холода неспеша снова землю дыханьем коснулись,
Под навесами крыш слышен ропот простых сизарей,
Засыпает ноябрь в тишине неприветливых улиц,
Тихо падает снег и кружится в огнях фонарей.
Нет, ещё не зима, словно осень чего-то боится,
Разбросав невзначай по дворам невесомый пушок,
А из труб сизый дым над домами беспечно клубится,
Значит, людям тепло, значит, всё у людей хорошо.
Пусть ещё не мороз, и над парком вечерняя нега,
И скучает фонтан без привычного плеска воды,
Засыпает ноябрь, убаюканный шелестом снега,
Почему-то опять на аллеях засыпав следы.
То ль зима, то ли нет, этот вечер сейчас безголосен,
Белоснежный ковёр застилая до самых дверей,
На посёлок опять опускается белая осень.
… Тихо падает снег и кружится в огнях фонарей.
Распушила верба мягкие серёжки,
Серебром раскрасив ветви по краям,
И спешит навстречу прямо по дорожке
С солнечной улыбкой милая моя!
Зацелую крепко, обниму до боли,
Утону счастливый я в её глазах,
В маленьком прилеске на далёком поле
Утопает вечер в птичьих голосах.
Улеглись морозы, отшумели вьюги,
Унеслись позёмки в дальние края,
И я знаю точно, что по всей округе
Не найти красивей, чем любовь моя.
Задержись мгновенье на совсем немножко,
Этот дивный вечер создан для двоих.
Распушила верба мягкие серёжки,
Словно ожерелья на ветвях своих.
Здесь зажгли на Оби мы свой первый костёр,
Твёрдо зная, что будет борьба.
С той далёкой поры в серых блюдцах озёр
Отражается наша судьба.
И шумит Самотлор, нашей жизни оплот,
Ведь сюда мы пришли навсегда,
Чтоб в замшелой тайге над равниной болот
Загорелась и наша звезда.
Где-то старый медведь в буреломе ревёт,
Монотонно гудят комары,
А туман по утрам всё куда-то плывёт,
И ложится на землю Югры.
Нижневартовск, Нижневартовск,
Город белых ночей, город снежной пурги.
Нижневартовск, Нижневартовск,
Остров наших надежд в океане тайги.
Здесь такая земля, что не слышно шагов,
Бесконечность в тени облаков,
И горят синевой в сочных травах лугов
Голубые огни васильков.
Постою и послушаю, как в тишине
Монотонно шумит стрекоза,
И ещё раз пойму, как же дороги мне
Васильковые эти глаза.
Ведь, наверно, из детства они неспроста,
Всё зовут и зовут: "Воротись!"
Потому что есть в жизни такие места,
Без которых нельзя обойтись.
Знойный воздух упругим крылом всколыхнув,
Перепёлка взлетит с бугорков.
Я прилягу в траву и счастливый вздохну,
Растворяясь в огнях васильков.
Когда в твоей душе погаснет свет,
И никуда из темноты не деться,
Покажется, что не было, и нет
Глубокой боли за другое сердце.
Когда любовь, быть может, поспешив,
Та, что ночами приходила в грёзах,
Исчезла в состоянии души,
Вмиг растворяясь в жизненных курьёзах.
Покажется, что мысли ни о ком,
И что обида все надежды рушит,
Что не связались крепким узелком
Ещё недавно родственные души.
Не предавай жестокому табу
Всё, что найдёшь, и что потом погубишь.
… Ты только не кори свою судьбу
В тот самый миг, когда меня разлюбишь.
Мороз крепчает, тусклая луна
Промёрзший светом в темноте искрится,
На лавочке зачитанный журнал,
И мелкий иней на его страницах.
По всей округе тихо — ночь грядёт,
Пустая остановка и дорога….
Автобус обязательно придёт,
Но, как всегда, задержится немного.
В морозной дымке фарами моргнув,
Я вижу, как спешит моя потеря.
Водитель, подозрительно взглянув,
Кивнул устало, открывая двери.
В салоне пусто. Сумку подтянув,
Кондуктор дремлет, не приметив "зайца",
Лишь девушка, прильнувшая к окну,
Подтаявший кружок разводит пальцем.
Спешу домой, и в городе большом
На улицах морозных нет затора,
И понимаю, как же хорошо
Надвинув шапку, слушать гул мотора!
Но, кажется, я тоже задремал,
Во сне гадая, почему мне снится
Забытый кем-то старенький журнал,
И белый иней на его страницах…
Наташе…
Разыгрался январь, вот опять за окном непогода,
В стёкла бьётся метель, подвывает на крыше труба,
А мы снова с тобой вспоминаем прошедшие годы,
И листаем альбом, где на фото вся наша судьба.
Далеко-далеко, прикасаясь к небесному своду,
Пики горных вершин засыпали под жёлтой луной,
Песню нашей любви напевали байкальские воды,
И шумел «баргузин», нагоняя волну за волной.
Мы спешили пожить нашей жизни не зная итоги,
Потому что звала в побуждениях самых благих,
Наша светлая жизнь, что впитала в нелёгкой дороге
Ароматы цветов в тишине эвенкийской тайги.
Я тебе говорил, что однажды пройдём всю планету,
Обнимая меня, ты твердила, что я фантазёр.
Пропадала душа в разноцветьях ямальского лета,
Отражаясь судьбой в многочисленных блюдцах озёр.
Красота и любовь никогда не подвержены лести,
И не делит печаль всех людей на чужих и своих,
Мы не знали разлук, потому что всегда были вместе,
Потому что у нас бьётся сердце одно на двоих.
Разве это беда, коли в жизни штормит непогода,
И морозы трещат, и дожди беззастенчиво врут,
А в альбоме живут в фотографиях лучшие годы,
Где когда-то с тобой мы ушли в бесконечный маршрут.
Затянуты ставни морозной тесёмкой,
Сугробы, как сказочный плед….
В разгаре зима, и заносит позёмка
Прохожим оставленный след.
Под мёрзлую крышу из снежной накидки
Торопится пёс в конуру,
И петли случайно открытой калитки
Скрипят на холодном ветру.
Унылую песню поют дымоходы,
Наносы до самых дверей,
И скрыла природа от этой погоды,
Притихших в кустах снегирей.
Застыли деревья в зиме этой вечной,
На улицах нет ни души,
А мимо домов без оглядки, беспечно
