надо же случиться!
Мне, кажется, я вовремя попал!
Постой, я понял – ты самоубийца?!»
И поднял неразумную со шпал.
«А где хозяин? Бросил и уехал?
И ты решила кончить жизнь свою
Всем равнодушным этим на потеху?
Смотри в глаза, я правду говорю!»
… Шёл тепловоз обычный, маневровый,
Пел машинист, коль, от рожденья дар,
Смотрел на жизнь в окно попутчик новый,
Повизгивая в такт колёсных пар.
Бессмертный полк
Наверно, жизнь ценней вдвойне
Им, не дожившим до Победы.
И, как иконы на стене,
Висят портреты наших дедов.
Эх, время, время….Вот бы вспять
Пусть на мгновенье, на минуту:
И вот смеётся дед опять,
И бабушка спешит к кому-то.
Вот строят «миром» новый дом,
А вот застолье в доме этом!
… Но всё закончится потом
Однажды в сорок первом, летом.
Бедой наполнится страна,
Застонет ранами воронок!
Война, проклятая война
Из бабьих слёз и похоронок…
Ведь часа своего ждала,
Не выбирая возраст, имя…
Ну, почему ты не дала
Вернуться им домой живыми?
Не суждено им никогда
Быть пожилыми и седыми.
Остались с нами навсегда
Красивыми и молодыми.
… Есть слово чести, совесть, долг.
Ветвями яблонь память машет.
И вновь идёт Бессмертный полк,
В котором живы деды наши!
Тронет сердце тепло
Когда ночью луна осторожно заглянет в окошко,
А по стенам скользнёт, словно луч, незатейливый блик.
Тронет сердце тепло прикоснувшейся детской ладошки,
И послышится рядом обиженно горестный вскрик.
Это плачут уже никогда не рождённые дети,
И стучатся в зачем-то закрытую взрослыми дверь.
Неужели для жизни нет места на целой планете,
Где всегда хорошо, где не знают беды и потерь?
Только правды не будет в неискреннем нашем ответе,
Потому, что в молчанье есть тоже какой-то ответ.
Вот и плачут в ночи никогда не рождённые дети,
Для которых, увы, никогда не наступит рассвет.
…Когда ночью луна осторожно заглянет в окошко,
А по стенам скользнёт, словно луч, незатейливый блик.
Тронет сердце тепло прикоснувшейся детской ладошки,
И в душе полыхнёт острой болью обиженный вскрик.
Детям из зимней вишни…
Какая боль… Нас, взрослых, обесславив,
Среди огня метались голоса,
Как ангелочки, крылышки расправив,
Детишки поднимались в небеса….
Какой же срок короткий им отмерен,
Какую боль душа перенесёт?!
Ведь кто-то был наверняка уверен:
Здесь рядом мама, и она спасёт!
Но в душегубку превращая здание,
От жара в стенах тлело волокно,
Отец, уже теряющий сознание,
Спасая, сыну открывал окно.
Больней утрат нет ничего на свете,
Эх, знать бы только, что наступит ночь!
И уходя, нас не прощали дети
За то, что мы им не смогли помочь.
… Мы в мир пришли и возвратимся в вечность,
В край светлых душ, которые нас ждут,
Вот только жадность наша и беспечность,
Ещё не раз накликают беду.
Храм
Перезвоны в сердцах, если даже в пути,
Бесконечно желанье всё слушать и слушать,
И мы с верой надеемся снова найти,
Исцеленье своё в исковерканных душах.
В душах наших, где пусто в деяньях благих,
Где безумствует страх, и отсутствует память,
И в стремленьях быть лучше, мы топчем других,
Не заметив, как медленно движемся в замять.
И кому-то из нас у последней версты,
Когда встанем в усталости, сердце послушав,
Вдруг почудится звон, а потом с высоты
Он вольётся теплом в опустевшие души.
Только, может, другая нужна высота,
Не суметь стать похожим на зверя и хама?
И тогда засияет вокруг красота,
Что летит переливами прямо из храма.
Молюсь о сыне
Пусть жажда жизни в сердце не остынет,
И рядом будет самый верный друг!
А я молюсь о взрослом своём сыне,
Чтоб никогда не оступился вдруг!
Пусть не лишится мужества и воли,
Когда за честь идти придётся в бой,
И женщину, любимую до боли,
Сумеет храбро заслонить собой!
Пусть в жизнь идёт «без страха и упрёка»,
Другой судьбы не требуя взамен,
Чтоб знал всегда – нет времени и срока
Для всех предательств, трусости, измен!
Нет ничего, что б можно было с честью
Нести в себе, когда свершилось зло,
В своих желаньях прикрываться лестью,
Назад шагнуть, когда не повезло.
