Павел Федотов - Легенда о счастье. Стихи и проза русских художников

Было бы желательно, чтобы все союзные республики, имеющие представительства и другие учреждения в Москве, строили свои здания в традиционных национальных архитектурных формах их родины, с художественным использованием всего богатства декоративного и орнаментального национального искусства, дабы по одному их внешнему виду можно было определить, какой народ это искусство представляет. Не только наружный вид зданий, но и внутренние дворики с водоемами, фонтанами и растениями чудесно украшали бы социалистическую Москву.

Это придало бы ей вид подлинной столицы всех братских республик и одновременно интереснейшего международного города, полного самых неожиданных и чарующих впечатлений.

Что касается сооружений РСФСР, то в них идейные цели их назначения должны также иметь свое образное выражение. Здания специального назначения, как, например, банки, лечебницы, торговые предприятия, вузы и другие учебные заведения, клубы и санатории, театры и концертные залы, могут быть художественно обработаны таким образом, чтобы зритель сразу понял их функции. Так, при помощи изображений можно указать назначение того или иного министерства (обороны, путей сообщения, речного или воздушного флота, машиностроения и т. п.). Для зданий и больниц, например, могла бы быть использована тематика помощи раненым на поле брани, работы сестер милосердия, санаторного лечения, хирургии. Здания учреждений транспорта можно оформить изображениями различных средств передвижения и т. п.

Очень важно, чтобы фасады государственных зданий не были плоскими, а по возможности художественно решенными в самих архитектурных массах. В этих условиях можно успешно применять скульптурные, мозаичные и другие изобразительные средства для олицетворения функций учреждений взамен оставшихся от прошлого прозаических вывесок, которые носят лишь осведомительно-рекламный характер.

Художественно оформлять следует не только фасады, но и внутренние дворы и дворики учреждений и жилых домов. Хорошо разработанный двор-сад всегда является показателем высокой культуры; он украшает жизнь, создает уют, вносит порядок и прививает привычку к чистоте.

Непосредственно перед зданием желательна хотя бы узкая полоска обработанной почвы под цветы или иные растения, что придает постройкам и всему городу высококультурный облик.

Москву в старину называли вторым Римом.[121] Как Рим, так и Москва, по преданиям, выросла на семи холмах. Хорошо было бы на самых высоких местах Москвы, при общественных зданиях, устраивать видовые площадки или высокие террасы, с которых открывался бы вид на Кремль.

Такие виды ранее существовали в Москве, однако, по мере развития строительства, их становится все меньше и меньше. При существующем плановом строительстве кое-где можно было бы открыть такие видовые перспективы на радость москвичам и к восторгу приезжающих в столицу туристов.

Одной из замечательных особенностей, отличавших Москву второй половины XVIII и начала XIX века от западных городов, был обычай окрашивать большинство домов в разные цвета: розовый, красный, синий, темно-малиновый, оранжевый. Здания принимали яркие или бледные тона; разные этажи иногда были раскрашены в два цвета. В соединении с белыми колоннами, карнизами, наличниками окон и дверей это выглядело исключительно нарядно, разнообразно и красиво. Этот особый характер облика ушедшей Москвы не случаен; в нем получил свое выражение национальный характер вкуса и понимания красоты русским народом. Такого рода национальный колорит отличал древнюю русскую архитектуру как деревянных (раскрашенных), так и каменных построек. Любовь к чистым и ярким краскам можно видеть в произведениях древней русской живописи, на древних иконах, она же звучит и в древней раскраске собора Василия Блаженного. Использование этой особенности в строительстве новой столицы означало бы сохранить очень привлекательные народные традиции и придать Москве своеобразный колорит, утверждающий жизнерадостный, бодрый облик любимого города.

