Владимир Лифшиц - Избранные стихи

О прожитой жизни
Приходят раздумья
Все чаще и чаще.

Над горной дорогой
Палящее солнце
И ветер звенящий.

По горной дороге
Влачу, будто ношу воловью,
Изжитые дружбы
И то, что когда-то
Казалось любовью.

Слепящее солнце
Скрывается за перевалом.

Безмолвные сакли,
Как мертвые соты,
Чернеют по скалам.

Глаза пантер то вспыхнут, то померкнут.
Медведица к детенышам строга.
На сером камне дремлет серый беркут.
Качает лось волшебные рога.

Купив билет под сводом легкой арки
В большое общежитие зверей,
Заметишь ты, что люди в зоопарке
Становятся и проще и добрей.

Так явственны печаль и благородство
Слонов задумчивых и гордость рыжих львиц,
Что сладостное чувство превосходства
Здесь возникает только у тупиц.

По траве густой и влажной
Ходит аист.
Ходит он походкой важной
И жука ест.

Он зовет свою любимую
Подружку,
Преподносит ей зеленую
Лягушку.

Отошла она с поклонами
В сторонку:
— Отнеси-ка ты лягушку
Аистенку.

Он скучает, наша лапушка.
Здоров ли?
Беспокоюсь, не свалился бы
С кровли!..

Солнце село. Стало сумрачно
И тихо.
Вслед за аистом взлетела
Аистиха.

Вот и скрылись две задумчивые
Птицы…
Хорошо, что есть на свете
Небылицы!
________

Под землей живут кроты.
В подполье — мыши.
То ли дело аистенок —
Он на крыше!

У него гнездо покрыто
Мягким пухом.
Он лягушку может съесть
Единым духом!

Молча аист с аистихой
Сели рядом.
Оба смотрят на сыночка
Нежным взглядом.

Красный клювик аистенок
Разевает —
Он наелся, он напился,
Он зевает.

Молвит аист аистихе
Очень строго:
— Ждет нас осенью далекая
Дорога.

Ждет нас осенью не легкая
Дорога,
Хорошо бы с ним заняться
Хоть немного!..

— Что ты, что ты,
Он совсем еще ребенок!
Ведь и крылышки малы
И клювик тонок!..

— Надоело отговорки
Слушать эти!
Мы к занятьям приступаем
На рассвете.
________

А теперь я расскажу,
Как это было.
Солнце снизу облака
Позолотило.

А когда оно взошло
Еще повыше,
Сбросил аист аистенка
Клювом с крыши!

Испугался аистенок:
Упаду, мол!..
Начал, начал, начал падать…
И раздумал.

Он раздумал
И, синиц увидев стаю:
— Поглядите, — закричал им, —
Я летаю!..
________

Рассказать мне захотелось
Вам про это,
Потому что есть народная
Примета:

Если аисты справляют
Новоселье, —
Значит, будет в доме радость
И веселье,

А не сядет к вам разборчивая
Птица,
Значит, кто-то на кого-то
Очень злится,

Значит, будет в доме ссора,
Будет свара,
Если мимо пролетает
Птичья пара…

Путь приметы сквозь столетья
Длинный-длинный.
Показалось людям следствие
Причиной.

Просто птицы эти
Издавна садились
Только там, где не шумели,
Не бранились…

Так ли это началось
Или иначе,
Я желаю людям счастья
И удачи!

А еще мое желание
Такое:
Чтобы жить нам,
Этих птиц не беспокоя.

Возвратится аистенок
В марте с юга.
Прилетит с ним белокрылая
Подруга.

Выбирая, где спокойнее
И тише,
Пусть гнездо они совьют
На вашей крыше!

Ведь не каждая примета —
Суеверие.
Добрый аист, зная это,
Чистит перья.

Мне известен суровый Плевен,
Где растет в ложементах плевел,
И — в жемчужных отелях — Варна,
Улыбающаяся лучезарно.

Мне известна София — в парках,
И Коларовград пролетарский,
И Бургас — в парусах и в барках,
Этот город — моряк болгарский.

— Ну, а Сливен?.. —
Куда мне деться:
— Не был…
— Не был?
Честное слово?.. —
Смотрят сливенские уроженцы
На меня, как на тяжко больного.

Побывал под болгарским небом
Человек — и в Сливене не был!..

Да, дворцами он не утыкан,
И особенно не велик он,
И не главный он, к огорченью,
По промышленному значенью…

— Чем же он знаменит?
Чем дивен?

— Как же — чем?
Тем, что это — Сливен!

Тем, что девушки всех красивей,
И влюбленные всех счастливей,
И вино ароматней прочих, —
Кто не верит, гоните прочь их!..

Вот чем славен
Наш город-чудо,
Вот чем дивен,
Вот не был где ты!..

И послушать, так все оттуда
Композиторы и поэты!

Ну, а если кем не из Сливена
Вся Болгария осчастливлена,
Значит, мама его из Сливена
Или дядя его из Сливена…

Я, Болгарию покидая,
Сам себе становлюсь противен:
Видел многие города я,
Но не видел я город Сливен!

С утра орет петух-горлан —
Наместник муэдзина.
Узбекский город Маргелан.
Ферганская долина.

Еще в России время вьюг,
Еще пуста скворешня,
А здесь уже отцвел урюк
И зацвела черешня.

Шашлычник жарит шашлыки
Под небом на мангале.
Громоздкие грузовики
Гремят на магистрали.

И, словно древности послы,
Задумчиво, без спешки,
Везут по улицам ослы
Груженые тележки.

Средь тополей и плоских крыш
В стене мы видим дверцу,
И нас приветствует малыш,
Прижав ладошку к сердцу.

Мы третий чайник пьем до дна.
Шумят над нами ветки.
Поет над нами бедана,
Подвешенная в клетке.

Того же самого пера,
Вся та же, что на русском
Напоминает: «Спать пора!..» —
В вечерней ржи под Курском.

Я все вобрать в себя спешу,
И, отведя в сторонку,
Я оператора прошу
Снять чайхану на пленку.

А он в ответ: — Прошла пора
Экзотики дешевой.
Сниму я лучше трактора
И этот кран ковшовый!..

Я умолкаю, посрамлен.
Хоть он меня моложе, Конечно, прав не я, а он.
(Но я, пожалуй, тоже…)

Кино. Базар. Подъемный кран.
Дувалов серых глина.
Узбекский город Маргелан.
Ферганская долина.

Здесь воздух студён и разрежен,
В нем склон отдаленный приближен,
Он резко отчетлив, заснежен,
А в небе, почти неподвижен,
Орел — полузверь, полуптица —
На воздух упруго ложится.

Вот легкое сделал движенье
И плавное начал скольженье
На крыльях могучих и ржавых,
Под новым углом подержав их…

Струей голубого потока
Меня поднимает высоко
Доступная в стихотворенье
Мечта о свободном паренье.

Я не верил столько лет
В чудеса с доставкой на дом…
Арарата нет и нет,
Утром глянул — вот он, рядом!

Над жарою Еревана
Белой льдины благодать
Близко-близко, даже странно,
Из окна — рукой подать.

Сразу поднял до вершин,
Как-то сразу все исправил,
Мыслей суетных лишил,
От пустых забот избавил.

Так очистил и вознес,
Так решил мои сомненья,
Что в груди кипенье слез
Ощутил я на мгновенье…

Это утро, этот сад,
Эти винчевские дали,
И над ними — Арарат,
Все такой же, как в Начале.