Жизнь, как черта кольцом на древесине,
Потом опять начнётся новый круг.
… И я молюсь о взрослом своём сыне,
Чтоб никогда не оступился вдруг!
Оставить свет
Там краше даже пенье соловьёв,
И ягоды в лесу намного слаще.
Мы держимся за прошлое своё,
Совсем забыв о нашем настоящем.
На каждый свой неверный в прошлом шаг,
Найдём с десяток громких оправданий.
Мы снова верим, глядя на большак,
В несбывшееся чудо ожиданий.
Не дав себя другим обворожить,
Удача к нам давно спешит навстречу.
Мы жизнь свою стараемся прожить,
Не замечая наступивший вечер.
И лжём себе, обманывая всех,
Опаздываем, догоняя время,
И превозносим каждый свой успех
В гнетущем недовольстве всем и всеми.
А я хочу другой увидеть цвет:
Врываясь в темноту полоской света,
В сердцах оставить этот самый свет
Души широкой русского поэта…
Ты жив, солдат
Огромный взрыв, и, березняк круша,
Осколки рвут цветы сухого лога,
И полетела светлая душа
В лазурь небес на суд в объятья бога.
Заплакать бы, да больше нету слёз
За пеленой стены кровавой пыли,
От этих исковерканных берёз
До подвига, до памяти, до были.
Ты жив, солдат, ещё не вышел срок,
Не может быть конца у сроков этих!
Колышется в строю Бессмертный полк,
В котором жёны, вдовы, дети…
Страна живёт, не зная прежних мук,
Она твоей душой, солдат, согрета.
Несёт портрет твой повзрослевший внук,
И ты с усмешкой щуришься с портрета.
Последний выстрел до сих пор не смолк,
Огонь опять в другом пылает месте.
… Пока мы живы – жив Бессмертный полк,
В котором ты шагаешь с нами вместе.
Юбилей
Бокальный звон уводит прочь тревогу,
Острит словами добрый тамада.
Наверно, «пятьдесят» не очень много,
Когда душа ещё так молода!
Сегодня все читают поздравленья,
И каждый тост наполнен теплотой.
Подарки, шутки, игры и волненье,
И танцы с нашей русской широтой.
Большая жизнь в твоём огромном сердце,
Где каждому найдётся уголок.
Где для добра всегда открыта дверца,
И ничего не требуют в залог.
…А завтра гомон школьной перемены,
Наполнит жизнь, подобно ручейкам.
И со своей улыбкой неизменной
Ты в класс войдёшь к своим ученикам.
Жить по веленью сердца
По крохам жизни не собрать,
И в рай дороги не построить,
Боясь – героя не сыграть,
Сил от гордыни не утроить.
Упасть, коль, выбился из сил,
Чтобы потом опять подняться.
Помочь тому, кто попросил,
И с богом не посметь равняться.
Пусть в каждой битве цель видна,
Вражда страшнее примирений.
И знать всегда, что жизнь одна,
Без вариантов повторений.
Судьбу другую одолжить
Не суждено – закрыта дверца.
А значит, надо просто жить
По совести и по веленью сердца.
Разбойный атаман
Разграблен город и разрушен…
Челны скрываются в туман.
Эх, и отвёл ты нынче душу,
Отважный Стенька-атаман!
И бравые твои ребята
За каждый куш попьют сполна.
Что им фарфор, шелка и злато?!
Что им персидская княжна?!
Не ценна жизнь в разбойном стане,
Сегодня жив, а завтра нет.
Молвой о Разине Степане
Наполнен весь Московский свет.
Не счесть разбитых караванов
И сложенных голов не счесть!
В глазах лихого атамана
Свобода, равенство и честь.
Усы закручены бодряцки,
Давно известная судьба.
И поднят кубок по-казацки.
Эх, голытьба!
Зимний лес
Снег, мороз, земля застыла,
В речке лёд до дна,
Из-за туч глядит уныло
Тусклая луна.
Где-то волчья стая бродит,
Значит, жди беды.
Вдаль цепочками уходят
Заячьи следы.
Ночь над лесом верховодит…
Как когда-то встарь
Свою вотчину обходит
Сказочный Январь.
Снег, притихший на опушке,
Шишки под сосной.
И давно молчит кукушка
В тишине лесной.
Бой местного значения
Всем пожарным России…
Бушует пламя по стене
И мечется под гул ревущий,
Здесь ад огня, а там, извне,
Толпа зевак, развязки ждущих.
Так важно совладать с собой,
В душе отбросив наважденья,
И каждый раз идя, как в бой,
Считать другие дни рожденья.
Ты раб в душе и господин,
От капитана до
