халате и остроносых красных туфлях, ждущего их у почтового ящика.
– А вы эти, зе блю кэмомайл?
– Еа, они самые. Сейчас мы осмотрим дом, вы подпишете смету, и мы начнем ремонт. О боги! Вы что, здесь живете?!
Дом выглядел ужасно. Может, его строительство и было верхом торжества безвкусицы, но не сжигать же его за огрехи проектирования?
– Нет, у меня квартира в Лондоне, а здесь – родовое имение.
– Что тут произошло?
– Проводка сгорела.
Макс в невеселой задумчивости изучил вверенное ему сооружение, громадный, холодный, черный гроб. "Вика, что, издевается? – распсиховался Ди. – Здесь работы на месяц, а сколько у нас времени?" Шу ходивший за ним след в след и записывающий в стандартный бланк углы, уровни, длины, поскреб сквозь футболку грудь, лениво зевнул и ответил: "Должны справиться до обеда." Следовавший за рабочими хозяин прислушался и спросил: "Вы что, корнцы?" – "Нет, мы из Хихидирикирка, остров Мэн," – съязвил Макс, зная, что ему поверят. "Так вы беретесь за дело?" – "Сей момент! Только поставьте закорючки здесь и здесь, мистер Малакахи." – "Маклахи." – "О, е."
Начав работы около одиннадцати, к половине второго они, в общем-то, справились и уже монтировали щит с переключателями, гм, пробками, как Маклахи неожиданно робко и елейно попросил заглянуть также и в подвал. "наш девиз – мы электризуем для Вас даже дровяной сарайчик! О чем речь, сэр, – ведите!"
– Что за опыты вы здесь ставили? – подозрительно прищурясь, закусил губу макс, уперев руки в боки. Под их ботинками хрустели стекла лабораторной посуды, спёртый воздух вонял сероводородом, а на железном столе, навроде операционного, лежал человеческий скелет.
– О, я сдавал его в аренду для киносъемок. наверное, ребята забыли часть оборудования.
– Весьма похоже, – покивал многозначительно Ди, пока Шу вкручивал лампочки. Вспыхнувший свет озарил заляпанный тёмными пятнами, исчерченный меловыми знаками потолок. От увиденного остался гадкий вкус.
– Откуда я могу знать Малкахи?
– Может, он выступал в совете Лиги, прежней, до Яноша?
– Не помню. не помню, и это меня страшно злит.
– Обычный колдун-сатанист, что в нем опасного?
– Он не из наших.
– Прости, но пока ты был выключен из этой цепи, мог подрасти новый урожай чернокнижников, – грубовато посмеялся Шу над его амбициями.
"Они хуже конной полиции," – пробормотал, глядя в Ничто, Ди.
– Да заткнешься ты или нет?! работаем на опасном объекте, а ты ни на секунду не замолчишь!!
– Всё-всё, больше ни-ни. А вот…
– Что, опять?!
– Всё, знаю, знаю, молчи – и копай. Отсюда – копай прямо пятьдесят метров, а потом – пока не надоест. Или пока копалку не отберут. Мне бы массажик. Спина не разгибается.
– Будет. Я уже вижу, что массажист готов, аж рвется. Сосредоточься, милый. Накосячим – собирать по крупицам придется.
– Объект?
– Нас.
Больше до конца работы никто слова не проронил. Тихо жужжали генераторы. Тени от лопастей вентилятора словно мельничные великаны кружились до тошноты на стене напротив.
1.3.День наоборот. Мыгури-Рыкатау
Доктор Вильшински поглядел на часы. Глубоко за полночь. Поздний гость! У незнакомца было множество особых примет. Так много, что за ними всеми его личность как-то терялась, как тигра скрывает полосатая шкура. Он в разговоре неприятно облизывал сухие губы, произносил слова с сильным акцентом, употребляя чуть не через фразу венгерский, но и его искажал до неузнаваемости. В руках он держал видавшую виды барашковую шапку. Доктор заметил, что на правой руке у гостя недостает безымянного пальца, а запястье левой опоясывает рубец. Седеющие всклокоченные волосы, залысины над высоким, морщинистым лбом. Брови густые, черные, нос тонкий, длинный, с горбинкой. Одет бедно, но выбрит гладко. В глазах – типичное выражение пациента с острой болью, вынужденного сидеть в очереди.
– Хорошо, хорошо. Успокойтесь и повторите еще раз, помедленнее, пожалуйста.
– Вы меня не помните, да? Что ж, это в порядке вещей. Вы что, думаете, если бы у меня было к кому обратиться за помощью, я пришел бы к вам, нарушать ваш покой, смущать и нервировать? У меня ведь нет ни одного врача знакомого. Ну, кому можно довериться. Один врач есть, но я его и врагу не посоветую, это же катастрофа, а не хирург. А самого себя оперировать… Я уже так и этак примерялся – неудобно. Без зеркала. Вот мои условия: вы будете оперировать бесплатно, без анастезии и ассистентов, инструменты и материалы, используемые в операции, я заберу с собой, чтобы уничтожить, так же и рентгеновский снимок. Вы никому никогда не должны говорить об этом случае. Никогда и никаким образом вы тем более не можете написать об этом – научно, публицистически, как и где угодно. Вы немолоды. Я тоже.
– Что же вы не войдете?
– Жду приглашения.
– Вы точно не можете подождать?
– Ожидание. Рискованно. Для меня. И для вас.
– Но, о боже, я же не собираюсь вас убивать.
– Я вас тоже, представьте себе? Назовите это паранойей, но промедление чревато, что меня выследят. А вместе с тем – и ваш дом, вашу семью.
– Заходите. Я сделаю всё, что в моих силах. И именно так, как вы просите.
– Вы меня очень обяжете. Если мне повезет отблагодарить в дальнейшем вас или ваш род, я не откажусь от своих слов. У меня и на добро, и на зло память отличная.
– И всё же вы пользуетесь тем, что я, как врач и добрый христианин, не могу отвернуться от обратившегося за помощью.
– Да. И я прошу простить меня. Я понимаю, как вам тяжело грех на душу брать.
– Удалить четыре клыка без обезболивания за один визит, да еще такие…неординарные. Такого во всей моей практике…
– Да. Такого, пожалуй, вообще, от Адама, – не происходило. Уникум.
– Что же… привело… вас?
– Нонсенс: любовь. Да-да. Хочу женится на прекрасной женщине, вот уже полгода как.
– Но ведь эта операция… всё же носит… скорее косметический характер? Она не изменит… вашей сути.
– Конечно, нет. И всё же нам будет спокойнее. Мне надоело. Я же не пещерный зверь какой. Я пришел к вам, потому что не смогу заплатить за молчание. Это не испытание на силу воли, верность долгу или что еще. Увы, так обернулись обстоятельства, что у меня сейчас не лучшие времена. Единственное, что могу предложить за вашу помощь – гостеприимство. Вот, посмотрите, это мой будущий адрес.
Он указал острым ногтем на топографической карте мелкого масштаба, тут же спрятал в карман.
– Это наш будущий дом. Я его куплю ближе к Новому году. Все деньги, которые удается заработать, я сейчас трачу именно на это. Если бы вы согласились сделать
