В эту ночь, ложась в постель, Комола твердо решила, что на следующий день во что бы то ни стало признается ему во всем. А там будь что будет.
Встав на рассвете, Комола пошла купаться. Она ежедневно приносила с Ганги небольшой кувшин воды и, прежде чем приняться хлопотать по хозяйству, мыла и приводила в порядок молельню Нолинакхо. Сегодня, как всегда, она вошла в его кабинет, но застала там самого хозяина, чего раньше в такой ранний час никогда не случалось. Огорченная, что помешали ее уборке, она тихо вышла. Но, пройдя несколько шагов, вдруг остановилась и о чем-то задумалась. Затем медленно повернула назад и села на пол у дверей молельни. Она не знала, что удерживает ее здесь. Девушка не заметила, сколько времени она провела у дверей. Окружающий мир перестал для нее существовать. Неожиданно она увидела вышедшего из комнаты Нолинакхо, он остановился. В то же мгновенье Комола поднялась и, упав на колени, приникла к его ногам. Ее длинные, влажные после купанья волосы рассыпались по его стопам. Поднявшись затем с колен, девушка замерла, словно онемев. Она не заметила, что конец сари упал с ее головы, не чувствовала, что Нолинакхо пристально смотрит на нее. Комолу словно озарил свет вдохновения. И голос девушки не дрогнул, когда она произнесла:
– Я – Комола.
Звук собственного голоса вывел ее из этого странного состояния, и вся ее целеустремленность мигом исчезла. Комола задрожала всем телом и опустила голову. У нее не хватало сил сдвинуться с места, хотя оставаться было еще мучительнее. Вся ее воля, все силы ушли на то, чтобы сказать: «Я – Комола». Она не знала теперь, куда спрятаться от стыда, и лишь надеялась на милосердие Нолинакхо.
Нолинакхо медленно взял ее руки в свои.
– Я знаю, ты моя Комола. Идем со мной.
Он привел ее в свою молельню и обвил шею девушки гирляндой.
– Возблагодарим всевышнего, – воскликнул Нолинакхо.
И в тот момент, когда они оба опустились на колени и прикоснулись челом к беломраморному полу, в окно ворвались утренние лучи солнца, озарив их склоненные головы.
Поднявшись с колен, Комола снова взяла прах от ног мужа и почувствовала, что стыд уже больше не терзает ее. То не была восторженная радость – великий вечный покой освобождения в ее сознании сливался с радостным и ясным светом щедрого утреннего солнца. Безбрежная любовь переполняла ее сердце. Ее почитание было так велико, что, казалось, наполнило весь мир ароматом священных благовоний.
Комок подступил к горлу девушки, и слезы неудержимо полились по ее щекам. Комола плакала и не могла остановиться. Но сегодня то были слезы радости. Они уносили с собой тучи горя, омрачавшие ее жизнь, жизнь сироты.
Нолинакхо не сказал больше ни слова. Только с нежностью откинул упавшие на ее лоб пряди влажных волос и вышел из комнаты.
Жажда Комолы выразить свою любовь не была удовлетворена. Ей не терпелось дать выход переполнявшему ее сердце горячему чувству. Пройдя в спальню мужа, она обвила своей цветочной гирляндой его сандалии, прижалась к ним головой и снова бережно поставила на место. В тот день Комола хлопотала по хозяйству так, будто служила самому всевышнему. Каждое дело, которое она выполняла, неслось на крыльях радости к небу.
– Что с тобой, Хоридаши? – удивлялась Кхемонкори. – Ты так старательно чистишь, скребешь и моешь дом, словно за один день хочешь превратить его в новый.
Вечером Комола не взялась, как обычно, за вышивание, а закрылась у себя в комнате. Вошедший к ней с корзиной лилий в руках Нолинакхо застал ее сидящей на полу.
– Поставь эти цветы в воду, Комола, – сказал он. – Не дай им увянуть. Сегодня вечером мы пойдем просить благословение у моей матери.
Комола опустила глаза.
– Ты ведь не знаешь всего, что со мной было…
– Ничего не рассказывай мне, я все знаю.
Комола закрыла лицо руками.
– Но мать… – начала она и умолкла, не в силах продолжать.
Нолинакхо отнял ее руки от лица.
