тебе не лень.
До неба выросла негласно
Обиды мученической тень.
Кто виноват в твоих просчётах,
Что ты излишне рисковал,
Погряз в грубейших недочётах,
На осторожность наплевал.
Чем радовал подруг желанных?
В неделю скромных два часа
В объятьях пресных и спонтанных,
Без воспаренья в небеса?
Когда звонил друзьям сердечным
Поговорить начистоту?
Года спешат, они не вечны
И очень ценят теплоту.
Ты недоволен благоверной,
А что ты сделал для неё?
Раз в пятилетку — парфюмерный
Набор и тайское тряпьё.
С детьми исчезло пониманье,
Формальны темы для бесед?
Нужны им честность и вниманье,
Не руководство, а совет!»
Вгляделся в зеркало тревожно,
Осмыслил горькие слова –
И опустилась безнадёжно
Моя седая голова.
Шестидесятилетие
Я через пару лет старик –
Шестидесятилетие.
В душе звучит невольный крик,
А в речи — междометия.
Где детства ласковый апрель,
Беспечность юноликая,
Стать быстро взрослым самоцель,
Неугомонность дикая?
Где отрока худая тень,
Движения холерика?
Сейчас по форме я тюлень,
А в мыслях эзотерика.
Промчался быстро пубертат,
Закончились поллюции,
Сожжён объёмистый трактат
В поддержку проституции.
Куда подросток умахнул
От комплексов эдиповых?
Где обещаний страстных пул
И отношений липовых?
Уходят зрелые года
В достатке, без деменции.
Растёт рецептов череда,
Но падает потенция.
Всему отпущен в жизни срок,
Грядёт моё старение.
Эх, сохранить бы кровоток
И плотское влечение!
Пуля измены
Я умер в тот сумрачный день,
Когда ты надменно ушла.
Хоть не был по жизни кремень,
Смолчал, закусив удила.
Погиб я в тот памятный час,
Когда ты меня предала.
Костёр вдохновенья погас,
Спалив мою душу дотла.
Потом семенили года,
И тело щепою несло,
Интимных побед череда
Цвела умерщвленью назло.
Но плоти так короток век,
Все ждут воскрешенья души.
Моя — свой закончила бег
В твоей хладнокровной тиши.
Я умер в злопамятный день,
Хотя не пришёл ещё срок.
Измены кровавая тень
Пустила мне пулю в висок.
Двойное назначение
Бомбоубежище — метро,
Оно же — транспорт городской.
Всё сочетается хитро
В структуре многоцелевой.
Мне нужен для уретры — кран,
Для наслаждений плотских — член.
Их слить — от Господа генплан.
Умножить на два — мой рефрен!
Мишура
красивой лжи
Семейный тандем
Мы былую утратили лёгкость общенья,
Иногда я прошу, забываясь, прощенья, –
Не знаю, за что, почему и зачем.
Скрипит заунывно семейный тандем.
Проблемы спускаются на тормозах,
Влечения цепь в суете заржавела,
Каретка любви от обид захрустела,
Мы катим под гору. От скорости — страх.
Ласки бурные стали б спасительной смазкой,
Но застыло лицо твоё хмурою маской,
Когда я пытаюсь наладить мосты.
Хиреют потуги в силках духоты.
Страстей обода по обочине трут,
Похоже, давление в шинах пропало.
Мы ждём обречённо симпатий финала
И, бросив педали, кончаем маршрут.
Вода монологов
Я поливаю водой монологов 11
Кусты моего одиночества. 10-3
Дружба подростков цвела без прологов, 11
Визиток, смартфонов и отчества. 10-3
Не мог я остаться в закрытой квартире, 12
Даже с любимой зачитанной книгой, 11-2
Следить за закрученной лихо интригой 12–11 -2
И видеть себя в хитроумном кумире 12
Три-четыре спокойных часа. 9
Звали на улицу голоса, 9
Отношения тайны, чужие миры, 12
Придыхание счастья и блеск мишуры. 12
Странно мои изменились желанья,11
Время прошло ночных диалогов.10-2
В кактусы скуксились переживанья.11
Дома остаться — масса предлогов.10-2
В опаутиненной комнате скрыться, 11
Где больше не тикают громко часы, 11-1
А книги затыканы в полки-пазы, 11-1
Где можно подолгу читать и не бриться, 12
Самокрутки былого курить,
Ностальгии вытягивать нить,
Проходить триумфально непройденный путь,
В штофе боли топить осознания суть.
Детский мат
Жизнь — как шахматный турнир.
Я играл самозабвенно,
Спорил с каждым из задир,
Рвался к славе вожделенно,
Комбинировал хитро,
Проводил атаки смело,
Беспринципность и добро
Сочетал в делах умело.
Много партий свёл вничью,
Смог уйти от поражений.
Сто победных интервью
Дал, не ведая падений.
Вёл гроссмейстером себя:
Гордо и самолюбиво.
Не претила мне гульба,
Взгляд искрился похотливо.
Пред тобой не устоял,
Обмишурился масштабно:
Честь и гордость проиграл
Подчистую я внезапно.
Умолял моею стать,
Обещал златые горы,
Проявлял кураж и стать,
Страстно вёл переговоры.
Разыграл крутой гамбит,
Всё пожертвовал, что можно.
Но отвержен и разбит,
Брошен прозябать безбожно.
Жаль, красивый был дебют.
Мы — король и королева.
Только громкий смолк салют –
Ход ты сделала налево.
Налицо дурной цугцванг:
Придушить, вернуть, смириться?
Боль — зловредный бумеранг –
Непременно возвратится.
Минул слёзный миттельшпиль,
Предвещая катастрофу.
Заточив любовь в бутыль,
Я собрался на голгофу.
Эндшпиль близится пустой
С серым скаредным закатом.
Ты, мой ферзь, всему виной.
Я обыгран «детским матом».
Ярый озорник
Когда в душе тоскливо и темно,
Не видно звёзд любви и примиренья,
Ночами душат подлые сомненья,
Допито животворное вино,
Влетает ветер — ярый озорник,
Листвою обрывает серость будней.
Противник мокрой ваты, жирных студней,
Свободы и раздолья баловник.
Он мнёт судьбы затёртое меню,
Сдирает одеянья с мирозданья
И оставляет голые познанья,
Суть жизни в первозданном стиле ню.
Любовный коктейль
Мы с тобою друг друга любили
И коктейль вожделения взбили.
Он в тебе — нашей страсти букет,
Как элитное в бочке вино.
Мне его пригубить суждено
И продлить сексуальный фуршет,
Чтоб остался твой вкус после встречи.
Пусть сгорят быстротечные свечи,
На губах он пребудет моих,
Станет мысли терзать эротично,
Возносить в облака феерично
Нас — счастливых, желанных, нагих.
Безнадежье
Ты сначала была откровенна,
Словно голый листок на ветру,
Но врала потом самозабвенно,
Лжи красивой плодя мишуру.
На лукавство сменив прямоту,
Ты открыла окно в пустоту.
Семена проросли недоверья,
Поднялась безнадежья трава.
Дали всходы дурные поверья.
Камертоном звучали слова
О другом бесшабашном пути,
Не с любовью вдвоём взаперти.
Сладкая власть
Меня ты влечёшь, как гигантский магнит.
К тебе устремляюсь заржавленной скрепкой,
Лечу по волнам неприкаянной щепкой,
А сердце то ноет, то жалко саднит.
Привыкнуть никак не могу столько лет,
Себе самому дать достойный ответ:
Откуда такая безумная страсть?
Она поглощает меня днём и ночью,
Порой сновиденья
