Сакаи Тадакацу (1587–1662), также известен как Сануки-но ками — один из приближенных Токугава Иэясу, правитель хана Обама. Известен как человек, оплативший строительство знаменитой пагоды в Никко. Умер от старости.
Встреча со смертью —
Это встреча со смертью.
Встреча со смертью —
Чувство благодарности,
Мысли о господине.
Гэссю Соко (1617–1696), настоятель храма Додзёдзи в Канадзава.
Вдох — выдох, вперед — назад, живем —
умираем…
Стрелы, встречаясь в полете, пронзают
друг друга [23].
Бесцельный полет в пустоте, пустота
без цели —
Таков мой путь, мое возвращенье к истокам.
Хакуин (1685–1768), буддийский монах, наставник дзэн. Родился в семье самурая, в 15 лет принял постриг. Прославился как художник, скульптор, поэт и мастер коанов — дзэнских загадок, ответы на которые обретаются интуитивным озарением, а не интеллектуальным поиском. Самый известный из коанов Хакуина: «Что есть хлопок одной ладонью?»
О юные!
Коль смерти вы боитесь —
Умрите сей же миг.
Ведь умерев
Однажды — вы вдругорядь не умрете.
Яоя О-Сити (1667–1683), дочь зеленщика из Осаки. Попыталась совершить поджог, чтобы увидеться с любимым — послушником храма Икутой Саэмоном. Была приговорена к смерти. Стала героиней многих пьес, песен и рассказов, была упомянута Ихарой Сайкаку в сборнике «Пять женщин, предавшихся любви».
О, печальный мир!
Обрывает с вишни цвет
Ветер по весне.
Мой сегодня день настал,
Белой вишней опаду.
Асано Наганори (1667–1701), князь Ако, известен главным образом как господин 47 ронинов.
Что делать мне с этой весной?
О ней я знаю не больше,
Чем этот вишневый цвет,
Подобно которому я
Сейчас призываю ветер.
Оиси Ёсио (1659–1703), лидер и вдохновитель 47 самураев из Ако, прославившихся местью за Асано Наганори.
До чего хорошо,
Мысли очистив,
Тело отбросив, как ветошь,
Любоваться ясной луной,
В безоблачном небе плывущей.
Оиси Ёсиканэ (1688–1703), старший сын Оиси Ёсио, один из 47 ронинов. Самый юный из мстителей.
В час расставанья,
Прочь отбросив страх,
О часе встречи думаю,
И слово
Я оставляю в память о себе.
Хара Мототоки (1647–1703), один из 47 ронинов.
Мысли о вас, господин,
Приходят одна за другой,
Как слой за слоем ложится
Белый снег на вершине,
Где в соснах гуляет ветер.
Хорибэ Канамару (1627–1703), один из 47 ронинов.
Тает снег.
Расточатся ли так же и думы
После завтрашнего свершенья?
Хорибэ Такэцунэ (1670–1703), один из 47 ронинов.
Нельзя заблудиться, идя
По следу тех, кто ступил
На воинский путь.
Вот почему я не раз
Натягивал лук из катальпы.
Ёсида Канэскэ (1641–1703), один из 47 ронинов. Именно он от имени всех остальных доложил военному коменданту Эдо о свершившемся акте возмездия.
Быстрее всех я спешу
Уйти по горной тропе
Дорогой смерти, которой
Отправились раньше меня
И господин мой, и мать.
Усиода Таканори (1669–1703), один из 47 ронинов.
Тот, кто решил
Не отклоняясь,
Следовать Путем воина,
Без страха должен ступить
На дорогу смерти.
Томиномори Масаёри (1670–1703), один из 47 ронинов.
Отправляясь в путь,
Не могу не вспоминать
Тех, кто прежде нас
Этим же путем пошел.
Думаю о них.
Окано Канэхидэ (1680–1703), один из 47 ронинов.
Этот аромат
От заснеженных полей —
Неужели слива?
Онодэра Хидэкадзу (1643–1703), один из 47 ронинов.
