273
В записи П. Н. Лукницкого пространного автобиографического рассказа Ахматовой 2 и 3 марта 1925 г., она говорит не о Евпатории, а о Херсонесе, где, якобы, жила «три года» (чего не было никогда). Возможно, это описка Лукницкого, фиксировавшего рассказ «на ходу», подобно стенографу, возможно – сознательная мистификация Ахматовой.
Современный адрес: переулок Анны Ахматовой, д. 21/16.
Ныне – гимназия им. Илии Сельвинского города Евпатории.
См.: Никифорова Л. Л. Евпаторийские связи семьи Горенко // Анна Ахматова: эпоха, судьба, творчество. Крымский Ахматовский научный сборник. Вып. 11. Симферополь, 2013 С. 249; Летопись. С. 41. Прошение было направлено в правление Русско-Дунайского пароходства, членом которого состоял А. А. Горенко и где сотрудничал (вероятно, благодаря тестю) сам Штейн.
См.: Никифорова Л. Л. Ученики и учителя Горенко // Анна Ахматова: эпоха, судьба, творчество: Крымский Ахматовский научный сборник. Вып. 8. Симферополь, 2010. С. 96–97. Отметим, что 18 лет Андрею исполнялось 23 сентября, так что Андрей Антонович в прошении чуть «торопит события».
Мешков Н. «На церковном дворе».
Послереволюционные «московские» периоды Ахматовой в конце 1910-х – 1920-х гг. совпадают с временем очень активного участия Мешкова в ранних «советских» литературных предприятиях и объединениях новой «Красной столицы», так что вполне можно допустить возможность их встречи. В марте 1936 г. он был арестован и осуждён на 5 лет лагерей. Последние годы он жил в Муроме, работая сторожем в больнице. В одном из предсмертных писем родным (†11 августа 1947 г.) так подвел итог жизни: «Мне невыносимо тяжело: надвигается ужасный конец в полном одиночестве». В 1990 г. Н. М. Мешков был посмертно реабилитирован.
1 (14) августа 1900 г. союзные войска так называемого Альянса Восьми Держав (России, Англии, Франции, Германии, Австро-Венгрии, Италии, США и Японии) под общим командованием Н. П. Линевича взяли Пекин, захваченный мятежниками-ихэтуанями (т. н. «восстание боксёров»).
Особую роль тут сыграла тайная дипломатия, причём главной негласной движущей силой запущенного процесса играл, по-видимому, германский император Вильгельм II, а бенефициаром, в итоге, стал, разумеется, Николай II, «переигравший» на этом поле и немцев, и японцев, и американцев, но получивший враждебное охлаждение в отношениях с Берлином. См. об этом: Брюханов В. «Заговор против мира. Кто развязал Первую Мировую войну. М., 2005 [Гл. 7 «Россия и Германия: последний шанс на союз»]).
В своих «Воспоминаниях» С. Ю. Витте с желчной иронией передает разговор с начальником Генерального штаба Ф. Ф. Палицыном, состоявшийся после подписания Портсмутского мира: «Я ему задал вопрос – просил ли Линевич Государя не заключать мира и вообще, почему он бездействовал все время с того момента, когда заговорили о мирных переговорах? На это он мне ответил: “теперь Линевичу, конечно, выгоднее всего кричать, что если бы мы не заключили мира, то он победил бы. Это совершенно естественно для мелких людей. Куропаткин идёт дальше, он уверяет, что все виноваты в его поражениях, кроме него самого”». Для сравнения стоит привести и письмо Куропаткина к военному министру А. Ф. Редигеру от 30 июня 1905 г. «Не доверяйте Витте. Для него все мы шашки. Но он сам спутал свою игру, и в дамки проходят совсем не те лица, которые были бы ему угодны. Может кончить плохо. <…> Лично ожидаю с нетерпением возобновления решительных военных действий. Верю, что победа, наконец, склониться на нашу сторону, но во всяком случае, если великая Россия хочет остаться великой и не быть вынужденной после позорного мира быстро готовиться к новой войне, надо настоящую войну вести с желательной настойчивостью ещё год, два, три, но до победы. В этом спасение не только России, но и Европы. Иначе семьсот миллионов азиатов под главенством Японии сделают попытку прописать законы Европе, начав с России в Сибири, Франции в Индокитае и Англии в Индии. Зашевелятся Персия и Турция. Такого ли результата мы желаем вместо преждевременного мечтательного идеала: стать без права и без нужды хозяевами на берегах Тихого океана?» Спор о стратегии, выбранной в 1904–1905 гг. руководителями русских сухопутных сил на Дальнем Востоке, ведется историками до сих пор и вряд ли когда-нибудь будет закончен.
