Евгений Евтушенко - Северная надбавка

"А где же загар!"

"Летит багажом".

"Вдарим по пиву!"

"Я лучше боржом".

"Вшили "торпеду"

Сдался врачу?!"

"Нет, без торпед...

Привыкать не хочу".

И когда самолет,

за собой оставляя свист,

взмыл в небеса,

то внизу,

над землей отуманенной,

еще долго кружился списочный лист,

Щепочкиным

не отоваренный:

"Зам. нач. треста Сковородин -

в любом количестве валокордин.

Завскладом Курочкина,

вдова,-

чулки из магазина "Богатырь".

Без шва.

Братья - геодезисты Петровы -

патроны.

Подрывник Жорка -

нить для сетей

из парашютного шелка.

Далее -

мелко -

фамилий полста:

детских колготок на разные возраста.

Завхоз экспедиции Зотов -

новых анекдотов.

Зотиха -

два-

для нее и подруги -

японских зонтика.

Для Анны Филипповны -

акушерки -

двухтомник Евтушенки.

Дине-

дыню.

Для Наумовичей -

обои.

Моющиеся.

Воспитательнице детсада -

зеленку.

Это -- общественное.

Личное -- дубленку.

Парикмахерше Семечкиной -

парик.

Желательно корейский.

С темечком.

Для жены завгара -

крем от загара.

Для милиционера

по прозвищу "Пиф-паф" -

пластинку Эдит

(неразборчиво]

Пьехи или Пиафф.

Для рыбинспектора

по прозвищу "едрена феня" -

блесну "Юбилейная"

на тайменя.

Для Кеши-монтера -

свечи для лодочного мотора.

Для клуба -

лазурной масляной краски,

для общежития -

копченой колбаски,

кому -

неизвестно -

колесико для детской коляски,

меховые сапожки типа "Аляски",

Ганс Христиан Андерсен "Сказки".

Летал и летал

воззывающий список,

как будто хотел

взлететь на Луну,

и таяло где-то,

в неведомых высях:

"Бурильщику Васе Бородину -

баночку пива.

Хотя бы одну".

1976--1977.