– Ма за свою жизнь простила людям многие проступки. Она простит и ту, которая ничем не согрешила.
1903–1905
Из книги «Жертвенные песни» («Гитанджали»), 1910
Заставь меня головой коснуться
Заставь меня головой коснуться
Стоп твоих запыленных.
Тщеславье мое, гордыни безумство,
В слезах утопи соленых.
Стремясь возвыситься, я не вижу,
Что только позорю себя, опускаюсь ниже,
Отгораживаю себя, мечусь ежечасно
Среди сует обыденных.
Тщеславье мое, гордыни безумство,
В слезах утопи соленых.
Не помогай мне в моих деяниях, —
Я человек, не боле.
Через мое бытие земное
Выполни свою волю.
Молю тебя о покое конечном,
Раствори меня в блеске своем, в сиянии вечном,
Встань на лотос души моей
Стопами ног запыленных,
Тщеславье мое, гордыни безумство,
В слезах утопи соленых.
Не молю, чтобы ты
Выручал меня из беды,
Только пусть я при встрече с бедой не сробею,
Если горем сожженной душе
И не дашь избавления ты,
Пусть я сам совладать с этой болью сумею.
Ничего, если с горем останусь я наедине,
Только б силы душевные не иссякли во мне.
Если ждет меня в жизни ущерб и обман,
Если не избежать мне людской клеветы,
Пусть душа это зло победит прямотою своею.
Не молю, чтобы ты
Облегчал мне земные труды,
Пусть я сам окажусь всех препятствий сильнее,
Если бремя мое
Не разделишь со мною в пути,
Пусть я сам этот путь с тяжкой ношею преодолею.
В день счастливый узнаю я облик сияющий
твой
И склонюсь с благодарностью перед тобой.
Если даже обманет весь мир,
Пусть твои не забуду черты,
Ни на миг усомниться в тебе не посмею.
О, помоги расцвесть душе моей
О, помоги расцвесть душе моей,
Сокрытый в глубине души,
В нее слепящий свет пролей,
Бесстрашие внуши,
Сомнения развей,
Тревогу утиши,
Ей красоту и чистоту и счастье дать спеши.
О, помоги расцвесть душе моей,
Сокрытый в глубине души.
О, если бы она
Свободу обрела!
Внеси спокойный лад
Во все мои дела.
У стоп твоих душа моя пусть отдохнет в тиши,
Дай радость ей, дай радость ей,
Дай радость ей.
О, помоги расцвесть душе моей,
Сокрытый в глубине души.
Все в новых образах ты в душу мне входи
Все в новых образах ты в душу мне входи,
Входи, мой взор и слух блаженством награди.
Входи и в тело вдохни экстаз,
Входи, когда не поднять мне глаз,
Входи, рождая восторг в груди —
Все в новых образах ты в душу мне входи.
Входи с красой и чистотой,
Входи и подари покой,
Входи и многие пути ко мне найди.
Входи печалью, избытьем зла,
Входи успехом во все дела,
Входи, когда дела остались позади —
Все в новых образах ты в душу мне гряди.
Солнце в прятки стало с тенью играть
Солнце в прятки стало с тенью играть
На полях, где зреет рис;
Кто-то выпустил плоты облаков —
В небеса они взнеслись.
Нынче шмель не собирает мед:
Он летает, кружит, солнце пьет;
Пара куропаток на реке
Все порхает вверх и вниз.
Не хочу идти домой, милый брат,
Не хочу идти домой!
Я сегодня расколю небосвод,
Мир сегодня будет мой!
Словно пена на речной воде,
Смех сегодня заплясал везде;
Нынче я забуду о труде —
Звуки флейты полились.
К нам море жизни принесло
К нам море жизни принесло
Ликующий прибой.
Друзья! За весла поскорей,
Гребите все со мной!
Ладье ли скорби не поднять
Любую тягостную кладь?
Пускай придется жизнь отдать —
Не страшен вал морской!
К нам море жизни принесло
Ликующий прибой.
Кто там вдогонку нам кричит
Отплытия запрет?
Кто поминает нам про страх?
Иль мы не знаем бед?
Меня ль светил извечный ход
На безмятежный брег прибьет?
Нет! Парус подниму – и в путь,
Напев не смолкнет мой!
К нам море жизни принесло
Ликующий прибой.
Собираются тучи, темнеет день
