Мне подарила жизнь любовной суеты?
Господь не обделил меня, любви хватало,
И столько, что другим приносят лишь мечты.
Она не слушает меня, шалит почем попало,
Она ведь молода, всего лишь только год,
И я бегу за ней, она меня опутала, связала.
И вопреки моим желаниям – все делает наоборот.
А у нее друзей вокруг так много,
И с солнцем дружит, помогают воробьи,
И дружит с ней весенняя весёлая погода,
И краски вечные, волнующей поры.
Мне кажется, что нет, пока живешь, предела
Для радости души и пробужденья чувств – смотри.
Ведь голова бела от снега – поседела,
Но вот рождаются в душе весны ростки.
Эх, жалко «видит око – зуб неймет» и только,
Эх, скинуть с плеч хотя бы пятьдесят,
Тогда б я за весною и любовью побежал с пригорка,
Как бегал я когда-то много лет назад.
Ну, я и побегу, зачем мне ждать? Довольно!
Капель ведь правду говорит, капель зовет.
Я побегу, пока живу дышу привольно,
Я побегу к Весне, Любви, Мечте, а не наоборот.
15.03.2010 Издалека
Издалека таинственных туманных далей
Услышал вдруг я песню соловья,
И снова среди ранних утренних печалей
Воспоминаниями всколыхнулась жизнь моя.
Давным-давно над этой тихою рекою
Сидел я не один, и ты была со мной.
Я разговаривал, прислушиваясь к песне соловья, с тобою —
Мы оба были очарованы Божественною красотой.
Прошли года в необъяснимой скорости извечной,
Уж нет тебя со мной, другая предо мной стезя,
Но раздается из тумана красотою вечной
С реки, как прежде, для обоих песня соловья.
Пой, соловей, таинственную песню, пой, не прерывая,
Ту песню, что была обеим душам дорога.
Пускай она взлетает в небеса и достигает
Её души прекрасной, обнимая и любя.
Воспоминания волшебные, о, сладкие воспоминанья!
Волнуют душу от вечернего заката и до раннего утра.
Любовь, ушедшая, как будто вовсе не ушла, из полуранья,
Как Гимн вечный той Любви я слышу в песне соловья.
16.12.2009 В поход
В поход, хочу в поход, туда душа стремится,
«Но видит око зуб неймет», зима еще зима,
Она хоть на исходе – не поет синица,
И ледохода нет на речке – вот беда.
Невестами деревья в белом на снегу,
Как в хороводе девушки кружатся.
И солнца луч вытаивает на бегу,
Проталинки, где жизнь вдруг начинает появляться.
Пробьется жизнь вдруг луговой травой,
Проснется разнотравьем и цветами,
И крот уж поднимает холмик свой,
Под голубыми радостными небесами.
Как робок первый поцелуй в круженьи головы,
Так и робки попытки с холодом сражаться,
Зима не просто так задаром отдает свои дары,
И скорым наступлением весна не даст нам наслаждаться.
Еще блестят, искрятся брильянтами снега,
Но скоро-скоро в той летящей клином стае
Раздастся птичий клич, прощай, зима!
Весна, мы дома – больше нет печалей.
Закрыв глаза, мечтаю, когда первые ручьи
Проточат снег лежалый, выйдут на свободу!
И попрыгунчики, щебечущие воробьи,
Вдруг затрепещут крылышками, опускаясь в воду.
В поход, скорей в поход, к чертям, к чертям.
Эх! Поскорей бы сбросить зимнюю одежду,
На разнотравье, на луга, да к соловьям по ивнякам,
Где выдаст мне весна в кредит Надежду.
Кредитом тем воспользуюсь вовсю,
Без остановки я помчусь в весны цветенье,
Готов я жизнь растратить в радостном бегу,
Чтобы в конце пути надеяться на Воскресенье.
02.03.2010
Вечная любовь
Какая ночь, какое тихое дыханье,
С небес нисходит на долины и луга,
В преддверии ночи свое очарованье
Передают твои прекрасные глаза.
В тебе, любимая, я вижу отраженье
Предчувствий и желаний в этот час,
Любовь и ласки вожделенья
Горят огнем сейчас в душе у нас.
О, небо звездное, скажи, какую тайну
Ты миллиарды лет хранишь в себе,
И эта тайна воплотилась не случайно
В Вселенную, которая находится в тебе.
И если так случилось, дорогая,
Не страшно во Вселенную с тобой лететь,
Ведь подойдет когда-нибудь предел – я знаю,
Но мы не будем о прошедшей жизни сожалеть.
Здесь на земле, любя и сострадая,
Мы проживем счастливые и долгие года,
И в Вечную Любовь когда-то улетая,
С земной любовью распростимся навсегда.
30.06.2009
Необыкновенный случай
Сегодня в городе туман и смог,
С трудом поднялся я с моей постели,
Так не хотелось на работу. Бог помог
Мне встать, собраться и поехать еле-еле.