Много нового и красивого можно внести в оформление Москвы, пользуясь приемами вечернего освещения. Один из его важных принципов заключается в том, чтобы источники света (фонари) не ослепляли чрезмерно и не резали глаз, но вместе с тем, чтобы на улицах и площадях было достаточно светло. Особо приятное чувство вызывает освещение, когда источник света скрыт, а все освещаемое хорошо видно. Такова, например, хорошо организованная осветительная система сцены в театрах. Этот принцип следовало бы использовать гораздо шире на улицах и площадях города; здания желательно освещать сильнее, чем улицу. Тогда пестрота теней и ослепляющих фонарей смягчится и исчезнет, что позволит все уличное движение видеть в рассеянном свете так же, как мы видим его днем. Такое освещение стало бы привлекательной особенностью Москвы. Оно придало бы вечерней Москве поэтическое настроение, сделало бы ее еще более красивой. Сказочно-прекрасной станет вечерняя Москва, если для ее оформления использовать люминесцентную живопись (светящиеся краски). Хорошо разработанная люминесцентная живопись способна вызывать восторг у зрителей.

Обновленная социалистическая Москва, пробуждающая в сердцах всех советских людей неповторимые патриотические чувства и эстетические переживания, несомненно станет местом паломничества огромных масс туристов из всех стран.

Увидеть Москву станет заветной мечтой для всех, еще не побывавших в ней.

«К моим читателям, стихов моих строгим разбирателям», «Поправка обстоятельств, или Женитьба майора», «Рацея», «Пчела и Цветок», «Усердная Хавронья» печатаются по изданию: «Поэты 1840 – 1850-х годов». Л.: Советский писатель, 1972. (Библиотека поэта. Большая серия.) Остальные произведения по изданию: Лещинский Я. Д. Павел Андреевич Федотов. Художник и поэт. Л.; М.: Искусство, 1946.

Есть в Москве пруд, прозванный «Лизин», потому что в нем, с отчаяния в любви, утопилась Лиза – и есть надпись:

«Здесь утопилась Лиза, Эрастова невеста.

Топитесь, девушки, для всех довольно места».

(Примеч. автора.)

Лизин пруд – пруд возле Симонова монастыря, который в повести H. M. Карамзина «Бедная Лиза» описан как место гибели героини повести. В конце XVIII – начале XIX в. пруд был местом паломничества поклонников таланта Карамзина, на окружавших пруд деревьях они вырезали различные надписи, одну из которых приводит Федотов.

Каре – военное построение в форме четырехугольника.

Фас – военное построение в одну линию.

Жолнер – офицер или солдат, поставленный во время смотра для указания линии, по которой выстраивается часть.

Пансион – здесь: пенсия.

По табели о рангах майор при переходе в штатскую службу получал чин надворного советника.

Комиссарьят – Комиссариат – учреждение, ведавшее снабжением армии.

Сарданапал – Ассурбанипал (669 – ок. 633 до н. э.) – царь Ассирии; здесь имеется в виду его богатство и пристрастие к роскоши.

Кантонисты – выпускники школ кантонистов – солдатских детей, в которых готовили, в частности, писарей для армии.

Имеется в виду городская площадь, на которой во время ярмарок торговали лошадьми, там же совершались публичные наказания.

Темляк – лента на рукоятку сабли или другого холодного оружия; шарф и темляк в русской армии XIX в. могли быть наградными.

Знак – здесь: орден.

Штаб – штаб-офицерами назывались офицеры в чине от капитана до полковника, которые в отличие от младших офицеров имели погоны с бахромой – эполеты.

Почетный гражданин – почетное звание, даваемое богатым купцам за какие-либо заслуги перед государством; имеющие это звание получали ряд привилегий: освобождались от рекрутской повинности, телесных наказаний.

Гольден трессен, абер только нихтс цу фрессен! (нем.) – Золотые галуны, но только нечего жрать!

Бурбон – презрительное прозвище невежественного и ограниченного кадрового военного; первоначально так называли офицеров, выслужившихся из солдат.

Мотыжка – мот.

Зафидонит – от французского «fi donc» – междометия, выражающего пренебрежение, презрение.

Преображенский – т. е. гвардейского Преображенского полка.