Аделаида Герцык - Стихи 1907-1925 годов

***

Ночью глухой, бессонною,
Беззащитно молитвы лепеча,
В жребий чужой влюбленная -
Я сгораю, как тихая свеча.
Болью томясь неплодною,
Среди звезд возлюбя только одну,
В небо гляжусь холодное,
На себя принимая всю вину.
Мукой своей плененная,
Не могу разлюбить эту мечту…
Сердце, тоской пронзенное,
Плачет тихо незримому Христу.

Ты не спишь? Разомкни
Свой закованный взор,
Там за гранью земли
Есть престол лунных гор,
И затеплился мир,
Как уснувший сапфир…
Что мне делать с тобой!
Многожалой змеей
Все пути заплелись…
Помнишь, в южной стране
Есть седой кипарис?
Каменеет, скорбя,
Богомолец вершин,
А под ним – чешуя
Светопенных глубин!
Cкopo Вестник придет
С чужедальних сторон -
Вдруг послышится звон
С колокольных высот,
Вспыхнут звездно слова,
Кинут сердцу призыв,
И замолкнет судьба,
В знаках все затаив.
Из-за мглистых завес
И угрозы ночной -
Слушай шорох чудес
В этой тьме огневой!

Лунная дорожка
Светит еле-еле.
На моей постели
Посиди немножко.
Стали без пощады
и земля, и небо.
Я не знаю, где бы
Засветить лампады.
Хочется молиться,
Но слова забыла.
Господи, помилуй
Всех, кто здесь томится,
Чьи безумны ночи
От бессонной боли
И в тоске неволи
Чьи ослепли очи.
Помнить эту муку
Сердце так устало.
Здесь, на одеяло
Положи мне руку.
В этот миг не ранят
Нас ни Бог, ни люди.
Расскажи, как будет,
Когда нас не станет.

Не входи – я жду другого,
Не веди приветной речи,
Я готовлюсь к новой встрече,
Видишь – Гостя жду большого.
Его Имя, как светило,
Пламя жизни излучает.
Его Имя разлучает
С тем, кому оно не мило.
У меня здесь нет чертога,
Чтоб принять Его, как Бога,
Но, слагая гимн незримый,
День и ночь неутомимо
Буду ждать я у порога.
Проходи же молча мимо.

Не всегда будет имя все то же -
Мне другое дадут потом.
Полнозвучней, сильнее, строже
Начертается путь мой в нем.
Оно будет в руке, как лампада.
Я увижу, где тьма и где свет,
И куда мне пойти теперь надо,
И простили ль меня или нет.
Мы – слепые, живем, забывая,
Только слышим и кличем звук,
Наше имя, во тьме погасая,
Замыкается в мертвый круг.
И в названьи своем, как в темнице,
Мы недвижно, уныло ждем…
Трудно двери во тьме отвориться,
И безвыходен старый дом.
Я забила. Теперь не забуду,
Кто мне светоч опять зажжет;
Я доверюсь ему, как чуду,
И пусть имя меня ведет.

К утру родилось в глуби бездонной
Море-дитя,
Очи раскрыло, зрит полусонно
Вверх на меня.
В зыбке играет, робко пытая
Силы свои,
Тянется к выси; тянется к краю,
Ловит лучи.
Рядится в блестки, манит невинно
Неба лазурь -
Сердцем не чает скорби пустынной
Будущих бурь.
Родичи-горы чутко лелеют
Утра туман,
В стройном молчаньи смотрят, как зреет
Чадо-титан.
К морю-младенцу низко склоняюсь
С ясной душой,
Взмытые влагой камни ласкаю
Теплой рукой.

Кто неутоленный
Ищет, просит встречи?
О как хорош мой вечер -
Безымянный, бездонный вечер!
Чьи сердца устали
Ждать себе призыва?
Как огневое диво,
Угасают немые дали.
Из нагорной мяты
Кто венки свивает?
Сердце блаженно тает,
Не прося для себя возврата.
Кто устал от ласок?
Кто воззвал к покою?
Хочешь возлечь со мною,
Слушать песни вечерних красок?

Когда я умру – ты придешь проститься,
Мертвым нельзя отказать -
На умершие, стихшие лица
Сходит с небес благодать.
Для строгой души и строгого тела
Не будет ни зла, ни добра…
Ты скажешь, ко мне наклонясь несмело:
“Она была мне сестра…”

Если в белом всегда я хожу,
Прямо в очи безвинно гляжу,
То не с тем, чтоб со мной говорили,
Не затем, чтоб меня полюбили.
- Освящаю я времени ход,
Чтоб все шло, как идет.
Если я долго сижу у окна,
И пылает лицо, как заря,
То не жду, не зову никого я,
И не манит окно голубое,
А о чем распалилась душа -
Я не знаю сама.
И веселой бываю когда я,
То веселость моя не такая,
Не людьми и не к людям светла я,
А уйду, нелюдимая вновь -
Не обиду в себе укрывая
И не к жизни любовь.
В темном лесе зажглися цветы,
Что-то нынче узналось в тиши,
С кем-то сведалась тайно судьба -
И еще одна грань пролегла
Между мной и людьми.

Здесь за холмами, под сенью крестною,
Воздвигаю я свой шатер.
Ратовать стану лишь с мглой небесною,
Отлучась от равнин и гор.
В склепе дубравном печаль истомная
Уж сотлела в земле давно,
Выросли там кипарисы темные,
Зашептали, что все прошло.
Радость свою, это Божье знаменье,
Свету-Солнцу хочу отдать,
Искру вернуть огневому пламени,
Ей там легче, светлей сгорать.
Снова душа – колыбель священная
Принимает весь мир в себя,
Тихо качает земное, пленное…
(Слышу, радость горит моя.)
Небо прозрачно, и сердце чистое,
Эту милость нельзя наречь -
Где-то дубравно, что-то лучистое…
- И не будет ух больше встреч.