…Снесли пивную. Личностей тех нет.
Живу и помню всех до одного.
И мы с тобою вместе тридцать лет.
И нету нас счастливей никого…
Они навсегда расставались,
Он плечи ей грел и ладони,
Они на ветру целовались
На пыльном проклятом перроне.
И он, на потеху вокзалу,
И выпив, быть может, чуть лишку,
В одежке своей обветшалой
Бежал за вагоном вприпрыжку.
Она ему тонкой рукою
Махала едва, еле-еле.
Закат догорал за рекою,
Осенние листья летели…
Она, вон, девчонка простая,
Артисткою стала в столице.
Он был, и пропал, и растаял,
Как сон, как слеза на реснице.
Потом с ней другие прощались,
И корчилось сердце от боли,
И годы шальные промчались,
Как волки по снежному полю.
Потом она, брошена всеми,
В лохмотьях каких-то убогих,
В палате, где серые стены,
Сидела одна на пороге.
И только его вспоминала,
Заката последнюю вспышку
И как он вдогонку по шпалам
Бежал за вагоном вприпрыжку.
И помнила свет семафора,
И ветра безумные трели,
И пыльный перрон, над которым
Осенние листья летели…
2005
Парк. Пивная «Ландыш». Вот оно, начало.
Мы с тобой в обнимку по Москве бродили,
Листьями шуршали, а потом с причала
На речной трамвайчик прыгнули, поплыли.
И матрос веселый танец буги-вуги
Нам включил: пляшите, помогу, не струшу!
И мотив веселый, легкий и упругий,
Как стрела шальная, нам вонзился в душу!
Слева санаторий, серые заборы.
Важные персоны лечат там печенку, —
Сморщенные, злые, словно мухоморы,
Да и те, вон, машут нам с тобой вдогонку!
Месяц еле светит над Москвой-рекою.
Город в полудреме, как в стальной кольчуге,
Знай себе скучает, только мы с тобою
На ветру танцуем танец буги-вуги!
Девки молодые с рыжими кудрями
На мосту собрались, воют, как белуги!
Им на борт охота — да хоть с кем, хоть с нами,
Хоть с матросом вместе сбацать буги-вуги!
Вот и путь окончен. «Дотанцуем позже, —
Ты сказала с грустью, — дальше сам кумекай!
Будь здоров. Поеду». «Нет уж, я продолжу!
До утра, до завтра, до скончанья века!»
Век живем. Наш ангел начеку, при деле.
Нас с тобой обходят ураганы, вьюги.
Мы ж тогда не пузо на песочке грели,
А всю ночь кружились в ритме буги-вуги!
2015
Пионерское лето. Прощальный костер.
Искры в небо летят, и светлы облака.
Завтра в путь. И печален у нас разговор,
И минуты бегут, и разлука близка.
Свист ночной электрички до дрожи, до боли
Душу вдребезги, в клочья кромсает и рвет,
И старинные вальсы наш друг дядя Коля
Нам сегодня играет всю ночь напролет.
Старый тополь в потемках по горло увяз,
Звезды тают в полете осколками льда.
Будет новое лето, и кто-то из нас
Не вернется сюда никогда, никогда.
На пилотках и галстуках завтра друг другу
Мы, прощаясь, напишем свои адреса,
А сейчас я веду тебя в танце по кругу,
Нам осталось всего полчаса, полчаса…
«Мы сто лет будем жить», — я шепчу, я твержу,
Это после у нас все пойдет кувырком,
А пока я тебя осторожно кружу
На ветру, возле сосен, под звездным дождем.
Нам с тобой зимовать, как судам на приколе,
И судьба между нами мосты разведет.
Наш костер догорает. Играй, дядя Коля,
Ветер, ветер холодный вдали, в чистом поле
Напоследок тебе подпоет, подпоет…
2010
Плачут птицы, тает эхо, замирает звук,
Лес в ознобе, и над озером зажглась звезда.
Видишь, снова гуси-лебеди летят на юг?
Нам бы вместе вслед за ними, все равно куда.
Завтра — поезд, ты останешься, а мне опять —
В стаю, сутолоку, смуту, болтовню и бред,
Свет погасим, печь затопим и не будем спать,
И туман падет на землю, как пушистый плед.
Ты свечу на стол поставишь и нальешь вина,
Сядешь, выпьешь неумело, рот скривишь смешно.
Ветер, затемно шатаясь по полям без сна,
Марш разлуки нам с тобою пропоет в окно.
Дай мне руку, погадаю, все равно о чем,
Дай же, слышишь, только б за руку тебя держать,
Хочешь, кольца обручальные из трав сплетем?
Хочешь, будем до рассвета в трех соснах петлять?
Мало дней у нас с тобою и любви в обрез,
Вон, еще один уходит, как вода из рук,
Это сумерки спустились на осенний лес,
Это снова гуси-лебеди летят на юг…
1989
По стеклам лупит дождик разудалый,
И электричка сквозь железный гул
Отходит от Казанского вокзала,
И я в углу обшарпанном уснул.
И нерв души, обугленный, как спичка,
Меня терзает. Помню дым и чад, —
