рост!» Ну, а главное: « работа в офисе!».
За километр нужно обходить эти «офисы» и «независимый бизнес»! В лучшем случае там сидят придурки, которые и сами быстро оказываются на мели, и людям ничего заплатить не могут.
Но это – редко. Почти всегда – такая фантастическая, фантасмагорическая мразь… Ловят наивных людей, всяких бедолаг – и обдирают дочиста. На пушечный выстрел нельзя приближаться! И очень скверно – через биржу труда, то есть службу занятости, многие влипают в этот «независимый бизнес». И еще, что мне особо знакомо: это могут быть и… те же газетки-газетенки, где и всегда-то было всякого сброду полно, а уж сейчас… Сейчас там – еще и хозяйчики, совсем не безобидный сброд, а хищники, зверье. Вроде бы – редакция, а по сути – тот же «офис», «независимый бизнес»!
Многие десятилетия на Лермонтовском проспекте находился пустырь. Стояла когда-то здесь пивнушка-стекляшка, а рядом – бурьян да кусты. Очень удобно справлять малую нужду.
Пришли другие времена, исчезла пивнушка, пустырь обнесли бетонным забором, и даже какой-то фундамент заложили. Шел год за годом, год за годом – и снова бурьян да кусты, а в кустах бомжи. Нужда большая, нужда малая, всякая.
Но вот несколько лет назад пустырь преобразился: понагнали сюда строительной техники, и работа закипела. Выдрали старый фундамент, заложили новый, гораздо больше прежнего. И начали как в сказке расти этажи – первый, второй, третий… Всего построили шесть этажей, покрасили, табличку повесили. Билдинг! Я, проходя мимо, табличку прочитал: налоговая инспекция, номер такой-то. Немалый номер! Значит, где-то есть и номер первый, второй, третий… седьмой, восьмой, и так далее? Столько же этажей? Времена, однако!
Прошло время, я думать об этом забыл. А тут как-то мне надо было отнести в одну контору бумажку – тоже по Лермонтовскому проспекту, до канала Грибоедова, и чуть направо. Подходя к нужному адресу, я приятно удивился: огромное старинное здание, много лет стоявшее в запустении, облезлое и обшарпанное, вдруг преобразилось, и даже окна электричеством сияют – притом все до одного! Что за труженики тут поселились? Подхожу, читаю табличку: ба! Еще налоговая инспекция! Подхожу к дверям – очумело смотрю: еще две таблички, еще две налоговые инспекции! Итого в этом здании три: две под номерами, местные, значит, а еще одна – межрегиональная.
Захожу – обстановка серьезная: офицерская вахта, суровый контроль. Иду по этажам, и видно, какие большие миллионы в это здание вбухали: всё новое, крепкое, капитальное, мрамор и гранит, всё сияет и блестит. Однако, уже закрадывается вопрос: а на кой всё это черт? Если другая, подобная контора – в нескольких минутах ходьбы?
Иду по коридору. Сколько же всякого канцелярского люду! Поистине – сто тысяч одних курьеров! Начальники попадаются: благостно-важные физиономии…
Дальше, дальше… И заблудился. Вхожу в какую-то приемную – думаю, спрошу. И нарвался. Старая канцелярская крыса, еще старой закалки, райкомовско-исполкомовской, облила таким холодом, таким откровенным презрением… Это уж потом я сообразил: начальница канцелярии – не секретарша! С полу-взгляда поняла: я – не начальник, и не важный налогоплательщик, и вообще никто. С ее точки зрения…
Обратно возвращался по Измайловскому проспекту, это параллельно Лермонтовскому, рядом. Едва на него вступил, увидел государственный флаг. Из любопытства, по привычке, взглянул на табличку: что тут? Остался стоять в остолбенении: налоговая контора, большая, важная…
Пришел в себя, сообразил – торчать у дверей не стоит: видеонаблюдение, и всякое прочее наблюдение, и на вахте не отставные офицеры – более серьезная служба. Заметут…
Ну что ж, отойдем, будем тоже серьезными. «Как честный налогоплательщик я имею право знать»… О! То что надо.
Так на кой черт, позвольте узнать, такое количество налоговых контор?! Вопрос закономерный, поскольку чуть ли не все предприятия вокруг этих контор закрылись – а конторы открылись! Закрылись даже те мелкие шарашки, которые появились в «демократические» времена: всякие мастерские, разные живопырки, где чего-то жарили-пекли… Осталась одна торговля, исключительно торговля – да и то сильно поредевшая.
Яркий пример. На Лермонтовском, где налоговый билдинг, через дорогу, чуть наискосок, на 10-й Красноармейской, находилось основное производство и фабричное управление известной на всю страну швейной фабрики «Первомайская заря».
Нету «зари» – закатилась. Теперь здесь некий «Келлерман-центр». Так, стоит «Келлерман», сам по себе. Вокруг – тишь да гладь. А ларек неподалеку, где всегда шла бойкая торговля – закрылся!
Итак, имею право поинтересоваться: что вся эта чертовщина значит? Закрытие производства (и даже торговли) – и открытие налоговых билдингов?
Понимаю : налоговые инспекции нужны. Но не в таких же
количествах и не таких масштабах! Я ведь читал и таблички на дверях кабинетов, и даже по ним можно судить: ну совершенно явно понавыдумывали себе работы! Одних только компьютеров во всех пяти конторах – сотни! А для чего, в принципе, компьютеры? Облегчать, сокращать работу. Вот и давайте сокращать – раз в пять.
Несомненно: всё уместится в одном здании. В том, новом, специально для налоговой инспекции построенном. Остальное – быстренько перестроить под жилье, под жилье, под жилье!
Такое вот имеется предложение.
Кто против?
Все – за. Принято единогласно!..
Дописываю заметку.
Криминальная хроника. Январь 2010-го. В одной из перечисленных налоговых контор, на канале Грибоедова 133, взяли с поличным начальницу отдела. Двадцать тысяч долларов. Взятка. Арестовали, отправили в «Кресты».
Благостно-важные физиономии вытянулись.
Мне отчасти жалко бабу, ведь она – часть организованного процесса, но попалась она одна. Будет, конечно, помалкивать… Бабе – 53 года, оказалась в тюрьме. А какое горе, какой позор семье…
И тут ведь вот в чем дело. Весь этот процесс: содержание налоговых контор, круговорот взяток в них – обеспечиваем мы, мы с вами! Для реального дела хватило бы одной конторы. А для круговорота взяток, разложения людей – и взятками, и бессмысленным функционированием – нужна эта куча контор!
Надо найти и посадить в тюрьму организатора всего этого процесса. Потому что процесс этот организованный, явный, умышленный.
Медицина.
– Ну-с, – как говорил классик, – снимайте бурнус.
Будем оперировать. Без операции не обойтись. Дело серьезное – сами увидите.
Среди обычного дня вдруг кольнуло, заболело, скрутило. Я за анальгин, принял таблетку, другую – не помогает.
Приехала "скорая", посмотрела, увезла в больницу. А поскольку человек я простой, то и в больницу попал самую простую, обычную. Где места были, туда и привезли. Прожил денек на обезболивающих уколах, а к вечеру меня позвал к себе доктор.
– Нужна операция, все будет без крови
