Пожалуй, у воспоминаний есть запах, в котором заключено послание. Погружаясь в мысли о прошлом, мы создаём несуществующую картинку снова. Там есть все алфавиты ароматов, а мы, художники собственной истории, должны взять кисть и дописать недостающие элементы. Когда парфюмерно-живописные пазлы соберутся, прошлое оживёт и снова обретёт смысл. И тогда оно сможет дать мудрый совет нам теперешним. Правда, неизвестно, сколько на это уйдёт времени…
грацией плеча,
Где оголённая рука висит салфеткой кружевною,
В пространстве пауз — интермеццо
Хрустящих пальцев. Между тем, у календарных дней ничья,
А я по-прежнему клянусь, не совладать мне здесь с собою,
Мне никогда не насмотреться
Покрывало обволакивает тело
Покрывало обволакивает тело
Человеческое нежно
Глаз закрыт один так точно. А второй?
Не подсматривал сквозь веко ли умело?
Воздыхание неизбежно
Я довольна, впрочем, этою игрой
И не скрыть ни от кровати, ни от лампы,
Как трепещет в умилении
Каждый мышечный отрезок. Что со мной?
Наблюдением оставляю я эстампы,
Капиллярные вкрапления
На шелках белёсой кожи внеземной
Берегу от люксов [26] света покрывалом
Свой шедевр: обесцветит,
Не дай Бог, до наготы дражайший стан
Оставайся же моим Девятым Валом [27]
Пусть никто нас не заметит
Под пуховым одеялом волшебства
Хоть настенные, хоть песочные
Хоть настенные, хоть песочные —
Отберите у нас часы!
Мы расслабленно полуночными
Сводим в точку свои носы
Ночь, вглядясь в нас, от счастья корчится
И от боли сияет серп
Лунный в небе — ведь это кончится,
Не тому возместив ущерб
Ведь каким-то судьбе обязанным
Надо пыль собирать с руин
Недостроев, любовью связанных,
Что хотелось назвать своим
Хоть каскад тем серпом пророчится
Человеческих укоризн,
Я не верю, что это кончится —
Это вечность длиною в жизнь
Называемся полуночками
До холодных следов росы
Если будет конец иль точка мне,
То лишь та, где слились носы
Хоть упрямой недели клешни здесь
Отберут у меня, что есть,
Ей вердикты свои поспешные
Я смогу перед сном прочесть
Присела мгла на горизонт
И атмосферы пласт навесный
Взорвал свой звёздный чёрный зонт
Над горной местностью окрестной
Родится вскоре новый всплеск
Часов, несущихся над бездной,
Что подрезают солнца блеск
На магистрали поднебесной
У всех времён в какой-то день
Привычка бегать появилась,
Не оставляя даже тень
О, хоть бы ты остановилась!..
Ты, мгла, бросай уж приседать:
Оставь же свет в окне наружный,
Чтоб непрестанно соглядать
Двоим всё ценное другдружье
Позволь глазам же отразить
Все спектры, видимые ими
И дай заре испепелить
Тоски невыдуманной имя
Марианские впадины нежности
Награждают меня согляданием
В них — столица моей безмятежности,
Освещённая сонным созданием
Вниз смотрю я отнюдь не без робости,
Прекращать не имея возможности
Сколько вёрст в этой зрительной пропасти,
Как легко пренебречь осторожностью!
Вдруг толкнёт со спины сила оптики,
Обезумев от томности зрелища,
И, не думая, скинет за бортики,
Глупый разум заслушавшись трелящий?
Он ту пропасть описывал красочно,
Утопая в своей сладострастности:
Тут убежище снов его сказочных,
Средоточие здесь безопасности
Марианские впадины ласково
За моим наблюдают неистовством:
Неподатливого, громогласного
Я в себе воспитала Антихриста
Не поддаться б лучам преломления,
Не упасть на пуховое дно бы нам?
Нас уже не терзают сомнения —
Мы хотим соглядать бесподобное
Мне тяжко видеть, как его терзают тигры моей слабости
Пусть спустит он поток эмпатии из движущихся глаз
Меня обидеть покровители забитой горькой младости
Смогли не первый, не второй и не десятый даже раз
И чувство страха незнакомо им, виною окружённое:
Они разрушили годами возводимый мной вигвам
О, если видеть мне придётся огорченья бережёного,
То забирайте моё зрение и прячьте по шкафам
Не смейте ближнего печалить от суровости намеренья,
Все захудалости и пропасти во мне лишь дребезжат
Невыносимо наблюдать за водопадами смирения:
Мои, и больше пусть ничьи, ресницы влагою грешат
Детально дурной повторился момент
Детально дурной повторился момент:
Как будто ненужный я стал элемент
И буду таким, потому что хочу
Касаться бровей, прижиматься к плечу
Достоин ли тот элемент похвалы?
В сознании его мокрый луг и волы,
Физически радужный облачный луч —
Покуда принять не сумеешь, не мучь
Достоин того, чтоб восторженный всплеск
Из уст вырывался, как пламени треск
Из жаркой каминной клетчонки грудной!
Чтоб был ожидаем такой выходной,
Где нужно потрогать и бровь, и губу
Потом прислониться к несносному лбу,
Сигнал передав в мыслевое ядро,
Чтоб бросила рыть, подстрекая перо
Всего страшнее будет мне узнать,
Что нежность однобока и — стороння
Тогда придётся внутренностям лгать,
Что этот человек не посторонний
Надеюсь, никогда не попаду
В циклические смерчи я обратно,
Маразма лицезрея наготу,
Виня его в свирепости стократно,
«Дневник мой дорогой…» строча в тетрадь,
От слёзного стеная от удушья…
Всего страшнее будет мне узнать,
Что внешность стала шторкой равнодушия
Скажи мне честно, как помочь тебе, особая персона
Скажи мне честно, как помочь тебе, особая персона
Не украду последних сил, не нанесу тебе урона
Воскликни, боли не тая — её приму я, как подарок:
Душевный мой потенциал велик по-прежнему и жарок