Ничто не удержит
Росу на листьях травы —
Ни листья слов,
Ни трава [24]
Скорописных знаков.
Хаями Мицутака (1659–1702), один из 47 ронинов.
Земля, вода, огонь,
Ветер и небеса [25] —
Извечное обиталище,
Куда возвращаемся мы,
Покидая тело.
Хадзама Мицунобу (1635–1703), один из 47 ронинов.
Целительный сон
На изголовье из трав [26]
Вернет мои грезы
В далекий
Весенний рассвет.
Хадзама Мицуоки (1678–1703), один из 47 ронинов, сын Мицунобу.
Горной тропой ступая
К собственной смерти,
Как долго я ждал
Возможности разорвать
Низку яшмовых рос! [27]
Накамура Ёсатоки , (1659–1703), один из 47 ронинов.
Аромат цветущих слив
Солнышко несет
В мой просторный кабинет…
Мурамацу Хитэнао (1640–1703), один из 47 ронинов.
То, что ты, потеряв,
Так хотел бы вернуть,
Что и жизни не пожалел бы —
От этого, как ни беги,
Не убежать, не сокрыться.
Мурамацу Таканао (1677–1703), один из 47 ронинов, сын Мурамацу Хитэнао.
Не отрекаюсь от рая.
Но если туда идти —
Так всем заодно.
С Буддой Амида вместе —
Нас сорок восемь! [28]
Оотака Тадао (1672–1703), один из 47 ронинов, поэт, принадлежавший к школе Такараи Кикаку.
В смертный свой путь
Выйду из чайного домика,
Где пил аромат сливы.
Такэбаяси Такэсигэ (1672–1703), один из 47 ронинов.
Три десятка лет прошли точно как во сне.
«Бросить тело, долг исполнить» —
это тоже сон.
Упокоились в могиле матушка с отцом.
Справедливость, благодарность —
грезы, пустота [29].
Маэбара Манэфуса (1664–1703), один из 47 ронинов.
Весны ушедшей
Назад не вернуть,
Проходят годы и месяцы —
Что остается?
Одна седина.
Кандзаки Нориясу (1666–1703), один из 47 ронинов.
Глаз не хватает —
Столько рассыпано звезд
На Млечном Пути.
Каяно Цунэнари (1667–1703), один из 47 ронинов.
Даже если представить,
Что высохли все поля —
В небесном раю
Тысячи злаков
Разве не будут расти?
Ихара Сайкаку (1642–1693), японский писатель, мастер короткой новеллы укиё-дзоси («рассказов о зыбком мире»).
Любуется луной
Над зыбким миром в облаках
Двухлетняя сосна.
Токо (?—1795), буддийский наставник.
От смерти не уйти,
А все предсмертные стихи —
Лишь суетная чушь.
Мотоори Норинага (1730–1801), ученый, филолог, философ. Происходил из купеческой фамилии Одзу, не добился успеха в торговом деле и начал изучать медицину. Под влиянием ученого-конфуцианца Хори Кэйдзана перешел к филологии. Написал комментарии на летопись «Кодзики», «Повесть о принце Гэндзи», антологию стихов «Манъёсю». Много сделал для развития философской школы «кокугаку» («национального учения»).
Сегодня, бренное тело
Отбросив,
Я начинаю
Жизнь
Длиной в тысячу поколений.
Бан Нобутомо (1773–1846), ученый, последователь Мотоори Норинага. Умер в глубокой старости.
Таков обычай —
В смертную годину
О чем-то говорить.
Но можно ли найти слова,
Чтоб сердце высказать?
Кацусика Хокусай (1760–1849), знаменитый художник, работавший в жанре укиё-э (цветной гравюры). Умер своей смертью в преклонном возрасте.
Где в конце концов
Дух бродячий отдохнет?
Там, на летнем поле…
Оота Нампо (1749–1823), поэт, писатель, каллиграф. Сотрудничал с такими художниками, как Кацусика Хокусай, Сакаи Хоицу и другими. Составил сборник комической поэзии «Мандзай кёкасю» — «Тьма поколений безумных песен».