Резекционный зал – паталогоанатома судьба,
И в трупах мне с утра до вечера копаться.
А после выдать справку, как, зачем и почему, когда?
Затем священникам работа за умерших упокой стараться.
Сегодня парочка банкиров, милиционер, шпана,
Старушка старенькая и какая-то девица.
Когда из морга привезут, то рассмотрю тогда,
Что с этими беднягами могло случиться.
С банкирами все ясно – чисто сделанный заказ:
С удобного окна прицелиться в соседнем доме.
Удобненько там киллер приспособится – приказ,
И точно дырочку он высверлит во лбу без крови.
С старушкой что ж, в бороздяных морщинах все лицо,
И руки работящие, как надо, скрещены крест накрест.
А дочери и сыновья, и внуки будут плакать – горе налицо.
Спокойно умерла при вере в Бога, и положен ей Акафист.
Затем шпана – все тело, словно решето,
Здесь нечего искать причину, здесь все ясно.
Такое уж он выбрал в жизни ремесло,
Судьба одаривает по заслугам всех, наверно, не напрасно.
Устал, ну, хоть клиенты свежие, без запашка,
Бумаги больше, чем прямой работы.
Эх, писанины не было б, но это все мечта,
А так с бумагами, с отчетами одни заботы.
Ну, наконец, и предпоследний милиционер.
Погиб, эх, жаль, какого-то бандита догоняя,
Он пулю получил случайно, вот пример:
Полез туда, куда не надо было, той беды не ожидая.
Ну, наконец, последний, что из морга привезли,
Здесь на стальном столе – такого я не видел:
Лежала девушка небесной красоты,
Ну, почему мертва? Несправедливость я возненавидел.
Ни ранки, ни царапины на нежном теле том.
Ученый интерес возник во мне тотчас же:
Какие тайные несчастья скрыты в нем?
Интуитивно понял я, такого не увижу дважды.
Мой скальпель верный, ты по нежной коже заскользил,
И вдруг услышал я мне скрежет непонятный,
Как будто по металлу острием он проходил.
В испуге замер я, столкнувшись вдруг с невероятным.
Москва, Москва! Уж вечерело, и таинственно огни
Кафе неоновыми вывесками засветились,
Гудки автомобильные и шорох от шагов толпы
Чрез окна приоткрытые ко мне пробились.
В растерянности я стоял пред этою загадочною красотой,
Мне дальше резать не хотелось – было страшно.
Что вдруг увижу я под белой кожею тугой?
Но надо было, чтобы труд мой оказался не напрасным.
Сверлила мысль: откуда взялся тот металл внутри?
Ведь нет отверстия, а скальпель как бы с пулею столкнулся.
А там, как у Тутанхамона, оказалась золотая оболочка изнутри,
Та, на которую мой скальпель натолкнулся.
Одно лишь слово шло по оболочке той,
Каллиграфическою прописью звучало.
То слово «Преданность» сияло вечной красотой,
Вечерней грусти, овладевшей мной, как будто не бывало.
Мой скальпель быстро на фрезу сменил,
Вторую оболочку, что из платины была, разрезал,
И словом «Сострадание» свою я душу отеплил,
Рука дрожала, платина крепка, чуть руки не порезал.
На третьей оболочке слово «Жалость» вдруг нашлось,
Его на том металле драгоценном словно не хватало,
«Самоотдача» на четвертой прописью на грудь пришлось,
На пятой оболочке «Верность» четкою чеканкой просияло.
Была шестая оболочка из твердейшей стали отлита.
На стали той «Самопожертвование» клеймом стояло,
Фреза горела, плавилась и вдруг – какая красота:
Брилльянтовое сердце в том стальном разрезе засияло.
Я аккуратно, что разрезал, запаял, зашил,
Не взял ни грана от нее ни золота, ни бриллиантов.
Читатель дорогой, превратно не пойми, я так решил.
Вдруг понял – на столе лежала Вечная Любовь – понятно!
Открыл окно, и моросящий дождь по мутному стеклу стекал.
Обратно в морг ту девушку отправил.
Пускай в родной земле лежит, чтоб возвратился идеал,
Земля – ведь мать Любви, Любовь – она без правил.
И вдруг звонок будильника. Я понял – это сон,
Тот сон, что посещает человека очень редко,
Такой счастливый сон – тот вещий сон
Любовью наполняет и пронзает сердце метко.
Любовь, любовь, ты воплощение великой тайны,
Которая так крепко связывает двух людей так навсегда,
И в этих двух заложены все золото и бриллианты,
Такие же, как и у девушки, там на стальном столе тогда.
Мне повезло увидеть анатомию Любви.
Теперь я знаю, что полулюбовь достойна смерти.
Полулюбовь – синоним грязи, полулжи,
Не стоит в том притворстве жить, поверьте.
Наверное, от этого та девушка и умерла.
