«Сила духа бодхисаттвы непостижима,
Способен он единственным своим телом пребывать сразу везде.
Постоянно вращается колесо дхарм, но без движения,
По своему желанию [бодхисаттвы] спасают всех живущих.
Облик уже не есть шуньята и бытие,
Исходя из этого, цветным сделали изображение Гуаньинь.
Желаем чистотою получить счастье для шести путей,
Но к прошлому вернуться невозможно».
Гимн о переработанной буддийской картине «Амито», нарисованной гэйшичжуном Доу Шао в пагоде Сяои в память умершего младшего брата, бывшего начальника гарнизона, зятя вана
В «Ицзине» сказано: «Блуждающие души изменяются»,
В «Цзочжуани» сказано:
«Для духа и субстанции „ци“ не существует места, где бы их не было».
Несомненно понятно, что духи перерождаются,
К духам приобщить буддийское дао, и они превратятся в бодхисаттв,
Которые будут пребывать на Земле Радости.
Великое восприятие (т. е. Будду. — Г. Д.) именуют мудростью,
Отход от абсурдных представлений называют свойствами природы [буддизма].
Если [ты] в состоянии улучшить свою карму,
Этим исправишь и свою [нынешнюю] жизнь.
Кто достиг дхармы недеяния,
Для него шесть чэнь будут действовать в чистых пределах
(Под этим понятием подразумевается рай Амитабы. — Г. Д.).
Кто связан с существующими формами,
Тот полагается на десять благородных мыслей,
Чтобы пойти навстречу следующей жизни.
Сама переработанная в буддийском духе
Картина сделана гэйшичжуном Доу Шао,
Который почтительно преподнес ее умершему младшему брату бывшего начальника гарнизона и зятя вана.
Братская любовь [Доу Шао] намного выше, чем у других людей,
Охваченный скорбью, он готов поступить так же,
Как уступчиво поступил Шунь в отношении лукавства младшего брата.
[Доу Шао] печалится об умершем [младшем брате],
Но нет [возможности] откупиться даже ценой собственной жизни!
Нет труда, который не приносил бы плодов.
Не может он со мной поровну разделить мою жизнь,
Остается лишь щедро одаривать [брата],
Когда он находится в потустороннем мире.
Добродетельное это дело — подношение картины,
Что важно для смывания оскверненной кармы [младшего брата].
[На картине) драгоценные деревья выстроились в ряд,
Искрится золотой песок,
Волшебные птицы «цзялинь», [кажется], вот-вот запоют,
Цветы «маньто» еще не осыпались.
Умер он во цвете лет,
Должен достичь высшего положения среди святых.
[Изображены также] пруд, лотос, алтарь.
Будет еще большая слава подношениям братьев.
Водоплавающие птицы воспевают дхарму.
Следует осознать силу братской дружбы.
В гимне сказано:
«Жизнь следует за абсурдными представлениями.
После смерти остаются знания (буддизма).
Все подвержено изменению и перемещению.
Тело превращается непрерывно».
Печалится этот добродетельный старший брат:
Будут все избегать «шести исходных» — «цюй»,
Опираясь лишь на десять сил [Будды].
По рожденному после него [младшему брату].
Для мира незнания
Всеми помыслами усердно хлопочет.
Озарение можно обрести и посредством копоти.
Собственная природа должна идти к созреванию.
Представляю монахам толкование сутры «Жэнь ван» — «Добродетельный ван»
Монах Хуэйгань говорит: «Дхарма отходит от слов, а когда нет слов,
тогда и достигается освобождение. Можно говорить весь день, но дхарма не имеет ни названия, ни облика. А тот, кто познал название и облик, сразу же становится Буддой. Откуда же может быть [в сказанном] то, что портит?
Реальность нереальностью может указываться, отсутствие жизни безжизненным обликом передается. Если нет того, кто сам постигает природу пустоты, обладает глубоким пониманием в сердце, видит и слышит внутри себя, постигает проповеди всех школ, то как доказать, что яшма блестит? Как пояснить значение золотого рта Будды?
Я нижайше полагаю, Ваше Величество император, Светлое Небо, Вы высоко взошли к десяти ступеням, подчинили и покорили девять небес. Вы великое спасение для всех живых существ, в следе, оставляемой Вашей ногой, вырастает лотос. Вы указуете на буддийские законы мира, тело свое золотое наклонили над нами, подобно Будде, сердцем очистились и постигли учение чань, познали самую высшую дхарму, расширили шесть парамит в учении Будды, как добродетельный муж следуете пяти основам. Я, старый монах [Хуэйгань], совершенно опустошен, что можно еще сказать? Как показать видимое невидимого? Как показать слова несказанные? Я невежествен, как насекомое, что льда боится, скверно соблюдаю запреты и хуже, чем слон, увязший в грязи.
