Эдуард Асадов - Стихотворения о любви

Проект был сложным. Он не удавался.
И архитектор, с напряженным лбом,
Считал, курил, вздыхал и чертыхался,
Склонясь над непокорным чертежом.
Но в дверь вдруг постучали. И соседка,
Студентка, что за стенкою жила,
Алея ярче, чем ее жакетка,
Сказала быстро: — «Здрасьте!» — и вошла.
Вздохнула, села в кресло, помолчала,
Потом сказала, щурясь от огня:
— Вы старше, вы поопытней меня…
Я за советом… Я к вам прямо с бала…
У нас был вечер песни и весны,
И два студента в этой пестрой вьюге,
Не ведая, конечно, друг о друге,
Сказали мне о том, что влюблены.
Но для чужой души рентгена нет,
Я очень вашим мненьем дорожу.
Кому мне верить? Дайте мне совет.
Сейчас я вам о каждом расскажу.
Но, видно, он не принял разговора:
Отбросил циркуль, опрокинул тушь
И, глянув ей в наивные озера,
Сказал сердито: — Ерунда и чушь!
Мы не на рынке и не в магазине!
Совет вам нужен? Вот вам мой совет:
Обоим завтра отвечайте «нет»,
Затем что нет здесь чувства и в помине!
А вот когда полюбите всерьез,
Поймете сами, если час пробьет,
Душа ответит на любой вопрос,
И он все сам заметит и поймет!
Окончив речь уверенно и веско,
Он был немало удивлен, когда
Она, вскочив, вдруг выпалила резко:
— Все сам заметит? Чушь и ерунда!
Слегка оторопев от этих слов,
Он повернулся было для отпора,
Но встретил не наивные озера,
А пару злых, отточенных клинков.
— «Он сам поймет»? Вы так сейчас сказали?
А если у него судачья кровь?
А если там, где у других любовь,
Здесь лишь проекты, балки и детали?
Он все поймет? А если он плевал,
Что в чьем-то сердце то огонь, то дрожь?
А если он не человек — чертеж?!
Сухой пунктир! Бездушный интеграл?!
На миг он замер, к полу пригвожден,
Затем, потупясь, вспыхнул почему-то.
Она же, всхлипнув, повернулась круто
И, хлопнув дверью, выбежала вон.
Весенний ветер в форточку ворвался,
Гудел, кружил, бумагами шуршал…
А у стола «бездушный интеграл»,
Закрыв глаза, счастливо улыбался.

Солнце и гром отчаянный!
Ливень творит такое,
Что, того и гляди, нечаянно
Всю улицу напрочь смоет!
Кто издали отгадает:
То ли идут машины,
То ли, фырча, ныряют
Сказочные дельфины?
В шуме воды под крыши
Спряталось все живое.
Лишь в скверике, где афиши,
Стоят неподвижно двое.
Сверху потоки льются,
Грозя затопить всю улицу.
А двое вовсю смеются
И, больше того, целуются!
Шофер придержал машину
И, сделав глаза большие,
Чуть приоткрыл кабину:
— Вы что, — говорит, — дурные?
Те, мокрые, но смешливые,
Только заулыбались:
— Нет, — говорят, — счастливые!
И снова поцеловались.

Если град зашумит с дождем,
Если грохнет шрапнелью гром,
Все равно я приду на свиданье,
Будь хоть сто непогод кругом!
Если зло затрещит мороз
И завоет метель, как пес,
Все равно я приду на свиданье,
Хоть меня застуди до слез!
Если станет сердиться мать
И отец не будет пускать,
Все равно я приду на свиданье,
Что бы ни было — можешь ждать!
Если сплетня хлестнет, ну что ж,
Не швырнет меня подлость в дрожь,
Все равно я приду на свиданье,
Не поверя в навет и ложь!
Если я попаду в беду,
Если буду почти в бреду,
Все равно я приду. Ты слышишь?
Добреду, доползу… дойду!
Ну, а если пропал мой след
И пришел без меня рассвет,
Я прошу: не сердись, не надо!
Знай, что просто меня уже нет…

