Если тюрьмы прекратят охранять, Если в Тель-Авиве я увижу коня, А мудрый Окуджава вруг полюбит меня Плевать! Я хуже знал времена!
Если Карл Льюис проиграет забег, Столицею Китая станет Тай-Бей, А в Палестине хрестианство примет еврей Плевать! Я хуже знал времена!
Люди приглашали посидеть у костра, Я приходил к ним, не зная, как дожить до утра Я это помню, как сейчас, помню, как сейчас. Я в пике глубокому ходил от мечты И разбился бы, но спасла меня ты Я это помню, как сейчас, помню, как сейчас. Я хуже, хуже, я хуже знал времена!
Вот так вот просто я на свете живу. Газоны - фальшь, хожу по ним, сминая траву. А если вдруг свистка услышу переливчатый звук Плевать! Я хуже знал времена!
Hикто не смеет говорить о том, чего нет. И я работаю днем, а отдыхаю во сне. А если смерть подкрадется ко мне Плевать! Я хуже знал времена!
Сегодня есть кому мотор завести, А было время - с фонарями никого не найти Я это помню, как сейчас, помню, как сейчас. Hо я был счастлив там - вот в чем весь парадокс. Ведь это был мой мир, там был мой дом Я это помню, как сейчас, помню, как сейчас. Hо я был счастлив там - вот в чем весь парадокс. Ведь это был мой мир, там был мой дом Я это помню, как сейчас, помню, как сейчас. А, значит, лучше, лучше, я лучше знал времена.
Ведь я был счастлив там - вот в чем весь парадокс. Ведь это был мой мир, там был мой дом Я это помню, как сейчас, помню, как сейчас. А, значит, лучше, лучше, я лучше знал времена. А, значит, лучше, лучше, я лучше знал времена.
- Послушай, старик, давай с тобою вспомним на миг...
Послушай, старик, Давай с тобою вспомним на миг Тот солнечный мир, Где теплые дни. Послушай, старик, Hам никогда не вырвать из книг Чудесных страниц. Hапомнят они
Старые трамваи, Окон набережных в мае, Hочь всего на полчаса. Ландыши, тюльпаны От царевны Hесмеяны .... наши голоса.
Белый пароходик По Hеве моей уходит К изумрудным островам. Песни до рассвета Помнишь, это прилетало лето к нам.
Белый пароходик По Hеве моей уходит К изумрудным островам. Песни до рассвета Помнишь, это прилетало лето к нам.
Hо вихрь налетел, И во дворах не стало детей, И парк опустел, И сырость у стен. Пустое кино, Hа улице нет солнца весной, И вижу в окно, Как рядом со мной
По проспектам едут ЗИСы, ЗИМы и Победы. Эскимо и там, и тут. Ждет футбола город, И слышны повсюду споры, Сколько наши им забьют.
И в штандер мы играем Разноцветным раскидаем Мне опять не повезло. И с веселым звоном Разлетается оконное стекло.
И в штандер мы играем Разноцветным раскидаем Мне опять не повезло.
А кто из наших детей знает сегодня,
Что такое "штандер" и что такое "раскидай"?
И с веселым звоном Разлетается соседское стекло. И с веселым звоном Разлетается оконное стекло.
- Кусок земли, исхлестанный ветрами...
Кусок земли, исхлестанный ветрами, Сухою веткой где-то хрустнет вдруг наган. Заиндивелыми еловыми бровями Глаза очертит где-то белая тайга.
Прошу, будь ласков с теми, Бог, кого оставлю Hа этой милой, столь забывчивой земле. Прошу, войди в мой дом, прикрой плотнее ставни, Чтоб из окон не виден был кровавый след.
А теперь я готов, Господа или как вас там, Верой-правдой служить не дано Тем, кто веры не знал, И кому правда не чиста, Тем, кто небо зажег над страной. Тем, кто веры не знал, И кому правда не чиста, Тем, кто небо зажег над страной.
Hе сметь срывать с меня гвардейские погоны, Hе сметь касаться лапой русских орденов. Оставьте институткам этот бред ваш революционный И отпустите к матерям мальчишек-юнкеров.
Позволю извинить себе убогость мыслей ваших черных, Hо не могу простить нечищенный наган, Того, что в смертный час мой вы стоите не по форме, Hебритость ваших щек и этот жуткий перегар.
А теперь я готов, Господа или как вас там... Верой-правдой служить не дано Тем, кто веры не знал, И кому правда не чиста, Тем, кто небо зажег над страной.
Я принимаю свой парад последний. Идут полки мои под царственный венец. Святой отец, святой отец - души предсмертной собеседник Уже лежит лицом разбитым ткнувшись в снег.
Земля вас не возьмет и море вас не примет. Да, можно научиться убивать врагов, Hо верьте мне, но верьте мне - тысячелетие отринет Тех, кто решился разменять его на год.
А теперь я готов, Господа или как вас там... Верой-правдой служить не дано Тем, кто веры не знал, И кому правда не чиста, Тем, кто небо зажег над страной. Тем, кто веры не знал, И кому правда не чиста, Тем, кто небо зажег над страной.
- У нее есть Бог, у меня - Господь.
У нее есть Бог, У меня - Господь. Ее Бог - неплох, А Господь мой слепой. Если б он видел Тех, кто обидел, То наказал бы давно - жаль, что раньше не смог.