Своими чувствами отхожу от мыслей, толкую благородные слова совершенномудрых. Вот, к примеру, я, червь, как могу до всего додуматься? Я вроде червя древесного, который, [питаясь деревом], случайно сотворил иероглиф. Разве может в пыли мирской быть глаз мудрости?
Взираю на Ваше мудрое сердце, это повеление самого Неба. Сознаю свое невежество, которое нельзя больше скрывать, и нижайше преподношу сутру „Жэнь ван“ с комментариями в десяти цзюанях вместе с докладом. Я испытываю безмерное чувство стыда и неловкости, однако начал работу по толкованию сутры. Прежде всего следует проникнуться большим желанием, разъяснить основные значения, раскрыть единственные Врата. Вместе с сорока девятью монахами исходим из ста восьми тем [этой сутры], все шесть времен прославляем учение чань, три года усердно молили, чтобы очиститься от всякой скверны, чтобы достичь возможности увидеть солнце мудрости, чтобы все три тысячи миров почитали добродетельного вана, чтобы пять тысяч духов добра всегда охраняли Землю Радости, чтобы упрочились прекрасные плоды, чтобы воцарилось бесконечное спокойствие, чтобы простые монахи и простой народ радовались в большом восторге».
Преподношу монахам по случаю торжественной церемонии, посвященной завершению строительства буддийского храма
Мы, монахи, говорим: Небо и Земля велики, но и они не заполнили тело дхармы. Краски храма прекрасны, но разве сравнятся с лучезарным жилищем?
Ваше Величество высоко оценили буддийских святых (их скульптурное изображение. — Г. Д.), щедро пожертвовали деньги для храма, облагородили дхарму, принесли пользу людям, затратили много золота для строительства храма, не использовали силой ни одного человека для несения трудовой повинности, не затронули имущества ни одной семьи. До облаков поднимается драгоценное строение, крыша вот-вот будет завершена, и все мы надеемся на милость Вашу. Вы зонт пожаловали, чтобы три тысячи миров находились под его кровом. Все шесть хэ (небо, земля и четыре стороны света. — Г. Д.), люди и Небо придут под Вашу власть. После окончательной постройки храма с помощью высшей мудрости, для которой не существует препятствий, просветите всех живущих, и она поможет всем, родившимся четырьмя способами, пересечь сансару. Но разве только нынешние люди заслуживают пожалования этим храмом?
Даже и волшебник может остановиться здесь, словно в башне Чжунтянь. Вот если еще нарисовать облака на стенах храма, то останется лишь ожидать прихода святых. Если уж сравнивать древность с сегодняшним днем, то Ваше Величество чем хуже прежнего князя? (Имеется в виду Муван. — Г. Д.). Вы почтительно прибыли к Воротам серебряной башни, нижайше преподношу для слуха Вашего сей доклад.
Доклад по поводу установления вывески, написанной императорской рукой на пагоде. Благодарность монахов «великому проникшему» и «великому просветителю», посвящаю Шунь Дувэю
Мы, все монахи, говорим: Мы удостоились написания вывески для башни пагоды, а также пригласили монахов, принявших постриг, и монахов, которые следуют за ними. Мы радуемся сердцу нашего императора, снисходительно удовлетворяющего [наши] желания. Благосклонность Ваша крайне велика — мы танцуем от радости и не можем остановиться.
Мы, подданные Ваши, слышали, что мудрость — это истина, и тот, кто приводит людей к истинной дхарме, — мудрый человек. Буддизм — это сознание, и тот, кто достиг полностью сознания, приобретает высшую мудрость Будды. Я полагаю, Ваше Величество, император Светлое Небо, Вы полностью достигли земли Будды и в конце Неба переступили, вошли в трое Ворот Освобождения (ворота Пустоты, ворота, лишенные облика, и ворота, лишенные желаний. — Г. Д.), прошли девять ступеней сосредоточения, слышите и видите собственную природу, не останавливаетесь на недеянии, управляете делами в соответствии с правилами, никогда ничего не пропускаете, восстановили государство и взяли на себя бразды правления, цените чистую дхарму, с тем чтобы учить людей, благополучно собрали сотни мер зерна, и природные условия при Вашем правлении благоприятные. Вы не применяли оружие, а враг разбит, не доставили беспокойства всем живущим и добились симпатии народа. Это прекрасные деяния, когда народ в высшей степени счастлив, а монахи преодолевают карму. Вчера мы удостоились написания вывески [на пагоде] Вашим Величеством, и тут же состоялось пострижение монахов. Написанные золотом иероглифы на вывеске — словно летящие драконы, словно крутящиеся на серебряных крючках фениксы.