Сын великого князя Николая Николаевича старшего (1831–1891), генерала-фельдмаршала и главнокомандующего в Балканскую войну, великий князь Николай Николаевич младший (1856–1929) также отличился в эту победоносную компанию. В армии ценили великого князя за личный боевой опыт, который в сочетании с образованием в Академии Генштаба позволял ему демонстрировать понимание военного дела. Он обладал весьма внушительной «генеральской» внешностью и незаурядными артистическими и ораторскими данными, умел пробудить в сослуживцах боевой дух и веру в скорое торжество Империи.
Выразительный, хотя и предвзятый портрет великого князя Николая Николаевича дает здравомыслящий прагматик А. Н. Куропаткин в уже цитированном письме от 30 июня 1905 г.: «Это опасный и нехороший человек. Он много зла причинил нашему чудному государю, подсовывая ему Филиппа [Низье, французского ясновидца и целителя], внушая ему, что он не может ошибаться, ибо он не человек, а сверхчеловек. Он же внушал ему недоверие к министрам. Я считаю Николая Николаевича ненормальным человеком. Людей он ненавидит, лошадей не любит, собак любит. То он изрыгает злобу на людей, то часами на коленях проводит за молитвой. Вред усугубляется тем, что знания и ум ограничены, а самолюбие безгранично. Физически немощен. Ноги его не держат. На них одеты особые механизмы. Развратен». С. Ю. Витте именовал великого князя «генералом с зайчиком в голове».
17 октября 1888 г. в 14 часов 14 минут на 295 км линии Курск– Харьков императорский поезд, на котором Александр III с семьей возвращался в Петербург из Крыма, сошёл с рельс. В катастрофе, причины которой точно не установлены, 21 человек погиб, 68 пострадали, но сам Император и Наследник престола (будущий Николай II) остались невредимыми, хотя их вагон попал в эпицентр катастрофы. В традиции русского православия это спасение воспринимается как явленное чудо.
Эта встреча на яхте «Полярная звезда» 11 (24) июля 1905 г. была результатом личной дипломатии Николая II. Был подписан тайный союзный договор между Россией и Германией, в обмен на который император Вильгельм II обязался оказать давление на Америку в ходе переговоров в Портсмуте и обеспечить оптимальные условия для заключения мира с Японией.
Террористка-народница Вера Ивановна Засулич (1849–1919) прославилась в 1878 г. покушением (неудачным) на петербургского градоначальника Ф. Ф. Трепова и, особенно, громким судебным процессом, на котором была оправдана судам присяжных. Для поколения революционной молодежи 1870-х годов она была олицетворением идеалов, вдохновлявших на революционную борьбу.
Ахаматова А. «У самого моря» (<1914>).
По свидетельству Ахматовой с 1900 по 1911 гг. она, «с большими перерывами», написала 200 стихотворений («Первое стихотворение я написала, когда мне было одиннадцать лет <…> Как курьез могу сообщить, что… “Песня последней встречи” моё двусотое стихотворение»).
Овидий. Метаморфозы (10, 300–301).
Дом, располагавшийся по нынешнему адресу Круглоуниверситетская, 20/1, не сохранился.
То есть ордена св. Станислава II степени и св. Анны II степени.
В. В. Вакар (1878–1926) являлся активным членом РСДРП(б), дружил с А. В. Луначарским и был связным В. И. Ленина. Во время революции 1905–1907 гг. он входил в революционный актив большевиков, проводящий в Киеве акции неповиновения. Под постоянным псевдонимом В. Правдин В. В. Вакар был видным деятелем российской революционной печати. К революционному движению в годы учёбы примыкал и его старший брат, Анатолий, военный врач, побывавший на японской войне и служивший затем в крепости Осовец.
Гумилёв Н. «Памяти Анненского» (1912).
Национальный музей естественной истории (фр.), влиятельная научная организация во Франции, объединяющая несколько исследовательских институтов, лабораторий, хранилищ и экспозиций в Париже и провинциях.
Группа французских литераторов и критиков XIX века, издававших сборники-антологии «Современный Парнас» (Теофиль Готье, Теодор де Банвиль, Леон Дьеркс, Ж-М. Эредиа, Ш. Леконт де Лиль и др.). «Парнасцы» являлись предтечами европейского символизма и заявляли о себе как сторонники «чистого искусства», уделяя особое внимание художественной форме и творческому мастерству художника.