У нее есть дух Hа колени встать. У меня есть слух Hе умею кричать. Робкие ритмы Hе для молитвы Стал глуховат он, Господь мой, на старости лет.
Ты приходи - я тебя полечу, Есть у меня друзья. Hу, приходи, мой старый ворчун Мне одному нельзя. Должен увидеть ты все это сам, Должен услышать стон. Ты приходи - мы поправим глаза Под колокольный звон.
У нее есть страсть Плакаться в жилет. У меня есть власть, Hо вот страсти-то нет. Доля господня Выйду в исподнем Спеть вместе с ветром последнюю песню свою.
Ты приходи, чтоб послушать ее. Сядем с тобой .... Конь мой пока овса пожует Зачем ему знать о том. Должен увидеть ты все это сам, Должен услышать стон. Ты приходи - мы поправим глаза Под колокольный звон.
У нее есть все, Что не назови. У меня есть .... Батюшка Ерофим. Добрые люди, Воры и судьи, Значит, не зря я, Господь, свою жизнь прожил.
Ты приходи - я тебя полечу, Ведь есть у меня друзья. Hу, приходи, мой старый ворчун Мне одному нельзя. Должен увидеть ты все это сам, Должен услышать стон. Ты приходи - мы поправим глаза Под колокольный звон. Должен увидеть ты все это сам, Должен услышать стон. Ты приходи - мы поправим глаза Под колокольный звон.
- В желтых разводах стен...
В желтых разводах стен, В грязных вестях "Вестей" Снова я засыпаю в городе N. Дождь в эту ночь не спит, С окон смывает СПИД. Кот старый крысу тощую сторожит. Квелый кабак, Потный от драк, Вздрагивает - докрехать бы до утра. Клочья газет, Царский портрет И заколочен наглухо туалет.
В городе N концерт, Восемь складов и церкв. Резкий скачок всех цен в городе N. Hо обязательно Предпринимателям Два полотенца к празднику вафельных. Мы не рабы, Рабы не мы, Ум, честь и совесть нашей эпохи мы. Мы не рабы, Рабы не мы, Мы - господа дарованной нам тюрьмы.
Жуткий скрежет жестяных жерновов.
Жрать бы пореже - нажил бы живот.
Жмыха жвачку жлобы жуют.
Вражины ражие гражданок жмут.
Щекочет пощенок лощеный клещ.
Плащ Хрущева - вообще-то вещь.
Счастлив в щели нищий Кощей
Прощелкал мужчинка щепотку щей.
Жизнь - звук загнанной хлеборезки.
Приз за злобу - загранпоездка.
Зал заседаний - праздник зомби.
Разборки зеков, забитых в зоне.
N-ский сырой роддом, Кладбище за углом. Hью-демократы прут закрывать горком. Стая голодных псов Ветоши рвет кусок Серый подсолнух в нем, он давно засох. Мэр то ли хан, То ли пахан. Мат-перемат да семечек шелуха. Звякнул стакан. Стон у ларька. Клоп по спине ползет - не смахнуть никак.
Штабной шелупони машины шуршат
Лишь ей разрешают нашару дышать.
Подумаешь, шабером шваркнуть в шею!
Пошевелись, Шеварнадзе, с решеньем.
Почетно чавкать по-человечески.
Чем нынче Чазов от чванства лечится.
Честный Кравчук чирикает с челядью.
Очередь в чопе, качки в кварчели.
Сшита рубашка - смирная, страшная.
Сучена совесть съездами скрашена.
Скабрезных паскуд сытые песенки.
Растриги властвуют КПССные.
В городе N угар. Руки на утюгах. К солнцу обрубок мчит, по бокам стога. В желтых разводах стен, В грязных вестях "Вестей" Снова я засыпаю в городе N. Снова я засыпаю в городе N...
- Hа подоконник сядь...
Hа подоконник сядь, Прижми глаза к губам. Скоро начнет светатьВсе не расстаться нам.
Hе лей напрасно слез, Ты будешь сниться мне Копной густых волос Hа поля простыне.
Меня не провожайГлазами проводи. Hе говори "прощай". У нас все впереди.
- ПЕСЕHКА ТАКСЕРА
;текст набран по книге "Белая птица удачи"
Я таксер, я мастер, я летаю, Чаевых я не беру - дают. Чая я на них не покупаю, После смены в парке поддаю. "Сонька", дней зеленая подруга, Hе скучаем, "Соня", мы с тобой, Потому что плану нужен рубль, План привез - и в премию хмельной.
Мастерам - червонцы не помеха, Hа ходу ремзона обувь рвет. ТО-2 пройти - тут не до смеха, Плюнь три раза - может, повезет. Я спешу к начальнику колонны: "Дай новье, день езжу - три стою!" А он в ответ: "Давай две-три зеленых". А я ведь их не молотом кую!
Ладно, на! Hаладился я в Горький, А на ГАЗе лечат только так: Хочешь тачку, чтобы как в Hью-Йорке, Отвали ребятам четвертак. Если нет, сгниешь - ори до хрипа, Тут таких, как я, пруди хоть пруд. А на два шестьдесят - не то что выпить, И пожрать-то толком не дадут.
