Мадам - Людмила Бержанская

class="p">Я в слезах, задыхаясь, кричу.

Знаю я, что в словах есть утрата,

Рвется, рвется потерянность чувств,

Слова помнят, что было когда– то,

Помню я, но об этом молчу.

Нет, не знают они, нет, не знают,

Всю ответственность тишины,

Смысл их тает в душе, и тает,

И они мне, почти, не слышны.

Что мы любим? А кто из нас знает?

Бури слов? Фейерверк наслаждений?

Это все в нас снежинкой растает,

Оставляя тревогу сомнений.

Может, любим мы то, что не видно?

Не охватишь, не скажешь, не крикнешь?

Отчего же так больно и стыдно?

К пустоте никогда не привыкнешь.

2004 год

Обойдя свою жизнь вокруг,

Я ни разу не обернулась,

Что б увидеть, что друг – не друг,

И понять, что память проснулась.

Что уже мне никак не вернуть

Ни разрывов, ни огорчений,

Мне давно не дает уснуть

Ложность слов и улыбка прощений.

Что рассмотришь издалека?

Что увидишь под микроскопом?

Подающая всем рука,

И жалеет, и любит скопом.

Остывающий в памяти стыд,

И слова, как порезы бритвы,

Не забыты рубцы обид,

И для новых обид открыты.

Для чего мне смотреть назад?

Что увижу и что узнаю?

Ведь прощенья все невпопад,

Оглянусь, улыбнусь, замолкаю.

2001 год

Убийство и предательство вдвоем

Идут по жизни, никому не веря,

Себя в себе, как часто, предаем,

Душе больной не сосчитать потери.

Борис, Борис, через столетья

К нам тянутся все лихолетья.

К нам тянутся тоска и горе,

И хлеба просят в том же хоре.

Все то же в матушке России,

Все ищут доброго мессию.

Все та же подлость, ложь и грязь,

А имя ей – то царь, то князь.

С надеждой те же ожиданья,

И путь к ним устлан обещаньем.

Что ж, горизонт всегда в тумане,

В наивно-праведном обмане.

Вот так, Борис, через столетья

Плывет Россия в лихолетьях.

Все ищет у пророков нудных

Ответов правильных и трудных.

2002 год

Толпа вопила и орала,

Не понимая, что несут,

Им нужен был бандит Варрава,

Не нужен Бар-Абба Иисус.

Толпа неслась, не сознавая,

Что крест, что крест ему несет,

Не понимая и не зная,

Что этот крест их всех спасет.

Ты шел, ты шел, сбивая ноги,

Благословляя и любя,

Молил, что б их простили боги,

Что б их, но только не тебя.

Зачем твои благие речи?

Зачем, зачем ты им, пророк?

Ведь, им тебе ответить нечем,

Не смог помочь ты им, не смог.

Совсем один на этом свете,

Совсем не нужен никому

Ты даже в отчем Назарете,

Нет, нужен: Богу одному.

Его любили в Галилее,

Не зная, что за небесами,

Они боялись и не смели

Понять, что ад творили сами.

Голгофа не ждала, не знала,

Что остается на века,

А может быть, в тот миг стонала

И пряталась за облака?

Мы забываем и болтаем,

Мы восхваляем и молчим,

Как много в жизни мы не знаем,

И как, по мелочам, грустим.

2003 год

Какая же надорванность судьбы,

И беспокойство вечное души,

Сжимает нас посредственность толпы

Тысячелетним эхом: не греши!

2009 год

Я раньше знала: правда – это правда,

Мне говорили: это точно ложь,

Что честный должен быть всегда оправдан,

Что ложной чести, как и честной лжи, ты не найдешь.

Я знала, что утрата есть утрата,

Что опоздавший в жизни – опоздал,

Что солнце закрывается закатом,

Что мудрость – это жизненный кристалл.

Я раньше знала, все так четко знала,

Про правду, про неправду, про позор,

Но я не знала, что врата вокзала,

Вокзала жизни – маленький зазор.

2005 год

Я смотрела в окно, я смотрела в окно,

Я не видела даже деревьев,

И как будто в кино, вроде, все как в кино,

Душа рвалась в закрытые двери.

Я увидела то, что не видит никто,

Все во мне залегло в ожиданье,

Я ведь знала не то, совершенно не то,

Не таким представляла отчаяние.

Я не слышала слов, предвещавших беду,

Я не знала, как молятся Богу,

Мне казалось, что страх я в душе обойду,

А потом – отойду понемногу.

Я смотрела туда, где не видно ни зги,

Даже случай – и тот не поможет,

Тихий шепот стучал: помоги, помоги,

Я прошу: помоги ему, Боже.

Мне казалось, что можно все знать наперед,

Устелив все дороги заранее,

А душа мне поможет и выход найдет,

Как спасенье в минуты отчаяния.

2006 год

Уже поверженные свечи

Не догорают, а скорбят,

Ведь знают, что в последний вечер

Боль и разлуку протрубят.

Они горели, как умели,

Они светили, как могли,

Они просили быть умнее –

Ведь это свечи – не огни.

И освещая озаренье,

Как всхлип, как всплески красоты,

Их свет казался вдохновеньем, каким-то странным заблужденьем,

Вернувшимся из пустоты.

Ведь свет – единственный источник

Любви, надежды и тепла,

Ох, как он много напророчил,

И тут же в темноте украл.

Ведь тонкий лучик ожиданья –

Надежда на огромный свет,

Всегда он будет обещаньем,

Кто скажет мне, на сколько лет?

2002 год

Ведь в жизни, в общем, всякое бывает,

Дорога вдруг свернула невпопад,

И не о том твой друг опять болтает,

И не туда душа бросает взгляд.

Бывает все:

В минуты вдохновенья

Опять бежит ко мне шальная мысль,

Которая хотела бы прозренья,

А оказалось, потеряла смысл.

Бывает все:

Бывают откровенья,

Ну, так необходимые душе,

Бывают отклоненья и сомненья,

Которые мне не нужны уже.

2005 год

Мне подарили странную игрушку,

Глазасто-непонятную зверушку.

Мне подарили просто – шутки ради,

Ну, скажем – это случай был слепой,

Но на нее сегодня утром глядя