Песня о начальниках
В наш век стремительный, поспешный,
Работа — многих славный путь.
Мы все работали, конечно,
Когда-нибудь и кем-нибудь.
Мне как-то довелось трудиться
В одной артели небольшой.
Я к делу был, как говорится,
Привязан телом и душой.
В хорошем, дружном коллективе
Работа полным ходом шла:
Мы выполняли директивы
И перевыполняли план.
Всё хорошо. Но, как назло,
Нам всё с начальством не везло.
Вот, скажем, первый — старикашка,
Тот нас всё время обижал:
Выговорами унижал,
То вдруг расценки понижал,
То увольненьями пужал —
Короче, нас совсем прижал.
Ну, мы, конечно, возмущаться начали,
Хотели было с жалобой идти.
Нам нового начальника назначили,
Сказали, что уж лучше не найти.
А начальник-то, надо признаться,
Оказался любитель приврать,
Очень, братцы, любил потрепаться
Да с трибуны очки повтирать.
Ну, мы, конечно, возмущаться начали,
Хотели было с жалобой идти.
Нам нового начальника назначили,
Сказали, что уж лучше не найти.
А начальник-то волю почувствовал,
Сразу запил райкому назло.
Пил да пил, да совсем не закусывал,
И, конечно, его развезло.
Ну, мы, понятно, возмущаться начали,
Хотели было с жалобой идти.
Нам нового начальника назначили,
Сказали, что трезвее не найти.
А начальник-то, дядя старательный,
Поначалу грешил кумовством,
А потом, приглядевшись внимательно,
Воровством занялся, воровством.
Ну, мы, конечно, возмущаться начали,
Хотели было с жалобой идти.
Нам нового начальника назначили,
Сказали, что честнее не найти.
А начальник-то, дальше куда уже,
Был по женской по линии слаб:
Всей артелью, бывало, и за уши
Не оттащишь от этих от баб.
Ну, мы, конечно, возмущаться начали,
Хотели было с жалобой идти.
Нам нового начальника назначили,
Сказали, что приличней не найти.
А начальник на лодыря смахивал,
Всё сидел да вздыхал глубоко,
Всё ходил да ушами размахивал.
Оказался — дурак дураком.
Ну, мы, конечно, возмущаться начали,
Хотели было с жалобой идти.
Нам нового начальника назначили,
Сказали, что умнее не найти.
А начальник-то люду рабочему
Был не друг, не товарищ, не брат:
Он всё матом рабочего потчевал,
Кулаками махал, говорят.
Ну, мы, конечно, возмущаться начали,
На общее собрание собрались, и…
Нам нового начальника назначили.
Мы с этим по домам и разошлись.
Ну, не мог я терпеть безобразия
И ушёл из артели дрянной.
Вот, ребята, какая оказия
Приключилась однажды со мной.
Давно я уже заметил:
Спортсмены — народ упрямый,
И все же они как дети,
А тренер им — папа с мамой.
Работа не для пижонов,
Покоя ни днем, ни ночью,
У тренера хлеб тяжелый,
У тренера жизнь короче.
Занятия бесконечны,
И нервы гудят натужно,
Ему в своем подопечном
Найти человека нужно.
Работа не для пижонов,
Покоя ни днем, ни ночью,
У тренера хлеб тяжелый,
У тренера жизнь короче.
Семьи он почти не видит.
По-свету летит «бездомный»,
Жена на него в обиде,
А дети почти не помнят.
Работа не для пижонов,
Покоя ни днем, ни ночью,
У тренера хлеб тяжелый,
У тренера жизнь короче.
К победам нащупай доступ,
К рекордам сумей пробиться,
Нет, тренером быть не просто,
Им нужно хотя б родиться.
Работа не для пижонов,
Покоя ни днем, ни ночью,
У тренера хлеб тяжелый,
У тренера жизнь короче.
А в общем-то все мы — дети,
И каждому тренер нужен,
Чтоб лучшее в нас заметил,
И нянькою был к тому же!
Работа не для пижонов,
Покоя ни днем, ни ночью,
У тренера хлеб тяжелый,
У тренера жизнь короче.
Разве можно былое забыть?
До сих пор годы мчатся, как пули…
Мы суровой солдатской судьбы
До краёв всем народом хлебнули.
В душах вечный осколок торчит,
Память бьёт бухенвальдским набатом.
И поныне в народе стучит
Опалённое сердце солдата.
