КАК ОНИ ПОЛАДИЛИ
(Сказка о том, как Миша Топтыгин с лесником
поссорился и как умная лиса помирила их)[344]
У дороги лесной, у дуба,
Где звенел ручеек-родник,
Где от зноя укрыться любо,
Жил в избушке седой лесник.
В той избушке лишь стол да лавка,
Поглядишь — обстановка вся…
Есть товарищ у деда — Шавка:
Без собаки в лесу нельзя!
Есть ружье, самопал тяжелый,
Есть капкан и для птиц силки.
За избушкой в колодах — пчелы,
Целый день их жужжат полки.
Разомлело над лесом лето —
Уж июню пришел конец.
Просыпается дед до света,
Лишь зари заблестит венец.
Поглядит на траву, на небо, —
Не послал бы Господь дождя, —
Пожует на дорогу хлеба
И ружье заберет с гвоздя.
Свистнет Шавку — с собакой ловче:
Упасет, наведет на след…
Сдвинет шапку на лоб, и в общем
Уж готов на охоту дед.
Под ногами из хвои терка,
Сладко пахнет лесная гарь…
В ежевике живет тетерка
И тетеркин супруг — глухарь.
Тут и заяц прыжками кружит
И с разбега в капкан нырнет…
Старикан на судьбу не тужит —
С леса жадную дань берет.
Он зимой и хоря уловит,
Он и белку сшибет с сосны…
Лишь для виду он хмурит брови,
Но веселые видит сны.
А коль встреча случится с волком,
Старый спину свою согнет,
Разглядит, расприметит толком
И картечью его пугнет…
Но ведь лес-то — медвежье царство,
И медведь заворчал: «Шалишь, —
Прекращу я твое коварство,
Ты в лесу с собачонкой лишь.
До жилья, до села — далече,
Задаваться тебе не след…
Собирайся, зверье, на вече,
И давайте держать совет».
И велел он проворной белке
Известить весь зеленый лес,
Чтобы зверь и большой, и мелкий
Из трущобы к берлоге лез…
Только хвостик мелькнул проворы —
И помчалась она стрелой
Обскакать все лесные норы,
Известить весь народ лесной…
Прыг с березы на осину,
Из оврага на увал,
На песчаный перевал,
А потом опять в трясину,
В чащи, в темные трущобы,
Где алеет мухомор
Красной шапкою… Еще бы —
Ведь в лесу немало нор!..
На траве блестит роса,
По траве идет лиса.
Хоть скромна она на вид —
Всюду первой норовит.
Подошла — и от беды
Замела свои следы.
Мише — ласковый поклон:
Дескать, жив-здоров ли он?
Попыталась белка толком
Побеседовать и с волком,
Но он был ужасно груб,
Он на белку целил зуб,
И, едва бежав от зла,
Белка хвостик унесла,
Крикнув с ветки: «Волк, заметь —
Будет ждать тебя медведь!»
От росы ночной дрожа
(Стало вечером свежо!)
Белка встретила ежа.
Он сказал: «Приду ужо!»
И, гадюки злобной муж,
Подколодный умный уж,
Встретив белку-егозу,
Молвил: «Ладно, приползу!»
Как воды набравши в рот,
Слушал белку мудрый крот.
Вот очки он на нос вздел
И на белку поглядел.
Вот, закрыв ученый том,
С полчаса вертел хвостом.
Наконец — согласье дал
И… ужасно опоздал.
А барсук, кончая ужин,
Проворчал: «Зачем я нужен?
Я бездетен, стар и вдов,
Я не трогаю коров,
Я овец не обижаю,
За болотом проживаю…
Не попасть бы нам в беду…
Но, коль нужен, я приду».
От сосны к березе стрелкой
Замелькала снова белка.
Возвращается назад,
Мише делает доклад:
«Со зверьем была мне мука!
Не прописана гадюка,
Взять не мог приказа в толк
Ваш советник, серый волк.
А. у зайца в доме тихо —
На погост ушла зайчика:
Ведь лесник, хоть слеп и хил,
Зайца дробью уложил.
Словом, было мне хлопот
Целый короб, полон рот…
Но лиса, я вижу, тут, —
А другие подойдут».
На поляну, на лужок
Светит месяца рожок.
Над полянкою сосна
Каждой веточкой ясна.
От сосны — косая тень.
У конца той тени — пень,
А на нем сидит медведь,
Пасть — начищенная медь,
Когти — черные крючки,
А глаза — как угольки.
Справа — волк, налево — уж,
Злой гадюки бедный муж.