Ах, как же мы славно на свете жили!
До слез хохотали от чепухи,
Мечтали, читали взахлеб стихи,
А если проще сказать — любили!
Но не бывает на свете так,
Что жизнь всегда тебе улыбается,
Какой-нибудь штрих, ну совсем пустяк —
И радость словно бы уменьшается.
Ваш старенький, самый обычный дом
Казался мне мудрым, почти таинственным.
И как же хотел я быть в доме том
Единственным гостем, одним-единственным!
Но только я с жаром в ладони брал
Ласковость рук твоих невесомых,
Как в дом, будто дьявол их посылал,
С громом и шутками набегал
Добрый десяток твоих знакомых.
И я, у окошка куря весь вечер,
Должен был, собранный, как в бою,
Слушать развязные чьи-то речи
Иль видеть, как кто-то тебе на плечи
Кладет фамильярно ладонь свою.
Ах, как мне хотелось, наделав бед,
Хлопнуть по лапищам этим длинным!
Но ты говорила мне: — Будь объективным,
Ведь это ж приятель мой с детских лет!
В другую каверзную минуту
Ты улыбалась: — Угомонись!
Будь объективным и не сердись,
Это товарищ по институту!
Ты только не спорь, а люби и верь. —
И я не спорил и соглашался.
И до того уже «достарался»,
Что чуть ли не сам отпирал им дверь.
И так, может, длилось бы целый век,
Но сердце не вечно уму внимает,
И, если ты искренний человек,
Сердце все-таки побеждает.
И раз, дойдя уже до отчаянья,
Я дверь размашисто растворил
И вместе с бутылками всю компанию
С громом по лестнице проводил!
Прав или нет я — не мне судить.
Но в чувствах немыслимо быть пассивным.
Тут так получается: либо любить,
Либо быть объективным!

Когда мне говорят о красоте
Восторженно, а иногда влюбленно,
Я почему-то, слушая, невольно
Сейчас же вспоминаю о тебе.
Когда порой, мне имя называя,
О женственности чьей-то говорят,
Я снова почему-то вспоминаю
Твой мягкий жест, и голос твой, и взгляд,
Твои везде мне видятся черты,
Твои повсюду слышатся слова,
Где б ни был я — со мною только ты,
И, тем гордясь, ты чуточку права.
И все же, сердцем похвалы любя,
Старайся жить, заносчивой не став:
Ведь слыша где-то про сварливый нрав —
Я тоже вспоминаю про тебя…

То ли мы сердцами остываем,
То ль забита прозой голова,
Только мы все реже вспоминаем
Светлые и нежные слова.
Словно в эру плазмы и нейтронов,
В гордый век космических высот
Нежные слова, как граммофоны,
Отжили и списаны в расход.
Только мы здесь, видимо, слукавили
Или что-то около того:
Вот слова же бранные оставили,
Сберегли ведь все до одного!
Впрочем, сколько человек ни бегает
Средь житейских бурь и суеты,
Только сердце все равно потребует
Рано или поздно красоты.
Не зазря ж оно ему дается!
Как ты ни толкай его во мглу,
А оно возьмет и повернется
Вновь, как компас, к ласке и теплу.
Говорят, любовь немногословна:
Пострадай, подумай, раскуси…
Это все, по-моему, условно,
Мы же люди, мы не караси!
И не очень это справедливо —
Верить в молчаливую любовь.
Разве молчуны всегда правдивы?
Лгут ведь часто и без лишних слов!
Чувства могут при словах отсутствовать.
Может быть и все наоборот.
Ну а если говорить и чувствовать?
Разве плохо говорить и чувствовать?
Разве сердце этого не ждет?
Что для нас лимон без аромата?
Витамин, не более того.
Что такое небо без заката?
Что без песен птица? Ничего!
Пусть слова сверкают золотинками,
И не год, не два, а целый век!
Человек не может жить инстинктами,
Человек — на то и человек!
И уж коль действительно хотите,
Чтоб звенела счастьем голова,
Ничего-то в сердце не таите,
Говорите, люди, говорите
Самые хорошие слова!

С давних пор ради той, что дороже мира,
Ради взгляда, что в сердце зажег весну,
Шли мужчины на плаху и на войну,
На дуэли и рыцарские турниры.
И, с единственным именем на устах,
Став бесстрашно порой против тьмы и света,
Бились честно и яростно на мечах,
На дубинах, на шпагах и пистолетах.
И пускай те сражения устарели.
К черту кровь! Но, добро отделив от зла,
Скажем прямо: проверка любви на деле,
Как-никак, а у предков тогда была.
Поединок — не водочная гульба!
Из-за маленьких чувств рисковать не будешь.
Если женщину впрямь горячо не любишь —
Никогда не подставишь под пулю лба!
Не пора ли и нам, отрицая кровь
И отвергнув жестокость, умно и гибко,
Все же как-то всерьез проверять любовь,
Ибо слишком уж дороги тут ошибки.
Неужели же вправду, сказать смешно,
Могут сердце порой покорить заране
Чей-то редкий подарок, театр, кино
Или ужин, заказанный в ресторане?!
Пусть готовых рецептов на свете нет.
Ничего в торопливости не решайте.
Проверяйте любовь на тепло и свет,
На правдивость придирчиво проверяйте.
Проверяйте на смелость и доброту,
Проверяйте на время и расстоянья,
На любые житейские испытанья,
На сердечность, на верность и прямоту.
Пусть не выдержат, может быть, крутизны
Легкомыслие, трусость и пустота.
Для любви испытания не страшны,
Как для золота серная кислота.
И плевать, если кто-то нахмурит бровь.
Ничего голословно не принимайте.
Ведь не зря же нам жизнь повторяет вновь:
«Проверяйте любовь, проверяйте любовь,
Непременно, товарищи, проверяйте!»