Мы в атаку вставали страной,
Всем народом дрались в рукопашной.
Мы Победу добыли ценой,
О которой подумать-то страшно.
Не всегда ль мы достойны её,
Забывая порою, что свято?
И частенько нам спать не дает
Беспокойное сердце солдата.
Мы по чести обязаны жить,
Позабыв пьедесталы и нимбы;
По-солдатски Отчизне служить —
Где бы, кто бы и кем бы ты ни был.
Нам, сегодняшним, в завтра идти,
Вспоминая о прошлом крылатом.
Пусть стучит оно в каждой груди,
Бескорыстное сердце солдата.
Нам война не нужна никогда.
Мы с рождения — мирной породы,
Ну, а если вдруг снова беда —
Мы в атаку опять всем народом!
Будем к новым победам идти
Так, как шли ветераны когда-то,
А пока над планетой летит
Наша мирная песня солдата.
Под Ржевом от крови трава на века порыжела,
Под Ржевом поныне шальные поют соловьи
О том, как под Ржевом, под маленьким городом Ржевом
Великие, долгие, тяжкие были бои…
Под Ржевом и ночью, и днём не смолкали сраженья,
А враг был одет, и обут, и силён, и жесток,
Под Ржевом сжималось, сжималось кольцо окруженья,
И наши от пуль и от голода падали с ног.
Под Ржевом болота, повсюду болота, болота,
Трясина, да кочки, да ямы, да редкий ивняк.
И в эти болота без счёта, без счёта, без счёта
Врезались герои отчаянных наших атак!
Под Ржевом в кровавой, свинцовой, сплошной круговерти
Не дрогнули славные дети родимой земли,
Рванулись в прорыв окруженья Долиною Смерти
И в этой долине бессмертье своё обрели!
…А ныне в долине колышется хлебное поле,
А ныне в долине снимают тройной урожай,
А там, под землёю, в три слоя, в три слоя, в три слоя —
Солдаты, солдаты, солдаты России лежат…
А дома поныне всё ждут их, всё ждут — не дождутся,
В сердцах у родных всё кипит неоконченный бой,
А дома всё верят, надеются — вдруг да вернутся!
Хоть в песнях, хоть в мыслях, хоть в сказках вернутся домой…
Под Ржевом от крови трава на века порыжела,
Под Ржевом поныне шальные поют соловьи
О том, как под Ржевом, под маленьким городом Ржевом
Великие, долгие, тяжкие были бои…
Посвящение задушевным «друзьям»
Отстаньте, вы идите, вы идите,
Идите сами знаете куда.
О совести о чести не галдите,
Бессовестные с детства господа,
Высокими речами не шпыняйте,
В словесные взвиваясь виражи,
О правде, Вы при мне не вспоминайте,
Миссионеры подлости и лжи.
О Родине, о долге перед ней,
Не говорите, боже упаси,
Никто из Вас давно уже не смеет
Слова такие вслух произносить.
И о любви, о верности не надо,
От Вас об этом слышать так смешно,
Вам циникам, нахалам, казнокрадам,
Высоких чувств познать не суждено.
И о труде не надо, дармоеды,
Труда не знает Ваш бездельный сброд,
Привыкли жать плоды чужой победы,
Облокотившись на честной народ.
Себя людским считая эталоном,
Вы голые при этом короли,
Ползете сзади, пяткою колонной,
От трудных дел, от борьбы вдали,
Вас и при жизни давно уж нету,
А будущее и вовсе не для Вас,
Вы безусловно знаете об этом,
И жить сейчас торопитесь, сейчас,
Хоть день да Ваш, хоть рубль да в кармане,
Хоть на кусок, но больше чем другим.
Довольно Вам идеями шаманить,
Довольно по воде пускать круги,
Вся Ваша философия, и вкусы,
и принципы, и вера и права,
Дурная сказка для юнцов безусых,
Коварные предатели и трусы,
Вот Ваша суть всё прочее слова.
Вы всемером на одного, обычно,
Ваш принцип в спину клеветой строчить,
Мне Ваша брань с угрозами привычны,
И не страшит меня Ваш лик двуличный,
И как мне жить не Вам меня учить.
Душевных ран моих не бередите,
Пойдите прочь, уймитесь навсегда,
Отстаньте, замолчите, не галдите,
Предупреждаю, лучше отойдите,
Идите Вы, вот именно, туда.