Впереди его — барсук…
Белка прыгнула на сук,
А под ним — колючий еж
На крота наводит дрожь.
В стороне от всех лиса,
Взор подняв на небеса,
Скромной скромницей сидит,
На соседей не глядит.
Миша лапой покачал,
Миша басом прорычал:
«Всем известно — у опушки
Возле дуба, где родник,
С глупым псом живет в избушке
Возмутительный старик.
Он, хитрец, тетерок ловит,
В чащах сети хороня,
Лаял пес, что он готовит
Даже пулю для меня.
Пчел завел — но сунься к меду
И, поверь, не будешь рад:
Вмиг с обрыва сбросит в воду
Из ружья его заряд.
Вот погиб недавно зайка,
Убивается вдова…
Всяк на случай примечай-ка
Эти самые слова!
Дальше жить так — нет терпенья!
(Эй, не прячься, уж, в траву!)
Буду спрашивать решенья
Я у всех по старшинству».
Замолчал медведь и колко
Посмотрел в упор на волка.
Перед строгими очами
Волк поджал трусливо хвост
И сказал, пожав плечами:
«Я, владыка, слишком прост.
Я моту зубами щелкать,
Выть, сверкать глазами в ночь,
Но уволь от мыслей волка —
Мне ли разумом помочь?
Барсука спроси… Он в школу,
Говорят, ходил зимой…»
И умолк, поникнув долу
Глупой серой головой.
С неохотою великой
Поднял мордочку барсук,
Проворчав: «Лесов владыка,
Не осилил я наук.
Мне до мудростей далёко,
Стар я, память не свежа…»
И кивнул не без намека
На колючего ежа.
Еж хитер и забияка,
Еж, конечно, парень — во!
Даже дедкина собака
Убежала от него…
Но, однако, даже слова
Не добились от ежа.
Только снова он и снова
Лапой тыкал на ужа.
Но и уж зверью не в руку,
Голова его темна…
Он твердит лишь про гадюку:
«И смела-де, и умна…»
Но змея скрывалась где-то,
Не любимая никем…
— «Не подходит нам и это!» —
Объявляет Мишка всем.
Тут поднялся очень важно
Подземельный житель крот.
Он на всех взглянул отважно
И открыл ученый рот.
Говорил он очень долго
Иностранные слова,
И от них совсем у волка
Закружилась голова.
Долго крот ученой речью
Нагонял тоску и сон.
Даже Миша, я замечу,
Был той речью утомлен.
«Ничего не понимаю! —
Рявкнул он. — Почтенный крот,
Я ли разумом хромаю
Иль совсем наоборот,
Но нельзя ль угомониться,
Или слипнутся глаза…
Звери, очередь лисицы!
Что предложишь нам, лиса?»
Заюлила, завиляла
По траве лиса хвостом:
«Понимаю очень мало
Я, владыка, в деле том.
Всё же, думаю, несложно
Избежать пока беды, —
Надо только осторожно
Заметать свои следы.
Всяк, в лесу гуляя рано,
Опасайся старика,
Не крутись вблизи капкана
Или около силка.
Если зверь не глуп, как телка,
Не ленив, как жирный гусь,
От силков не будет толка…
Словом — я не попадусь!»
«Не крути хвостом, лисица! —
Зарычал медведь в ответ. —
Этак делать не годится,
В отговорках проку нет.
Про себя твердишь ты это,
Затаив над нами смех,
От тебя ж мы ждем ответа,
Чтоб пригоден был для всех.
Не напрасно лисам разум
Дал Господь, зверье любя…
Помоги ж, — иначе разом
Растерзаем мы тебя!»
Покрутив хитрющим носом,
Говорит тогда лиса:
«Если так — один лишь способ
Указуют небеса…»
И медведю по секрету
Прошептана слова три…
«Обмозгуем хитрость эту! —
Рявкнул Мишка. — Но смотри,
Всё сверши манером скорым,
Словом — действуй поскорей…»
И затем медведь по норам
Распускает всех зверей.
Одного лишь только зверя
Белка в круг не привела:
Жизнь трясине не доверя,
На болото не пошла.
А в болоте, между кочек,
С животом как барабан,
Жил не зверь и не зверечек,
А зверище — сам кабан!
Ах, прости поэту, муза,
Но сказать я должен всё ж:
Он лежал в грязи… по пузо!
И хорош же был, хорош!
Весь в колючках, в иле, в тине,
Словно бусинки глаза…
И к нему стремится ныне
Чистоплотная лиса.
«Господин кабан, вы спите?»
И в ответ несется храп.
