моих героев чувства, действия, перемещенья.
Но думаю, что общая картина может дать
возможность и в себя хоть как-то заглянуть,
и жизни собственной неоднозначный путь
принять как есть, сочтя за благодать.
2. Привычка искать
Осознать всю Природу пытался я в Боге.
И у лучших умов здесь согласия нет.
И увидел -- пусть дух твой в безгрешном чертоге,
всё равно твоя родина гибнет от бед.
Я искал и в мужчинах, и в женщинах близких
понимания гибкости Света, Пространства,
ощущенье изменчивости постоянства,
словно в танце -- молитвенный код одалиска.
Я искал совершенство Начального Духа
в сыновьях своих маленьких, шустрых и нежных.
Находил благородство в их душах безбрежных
и наличие в них абсолютного слуха,
абсолютного взгляда и точного жеста,
что красив, словно волны по хлебу на поле,
и словесного знака, что ставит на место
все понятия совести, веры и воли.
Но причина исканий уже позабыта,
а привычка искать стала образом быта.
3. О России и поэзии
И работу без сна и странствия я на сердце с лихвой грузил,
опьяняли меня пространства и простые слова Руси.
Но сомненье в строфу попало, и была эта песнь тиха,
бескорыстья для чести мало, а фантазии -- для стиха.
Строки песен в иные дали совесть тягостную увели.
Муза ходит, а не летает по дорогам моей земли.
Я познал фанатизма шоры, бездорожье и грязь в пути,
вырос я из такого сора, где стихи не могли расти.
И горючие песни наши мне плеснули стыдом в лицо
среди сверстников, поминавших за убогим столом отцов.
У последнего поколенья, понимающего о войне,
есть неспешные озаренья в завоёванной тишине.
И не ждали мы вдохновенья, не сжигали корявых строф,
и всегда было вдоволь гениев, мало истинных мастеров.
Уходили порой безвременно, не сочтя ни друзей, ни страниц,
а Россия опять беременна сочинителем небылиц.
Принимать бы, что дарит время нам, понимать бы, чего мы
ждём,
а Россия всегда беременна или поэтом, или вождём.
4. Опять о России
Края неволи и молчанья, столы баланды и лапши,
язык приказов и мычанья, места растления души,
где на бессмысленном просторе междоусобиц круговерть,
где от ума -- тоска и горе, от совести -- позор и смерть..,
страна униженных евреев, земля замученных славян,
обманный край протоиереев и горьких песен мусульман,
где пацаны мясным забором прикрыли подлости властей
и где успех -- синоним вора, а ложь -- основа новостей..,
где генералы вороваты, цари -- лгуны и алкаши,
политики придурковаты, певцы без мысли и души,
где города темны, опасны, и холод с лета до весны,
леса и женщины -- прекрасны, дороги и вожди -- гнусны..,
запой вселенский лет на триста, в небытие весёлый мост,
тюрьма поэтов и артистов, умов и гениев погост..,
народ о хлебе и о Боге всю жизнь мечтающий чуть свет,
страна у смерти на пороге последние две тыщи лет..,
земля лесная и степная, благоуханный край озёр --
сынов на смерть и на позор ведущая, стыда не зная,
возлюбленная и родная собака верная цепная, Россия.
5
В неправедных трудах нажившие богатства
теряют с Человечеством и с Небом связь.
Через чужие горести, болезни, кровь и грязь
они шагают в мрак в азарте казнокрадства
и предают Народ и падшую Державу,
теряя осторожность, позабыв про смерть.
Теперь они имеют смелость всё посметь,
забыв про Совесть, не внимаю Праву.
Чем вор крупней, тем крепче властные эгиды
и безопасней меч подкупленной Фемиды.
Но Божий Суд грядёт. Да и земные власти
в невнятной логике своих сумбурных дел
вдруг обращают взоры на конкретный беспредел
и рвут чужую собственность на части.
И вот один из тех, кто круче Монте Кристо,
сажается в узилище на срок.
Его друзья -- чиновники, политики, министры
молчат, упорно повторяя свой урок,
несущий Родине одни лишь униженья,
а их сокровищам земным -- преумноженье.
6
Серёжина звезда скатилась с небосвода.
Или его покинул хитрый Сатана,
или друзья -- миллионерская шпана --
решили, что ему годится несвобода.
Пять дней назад он был в Кремле на бале.
Все пацаны -- сенаторы, министры и банкиры
вели базар за харчем и за киром.
И прокуроры притворились, что не знали.
Но Анна осенью его предупреждала
"Живёшь ты, папа, грубо, без опаски.
И людям горя ты принёс не мало.
Я вижу автоматы, камуфляж и маски".
Он вздрогнул, покривился, не сказал ни слова.
Она его оставила в покое,
поскольку в сердце было у неё другое --
одна любовь. Всё остальное скучно и не ново.
Она могла бы оказать ему вниманье,
когда бы знала, что готов он к пониманью.
7
Его засунули в темницу за сугубые деянья,
что принесли ему чрезмерные богатства,
но спас российский принцип адвокатства --
все преступленья богачей -- без воздаянья.
И вот Серёжа, похудевший в заточенье кратком,
вернулся в мир соблазнов и пороков.
Принципиальных не извлёк уроков
и жить по старым продолжал порядкам.
Но третьи лица, не желавшие грядущего суда,
как стало модно в нашем государстве,
поднаторев в расстрельных дел коварстве,
сарматский суд над ним свершили без труда.
А снайпер Копылов -- майор, отец семейства,
