глядел.
Случилось это на воде.
Плыву и знаю – быть беде.
Вернись! Плыви назад скорей.
Работай, тысяча чертей!
Как будто, кто-то мне кричал.
И я из сил последних мчал.
На берег выскочил, упал
За камень из прибрежных скал.
И тут же взрыв, и столб воды.
Вот так я избежал беды.
И это ведь не в первый раз,
Как будто кто-то снова спас.
В четыре года я тонул.
Мне гибкий прутик протянул
Прибрежный куст, меня держал.
А я, вцепившись, брата ждал.
Когда же было мне лет шесть,
На дерево задумал влезть.
Но сук сломался, я упал
И в ямку головой попал.
А там опавшая листва,
И мох, и мягкая трава.
Тогда я шею не свернул.
А мог бы. Бес меня тянул.
Ещё был случай, вот такой.
Зашли приятели за мной.
Пошли гурьбой в соседний парк,
Там музыка, гулянье пар.
Хоть я уже подростком был,
Но осторожность позабыл.
С качелей совершил прыжок.
И мне опять везун помог.
В тот миг я чудом уцелел.
Удар был страшен. Я летел
Через ограду и зевак
И оземь, рядом с корнем, шмяк.
Все ахнули. Я ж целым встал,
Но, правда, год ещё хромал.
Удар плашмя, а не ребром
Пришелся, понял я потом.
На спину всю один синяк
Я получил, как тайный знак.
Таких вот случаев, когда
То обходила вдруг беда,
То выходил на верный путь,
Хоть легче было бы свернуть,
Я насчитал ещё штук пять,
Себе-то мне чего уж врать.
Тогда, среди прибрежных скал,
Впервые смутно осознал,
Что так бывает неспроста.
Всего один исход из ста.
Незримый кто-то так ведёт,
И направляет, и зовёт
Меня по верному пути
И не даёт с него сойти.
Я избежал опасных драк,
Хоть был отчаянный дурак,
И к хулиганам не примкнул,
В учёбу с головой нырнул,
Тащил обязанностей груз,
И вот заканчиваю вуз…
На миг прервём повествованье.
Себе ж заметим, то купанье
Мне в память врезалось навек.
Уж так устроен человек.
Мне тридцать лет
Душа вспорхнула, полетела,
Но, осмотревшись, снова села.
Всего через десяток лет.
Кто же теперь даёт совет?
Хоть есть родные и друзья,
К себе прислушиваюсь я
И выбираю, что носить,
Что есть, что пить и с кем дружить.
Пока мой метод не подвёл.
Я так жену себе нашёл.
Увидев, понял – вот она,
С небес сошедшая жена.
Теперь уже пять лет живём
С двумя детьми, а не вдвоём.
Сначала появилась дочь,
В жену красивая, точь-в-точь.
Потом родился и сынок,
Ему сейчас один годок.
Хороший мальчик, но хлопот,
Как говориться, полон рот.
Однажды, с ним в саду гулял.
В коляске сын спокойно спал.
Вдруг слышу тихие слова.
Прислушался, шумит листва.
Откуда голос прозвучал?
А он спокойно продолжал:
– Хранитель говорит с тобой.
Не бойся, я ведь ангел твой.
Ты знаешь сам, без лишних слов,
Что я всегда помочь готов.
Но ты стремиться должен сам
На путь, ведущий к небесам.
Людская жизнь – всего ступень
Для тех, кому идти не лень
К посмертной жизни, неземной.
Ведь так её зовут порой,
Хотя она вполне земная.
Для вас она – подобье Рая.
Там тоже надобно трудиться,
Лентяй нигде не пригодится.
Как здесь себя покажешь нам,
Так там зачтётся по делам.
Вполне достойно там живут
Те, кто законы неба чтут.
И ты на правильном пути,
И дальше должен так идти.
Моим советам ты внимай
И сам, конечно, не плошай. -
Сей голос, лишь в мозгу, звучал.
В коляске сын спокойно спал.
И внешне всё, как прежде было.
Меня ж ознобом охватило.
Не тронулся ли я умом?
Как разобраться мне во всём?
Словам довериться сполна?
Другая жизнь, и где она?
А здесь жена, и дочь, и сын.
И не дожил я до седин.
Зачем загробный мир искать?
Но он сказал мне «не плошать».
Что ж, буду жить по разуменью,
А не по божьему веленью.
А если он поможет сам,
За то – спасибо небесам.
Мне шестьдесят лет
Душа моя опять вспорхнула
И тридцать лет перешагнула.
Седьмой десяток лет пошёл.
Меня мой ангел не подвёл.
И все прошедшие года
Его я чувствовал всегда.
Но ничего я не просил.
Работал и детей растил.
Уже и внуки появились.
Они сейчас бы удивились,
Узнав, кому внимает дед.
Для них-то я авторитет.
Что же касается детей,
Пришлось им слышать от людей,
С кем я трудился много лет,
Как часто ценен мой совет.
Конечно, я не идеал,
Но смену всё же воспитал.
Полжизни вузу посвятил.
Преподавал, спортсменом был.
Тренировал и мозг, и тело.
И не было такого дела,
Где я бы струсил, сплоховал.
Что я надёжен, каждый знал.
А дома жизнь вся на виду.
Вот-вот на пенсию пойду.
Как снег белеет голова,
И вспоминаются слова,
Про верный путь в загробный мир.
И снова тихий, как зефир,
Тот самый голос вновь сказал:
– По жизни, верно, ты шагал.
И впереди далёкий путь.
Ещё не время к нам шагнуть.
Трудись. А время подойдёт,
И тихо кончится завод.
Но жизни – это не предел,
Ведь и у нас есть много дел. -
Слова затихли, удалились
И в шуме ветра растворились.
А я подумал: – Жизнь людская,
Быть может, интересней Рая.
Глубокая старость
Душа опять легко взлетела.
Как хорошо летать без тела!
Оно там дремлет без меня
Уже, наверное, полдня.
Пора, пожалуй, возвращаться
И, с этим временем, прощаться.
Постранствовав, душа вернулась,
А старость сразу же проснулась.
Она немного оживилась.
Наверно, молодость приснилась.
Глаза открылись – сад в цветах.
Щебечут воробьи в кустах.
Над садом небо голубое.
Весь мир находится в покое.
И вспомнился вчерашний день.
Был юбилей, и грусти тень
Ещё витает надо мною,
Хоть был я окружён роднёю,
И рад был видеть дочь и сына.
Но старость так неумолима.
Всё вижу будто бы во сне.
Я всё приемлю, всё по мне:
Степенных внуков разговоры,
И правнуков горячих споры.
Подарки, адреса, цветы,
Но нет друзей, и где же ты,
Мой верный друг – моя жена.
Кем ты сейчас окружена?
Жизнь, как комета пролетела,
Путь прочертила и сгорела.
Вот и моя уже летит.
А мир незыблемый стоит.
Иду, лечу вслед за тобой.
Встречай, незримый ангел мой.
Душа уносится на небо
Всё