Только тина, словно нити,
Шевелится возле лап.
«Господин кабан, проснитесь,
Всё в грязи у вас пальто…»
Тут болота грозный витязь
Сонно хрюкнул: «Ну и что?
А кому какое дело?
Я не франт и не жених…
Ты, лисица, очень смело
Во владениях моих
Появилась… Ишь ведь — леди!
Тоже — рыжая краса!..»
«Я пришла к вам от медведя», —
Отвечает тут лиса.
А с медведем шутки плохи,
Каждый зверь про это знал.
Тут под вздохи и под охи
Встал лентяй и слушать стал.
Но тихохонька лисичка
Кабану в лопух его
Зашептала. Даже птичка
Не слыхала ничего!
А старик гулял по лесу…
Старику — чего тужить?
Думал белочку-повесу
Меткой дробью уложить.
Вот пенечек — чем не лавка?
Всё для пользы нам дано.
Сел. А старенькая Шавка
Беспокоится давно.
Тявкнет робко, смотрит в очи,
Прямо — чудо-чудеса!
Рассказать про что-то хочет,
Только речи нет у пса.
«Да отстань ты! — дед бранится.
Отойди ты, сатана!»
А кусточек шевелится,
Пропуская кабана.
Зверь визжит, глаза кровавы,
Изо рта сверкает клык…
«Помоги мне, Боже Правый!» —
Задрожав, вскричал старик.
Ружьецо он на рогулю
Положил, стрелять готов.
Но не дробь, а даже пуля
Не пугает кабанов…
Ах, краснела б кровью травка,
И примялась бы она,
Если б преданная Шавка
Не вцепилась в кабана.
И за хвост его кусает,
И за ухо теребит…
А старик ружье бросает
И на дерево спешит.
Ах, досталось бы собачке,
Перцу б задал ей кабан,
Но лиса в разгар горячки
Появилась, как судьба.
И, подняв на елку взоры,
Где лесник дрожал теперь:
«Бросим ссоры и раздоры! —
Запевает умный зверь. —
Ты, лесник, теперь наш пленник:
Подойдет сейчас медведь,
Сломит елку, словно веник,
Ты же волку будешь снедь…
Да и верную собаку
Барсуку мы отдадим…
Но хоть звери мы, однако
Никому зла не хотим.
Если к нам, зверюгам сирым,
Ты не будешь впредь жесток,
Мы тебя отпустим с миром, —
Соглашаешься, дружок?»
«Соглашайся-ка, хозяин,
А иначе — худо нам!» —
Шавкой был совет пролаян.
Дед ответил: «По рукам!»
На поляну, на лужок
Светит месяца рожок.
Над поляною сосна
Каждой веточкой ясна.
От сосны — косая тень,
У конца той тени — пень,
А на пне сидит медведь.
Пасть — начищенная медь,
Когти — черные крючки,
А глаза — как угольки…
Справа — волк, налево — уж,
Злой гадюки бедный муж,
Впереди него — барсук.
Белка прыгнула на сук,
А под ним колючий еж —
На крота наводит дрожь…
В стороне от всех лиса,
Взор поднявши в небеса,
Скромной скромницей сидит,
На соседей не глядит…
А среди зверей — лесник
Головой на грудь поник,
И ворчит за дедом пес:
«Вот куда нас бес занес!
Как бы не было чего…
Впрочем — парни ничего!»
Тут раздался Мишин рев:
«Белка, договор готов?»
И провора из дупла
Всё, что нужно, принесла.
На березовой коре
Текст барсук писал в норе
Остриями всех когтей —
Он известный грамотей.
На поляне тишина.
Светит круглая луна,
И читает по складам
Мишка договор зверям:
«Обязуется лесник,
Что отнял у нас родник
И стреляет из ружья,
Не преследовать зверья.
Ни капканов, ни силков —
Ибо зверь наш бестолков —
Он не будет ставить впредь…
В свою очередь медведь
Обещает, — он прочел, —
Никогда не трогать пчел,
То есть ульев не зорить,
Мимо пчельника ходить.
Подпись в том еще даем,
Что друзьями мы живем,
Помогая там и тут,
А раздорам всем — капут».
…Ну, подписывать пора…
Шавка тявкнула: «Ура»,
Миша лапу приложил
И учтиво предложил
Сделать то же леснику,
Удалому старику.
Тут — ну, слово вам мое, —
В пляс пустилось всё зверье,
Закричав на разный лад
Кто «ура», а кто — «виват!».
ПРОЩЕННЫЙ БЕС (Поэма)[345]
